Нельзя сказать, что эта, на американском политическом языке, turf war не обходится без издержек. Нашему президенту потребовалось в Риме обменяться мнениями с экс-премьером Романо Проди по вопросу о проблеме иммиграции. А обострением этой проблемы в России он обязан не потеплению климата и даже не интригам американского посольства, а эксцессам не афиширующих себя местных исполнителей. И каждый такой эксцесс бьет по нервам межэтнических предубеждений, которые естественны и никуда не могут деваться от граждан, пока граждане не заняты делом, в котором эти предубеждения уходят на далекий задний план. А тут еще Олимпиада и ее зависимость от спонсоров. А тут еще тандемные отношения с разными ставками этих и других спонсоров.
Устоев это пока вроде бы не касалось. Но представим себе, что кто-то задался целью поссорить между собой нашего главу государства с патриархом нашей Церкви. Год назад диакон Кураев намекал, что некие трения имели место. И не так сложно представить себе типаж доверенного лица, доносящего одному высокому лицу о том, что другое против него интригует. Я представляю себе альфу и омегу этого направления — это лица, дослужившие до генералов к моменту, когда отставной подполковник стал президентом, и с тех пор не избавившиеся от тайной мысли, что они ничем не хуже.
Turf wars существуют в Соединенных Штатах и Китае, в Индии и Саудовской Аравии, в Израиле и Северной Корее, в Ватикане и в университете аль-Асхар, поскольку никакая раса и цивилизация не свободна от личных интересов, личной зависти и обид. Но с этим можно бороться, а поучиться на практике можно у нашего ближайшего соседа и самого надежного союзника в части обороны. А еще у белорусов можно поучиться способу обращения с второразрядной агентурой культурной войны. Когда в Минск прибыла попаясничать группа Femen, всю эту группу просто упаковали в машину и вывезли в лес, чтобы они паясничали дальше наедине с природой.
Нас вот уже 18 лет старается развести с Белоруссией одно и то же племя, во множестве населяющее телеэфир. Сейчас это племя негодует и по поводу «растраты» Фонда национального благосостояния на кредит Украине, сопровождая свое шипение бухгалтерским крючкотворством. Однако в общественном мнении выигрывает не тот, кто жмотится, а тот, кто дарит. Римский кардинал Тарчизио Бертоне, который выступал против однополярной мировой системы и потому подвергался самым дотошным проверкам европейских крючкотворов-«прозрачников», писал в своей книге, переведенной на русский язык, о том, что акт дарения, как и отношения дружбы, отличают человека от прочих живых существ. Думаю, мы с украинцами ничего не потеряем от того, что Владимира Рыжкова с его бухгалтерией, как и братьев по разуму из Союза правых сил, будут транслировать на канале РБК-ТВ хоть целые сутки кряду. С каждой такой трансляцией либеральный жмот все уменьшается и уменьшается в размере — до той категории друзей старшего бухгалтера Кролика (Кудрина или Яценюка), на которых можно случайно наступить и этого не заметить.
О жизни после Олимпиады
Салют из успешно запущенных МБР, завершающий 2013 год, напоминает о том, что это был год завершения бесконечно унизительного контракта ВОУ-НОУ. Одним атрибутом колониального положения стало меньше. Это было еще одно событие года. И еще одно событие года того же разряда — прецедентное решение Конституционного суда о том, что в вопросе о правах человека отечественная судебная система не обязана идти на поводу у Европейского суда. И еще одно событие года того же разряда — пересмотр навязанной извне реформы строительной отрасли. Новым министром строительства назначен глава региона, заведомо пораженного в правах в процессе насильственного перевода отрасли на саморегулирование: в Ивановской области не могло быть требуемого числа строительных компаний, чтобы основать собственную СРО. Так было и с Псковом, и с Сахалинской областью, где строители немыслимым образом переподчинились Москве. Реформа по европейской кальке стоила отрасли и бюджетам регионов трудно измеримых и главное, совершенно бессмысленных затрат — не объяснимых ничем, кроме желания поевропейничать.
Пересмотр Ревизия реформы самой социально значимой индустриальной отрасли, локомотива целого ряда смежных отраслей — хорошо, только этого мало. Пересмотра глупостей недостаточно, если этот пересмотр не сопровождается справедливыми мерами в отношении наших «проевропейцев». Исчислимый ущерб от их инициатив мог быть возвращен в казну путем хотя бы обыкновенной конфискации личного имущества. Это не абстрактный, а практический вопрос.
И такая практика может быть обращена и на многие другие ответственные виды деятельности. В том числе на публичную дипломатию — если ее результат противоположен целям. Если эффективность ведомства, претендующего на российский аналог USAID, определяется арифметической суммой (по тому же принципу, как в подходе к науке) культурных центров, а не местом, в котором эти центры открываются, и не результатом их деятельности. Если основной функцией публичной дипломатии является не распространение идей и высоких чувств принадлежности к цивилизации, не создание в своей стране общественных и экономических моделей, интересных для других народов, а всего лишь формальное обучение языку для абстрактного диалога. Если политический партнер в других странах подбираются по столь же формальному критерию «авторитетности», отождествленному с экономическим влиянием. Если другие ведомства работают с другими партнерами, корпорации — с третьими, а диаспора существует сама по себе, как и самодеятельные группы и организации, активные и заинтересованные, но не проходящие по ведомственным спискам.
800-тысячная толпа на киевском Майдане — несомненно, детище активной пропаганды геополитических конкурентов, вкупе с их агентурой в российской столице и особенно в блогосфере (о чем на страницах формально российской деловой газеты «Ведомости» прямым текстом похвалялся главред формально российского телеканала «Дождь»). Столь же несомненно, что инструментарий технологий 2.0 приумножает возможности этой пропаганды и ее диверсификации по целевым аудиториям. Из всех аудиторий, как и в каждой из стран-мишеней, легче всего поддается сетевому внушению «родившаяся в интернете» и соответственно, интеллектуально однобокая и морально несформированная молодежь — субстрат политического инфантилизма, готовый одним кликом в твиттере переформатироваться под новую внешнюю задачу, как сборно-разборная игрушка Lego.
Этому организационному оружию помогло накопить ударную силу сама украинская власть — как своей неспособностью преодолеть зияющие социальные противоречия, так и своими политическими метаниями, подталкиваемыми слишком заметным внутриэлитным торгом. Но русским и украинцам грозят еще годы таких метаний по замкнутому кругу, если мы будем игнорировать еще одну, пятую составную часть проблемы — барьер между российской властью и украинским обществом или даже не барьер, а гигантский завал, нагроможденный за двадцать два года чванной самоуверенностью и топорной тактикой корпоративных игроков, коммерциализированной толкотней ведомственных кланов и эпическим начетничеством профильных чиновников, годами выдававших на-гора (в том числе и средствами приукрашенной социологии) фантомы позитивной динамики.
В наступающем году федеральной власти придется расплачиваться и за другой совокупный итог безответственного чиновного верхоглядства — уже не в Киеве, а в Сочи. Зимняя Олимпиада-2014 — в самом деле серьезный вызов не из-за приписок, разбазаривания и кланового соперничества и не оттого, что успех или неуспех игр затрагивает амбиции государственных лиц, а ввиду последствий тех геополитических игр, для которых спортивные игры служат только поводом. Счет этим последствиям был открыт не в городе Сочи, не в близлежащих главных городах кавказских республик, не в центре федерального округа (как то Пятигорск или Ростов), а в городе Волгограде. Исполнителями оказались, как ни странно, не представители того этноса, который неумеренно увлекает внешних экспертов, а русские люди, перешедшие в радикальный суннитский ислам.
