Желающих выдвинуться от Республиканской партии хоть отбавляй. Однако, в отличие от демократов, у которых Хиллари Клинтон — кандидат вне конкуренции, республиканцы вот уже девять месяцев не могут «родить», будь то на публичном или непубличном уровне, консенсус вокруг кандидата. Больше всего по душе неоконсервативной команде экс-губернатор Флориды Джеб Буш и бывший губернатор Арканзаса Майк Хаккаби. Во всяком случае, эти кандидаты более других привержены тому джентльменскому набору, которым Билл Кри-стол характеризовал неоконсервативное направление: pro-exceptionalist, pro-military, pro-Israel.
Однако со всеми составными частями джентльменского набора у сегодняшних США есть весьма серьезные проблемы. В июле пресса внимательно отслеживала полемику между Диком Чейни, бывшим вице-президентом и центральной фигурой неоконсервативной команды начала 2000-х, и Рэндом Полом, сыном и идейным преемником либертарианца-изоляциониста Рона Пола. Вывод обозревателей был неблагоприятен для Чейни: полемические тезисы Рэнда Пола были убедительнее, причем не только для аудитории в целом, но и для республиканского электората.
Джеб Буш, появившись в конце марта на конференции Американского еврейского комитета в сопровождении игорного магната Шелдона Адельсона, главного спонсора Бинь-ямина Нетаниягу в Израиле, в начале апреля пропал из поля зрения, в июне обозначился снова, в середине июля в очередной раз «ушел в кусты», Как только он начинал сомневаться в своих шансах, либертарианцы перехватывали инициативу и начинали «раскрутку» Рэнда Пола. В начале сентября вынырнул бывший соперник Обамы Митт Ромни — и тоже вскоре засомневался, хотя репортеры успели раструбить, будто к нему перебежали политтехнологи Джеба Буша.
Похоже, коллективный разум Республиканской партии (точнее, ее перманентный топ-менеджмент) раздирается сомнениями по поводу трех пунктов Билла Кристола. А именно: может ли сегодня Америка, вынужденная серьезно урезать бюджеты внешнеполитических ведомств, сосредоточиться на экспансии, утверждая свою exceptionalism — исключительность? Одобрит ли широкий американский электорат очередные военные авантюры, пусть даже в защиту союзников? Наконец, не слишком ли дорого обходится Соединенным Штатам поддержка Израиля, перессорившегося со всеми соседями в регионе, включая Турцию? Не сужает ли эта ставка возможности Америки в исламском мире, с которым все больше находят общий язык Китай, Индия, Россия?
Палка о двух концах
Казалось бы, появление на сцене «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) могло стать решительным аргументом в пользу «триады Кристола»: кого в первую очередь спасать от кровожадных исламистов, как не форпост американского влияния на Ближнем Востоке. Однако Израиль из всех стран региона меньше всего нервничал по поводу ИГИЛ.
Более того, некоторые израильские политологи были откровенно снисходительны к «халифатчикам».
«ИГИЛ — это, пользуясь сионистской терминологией, государство в пути. Приходя на место, они первым делом налаживают администрацию и берутся решать конкретные вопросы управления на местах. Их не стоит панически бояться. Со временем исламисты придут в стадию стабильности и тоже захотят мира, чтобы сохранить свои приобретения. «В этом отношении исламизм очень похож на сионизм, тоже воплощавший государственную идею на теологических основаниях, и повторят его путь», — писал, например, Михаэль Дорф-ман. Другой израильский русскоязычный автор, Александр Непомнящий, обращался к любимой мистической классике московской (и киевской) интеллигенции: «Для Израиля халифат — безусловная стратегическая угроза. Но невольно он же становится той силой, что по-булгаковски, вечно стремясь к злу, неизбежно приносит пользу». Читателям оставалось догадываться, что же полезнее всего из действий халифатских «воландов» — похищение турецких дипломатов, угрозы шиитским святыням или сочетание одного с другим?
