Федор Федорович не заблуждался насчет своего «фиктивного» союзника и считал, что тот боится лишь русских. «Оной господин Али-паша весьма сумнителен в верности Порте Оттоманской… опасается только бытности моей здесь с российской эскадрою и сил наших соединенных. Под ласковым видом старается мне льстить и обманывать», – писал адмирал посланнику Томаре 18 декабря 1798 года. Ушаков понимал всю свою ответственность за любой непродуманный, опрометчивый шаг и проявил себя как мудрый дипломат. Он отправил Егора Метаксу с письмом к Али-паше. Тот принял посланника в Превезе в доме французского консула, погибшего вместе с остальными жителями города. Метакса вспоминал, что едва не потерял сознание от смрада и вида пирамиды из отрубленных голов у входа во временную резиденцию, но нашел в себе силы убедить Али-пашу освободить консула Ламброса и отступиться от Парги. Егор Метакса так вспоминал свой разговор с Янинским:
«– Я не смею советовать Вашему Превосходительству. Чин и лета мои того мне не дозволяют. Вы славитесь вашим умом, и без сомнения не захотите поссориться с Российским Императором, и чрез то впасть в немилость у Султана; вы не захотите принудить нас сражаться против ваших войск, чем навлечете на себя неминуемо мщение греков и вообще всех христиан вам подвластных. Вашему Превосходительству необходимо нужно примириться и сблизиться с адмиралом Ушаковым.
– Да я готов сейчас это исполнить! – хмурился Али-паша в ответ. – Скажи мне откровенно, как мне поступить! Ну?! Будь ты Али-паша, что бы ты сделал?
– Ежели бы я был на вашем месте, я бы написал к адмиралу Ушакову вежливое письмо. И в нем изъявил бы сожаление мое касательно поступка войск моих против консула Ламброса, которого бы немедленно отправил к адмиралу, удовлетворив его за все то, что у него похищено. Потом укротил бы я гнев свой, примирился бы с паргиотами, и в уважение покровительства России, дал бы повеление войску моему не причинять им впредь никакой обиды. Я уверен, что поведением сим вы обратили бы на себя внимание и даже благосклонность Российского Императора.
– Какие же войска займут Паргу? – спрашивал Али-паша.
– Российские и турецкие. Я полагаю, однако ж, что адмирал позволит Вашему Превосходительству назначить и с вашей стороны 12 человек рядовых из христиан, которые будут составлять часть Султанского гарнизона. А между тем ожидаться будет решение союзных Монархов об участи Парги. Нет сомнения, что вся сия полоса матерого берега присоединится на особенных постановлениях к турецким владениям, Оттоманская же Порта предоставит управление оных Вашему Превосходительству.
Али-паша выслушал меня со вниманием, казалось, был доволен советом моим, и изъявил мне благодарность свою в сильных выражениях; потом советовался он долго с любимцем своим Махмед-Эфендием, которого решился он отправить с нами к адмиралу, уполномочив его удовлетворить все его требования и стараться всеми силами снискать его благосклонность. Али-паша обещал притом освободить на другой день утром консула Ламброса и отправить его к нам».
Из письма Ф. Ф. Ушакова Али-паше Янинскому
Высокородный и превосходительный паша и губернатор провинции Янины, командующий турецкими войсками.
Милостивый государь мой!
Почтеннейшее письмо ваше чрез нарочно присланного с наиприятнейшим удовольствием я имел честь получить. За благоприятство и дружбу, мне оказанные, и за уведомление о знаменитой победе вашей покорнейше благодарю и вас с тем дружелюбно и с почтением моим поздравляю; притом, имею честь уверить о совершеннейшей дружбе и тесном союзе наших государей-императоров… Об острове же Св. Мавры уведомляю, что я во все острова, прежде бывшие Венецианские, весьма благовременно общие приветствия наши и приглашения с командующим турецкою эскадрою Кадыр-беем послал. Острова Цериго, Занте и Цефалонию от французов мы освободили и, взяв их пленными, отослали на матерой берег полуострова Морен, а некоторых отпустили на договоры. Из острова Св. Мавры двоекратно ко мне присланы прошения островских жителей; весь народ оного острова с покорностью отдается в общее наше покровительство и просит, чтобы мы приняли их на тех же правах, на каких устанавливаем обще с Кадыр-беем все прочие острова, оставляя их свободными до высочайшей конфирмации обеих дружественных держав наших. А за сим два дни прежде вашего письма получил я также от жителей острова Св. Мавры уведомление, что они, отдавшись совсем в нашу волю и покровительство, и флаг на оном подняли российский.
Я вас, милостивый государь, поздравляю с тем, что мы на крепостях всегда поднимаем обще два флага: Российский и Турецкий. Послал я от себя два корабля к острову Св. Мавры, также и от турецкой эскадры два же корабля посланы, и приказал я командующему отдельной от меня эскадрою, флота капитана 1 ранга и кавалеру Сенявину, сей остров, крепость и обывателей принять в общее наше покровительство и учреждение; флаги поднять на крепости оба вместе, Российский и Турецкий, которые означают совершенную между нациями нашими дружбу. Надеюсь, что ваше превосходительство с таковыми благоприятными нашими распоряжениями также согласны.
При таковых благоприятных обстоятельствах надеюсь и вашему превосходительству можеммы делать помоществование и всех береговых жителей, против которых войска ваши находятся, покорить без кровопролития, об чем из многих уже мест ко мне писали и просят, и особливо из Парги, чтобы мы приняли их в нашу волю и распоряжение, и что они ожидают только наших повелений и во всем покорны. Я и Кадыр-бей дали им письма, и я в письме своем советовал им, чтобы они явились к вашему превосходительству, объявили бы оное и на таковых условиях вам отдались с покорностью.
Если благоугодно вашему превосходительству береговых жителей принять в таковое же покровительство ваше и оказать им ваше благоприятство, то они будут ободрены и во всех случаях станут делать нам всякие вспоможения. В случае же надобности, в рассуждении острова Корфу, если потребуется ваше нам воспомоществование, буду писать и просить о том ваше превосходительство и надеюсь, что вы к тому готовы.
Глава 7
Жемчужина Ионического ожерелья
Когда впервые попадаешь на острова Ионического моря (прежде всего на Корфу), сразу понимаешь, что попал в совершенно иную часть Греции. Это чувствуется буквально во всем: в климате, ландшафте, менталитете местных жителей, архитектуре. Жаркий климат вкупе с большой влажностью иногда делает пребывание на островах невыносимым. Местные жители и их дома духовно ближе к Италии, потому что острова долгое время принадлежали Венецианской республике.
Кому только не принадлежали Ионические острова за свою длительную историю! В XII веке их потеряла Византия. На три долгих века острова стали яблоком раздора между Византией, Венецией и Неаполем. В XV веке Венецианская республика окончательно прибрала к рукам это «ожерелье». Наполеоновская Франция владела островами в самом конце XVIII века всего пару лет. Ушаков выбил французов со всех островов, и прежде всего с Корфу. Русские гарнизоны оставались на островах до 1807 года, вплоть до Тильзитского мира между Россией и Францией. Потом острова на два года вновь вернулись французам, а потом… В общем, у островов – бурная биография и много хозяев. Сейчас Ионические острова экономически развиты лучше тех же Киклад благодаря туристам.