Лестные сравнения предводителей ИГИЛ с Герцлем и Воландом спустя несколько дней после их публикации оказались двусмысленными: один из обезглавленных «халифатчиками» репортеров оказался верующим евреем. Но Израиль и после этого не встал в первые ряды борцов с ИГИЛ. На Генассамблее ООН Биньямин Нетаниягу упомянул «халифатчиков» лишь для того, чтобы поставить знак равенства между ними и ХАМАС, а затем перешел на вечнозеленую тему об иранской угрозе.
Вплоть до прошлого года речи израильского премьера на Генассаблее слушал полный зал, а пустыми оставались лишь кресла иранской делегации, демонстративно покидавшей аудиторию. Но в прошлом году делегация Рухани нарушила традицию и осталась в зале. И это будто поломало безотказный механизм. На сессии этого года во время выступления Нетаниягу бури эмоций не было — был полный штиль. При этом пустовало ползала. «Еще утром обозреватели предсказывали: мировое сообщество устало от палестино-израильского конфликта, и поэтому слушать Нетаниягу остаются только уборщицы ООН и буфетчики», — резюмировала израильская редакция портала Newsru.
Возможно, мировая аудитория больше всего устала от неискренности. Искусственность продукта под названием ИГИЛ, с образцово современной интернет-агитацией в стиле американских фильмов-боевиков, слишком бросалась в глаза. Еще летом итальянская мэйнстримная пресса писала о причастности генерала Дэвида Петреуса, которого постоянно консультировала супружеская пара неоконсерваторов — Фредерик и Кимберли Каган, к карьере главного халифатчика аль-Багдади. На этом фоне предложение Джона Маккейна вернуть Петреуса в Совет безопасности неловко повисло в воздухе. Особенно после того, как в Алжире израильтяне были замечены в оказании медицинского помощи боевикам ИГИЛ, а один марсельский таблоид и вовсе сообщил, что аль-Багдади проходил тренировку непосредственно на израильской территории.
Конечно, американские неоконсерваторы, традиционно симпатизирующие возглавляемой Нетаниягу партии «Ликуд», могут проигнорировать слухи о том, что главного халифатчика обучал МОССАД, да и вообще его настоящее имя — Эли Коэн. Недоказанную версию легко заклеймить как намеренную антисемитскую инсинуацию. А если, паче чаяния, эта версия документально подтвердиться, можно в крайнем случае «перевести стрелки» на Лондон. Ведь легендой о своем мессианстве, которая распространяется через социальные сети среди исламской молодежи по всему Большому Ближнему Востоку, аль-Багдади обязан не «Ликуду», а Британскому музею, откуда саудовские адепты заимствуют ссылку на апокриф о мессии.
Проблема неоконсерваторов скорее том, что они не могут признаться вслух в симпатиях к ИГИЛ, а их кандидат не может на этом построить кампанию. Но и это не главное. Более важно, что неоконсерваторы привыкли делать ставку в регионе на альянс Израиля с Турцией, а примирение между Иерусалимом и Анкарой никак не вытанцовывается. Более того, когда Турция подтягивает свой флот к Кипру, это месседж не только Никосии, но и Иерусалиму. Поскольку это месседж о том, что эти две столицы в 2010 году неправомерно поделили между собой морской шельф, игнорируя интересы Республики Северный Кипр.
Казалось бы, на фоне «разгула исламского радикализма», в том числе в Европе, американское еврейство должно было озаботиться больше обычного проблемами Израиля, изобличить Белый Дом в предательстве его интересов и дружно проголосовать за противоположную партию. Ничего подобного! По данным Religion News, на промежуточных выборах американцы, идентифицирующие себя как Jews (что одновременно означает и евреи, и иудеи) проголосовали в той же пропорции, что и четыре года назад. А именно — почти две трети за демократов, 65:33 (в 2010 было 66:31).
