Магия. Второй Король-Чародей, так прозвали его – а он все еще не имел ни малейшего понятия, как этой магией управлять. Если бы он мог устроить на коронации нечто вроде представления, продемонстрировать в деле свое волшебство всем мятежным лордам и строптивым вассалам – это бы навсегда укрепило их в верности. Покорность страны перед Бердаретом-Колдуном держалась на страхе перед его Силой, следует показать вновь, что Сила Ретвальдов жива. Какой-нибудь фокус вроде тех, которыми Бердарет при первой встрече напугал Коронный совет Иберлена, игра света или теней. Вот только молодой Ретвальд не знал, как добиться подобного.
Он вновь перерыл все секретные архивы Тимлейнской цитадели, доступ в которые имели лишь представители королевского дома – вот только книг, посвященных колдовству, нашлось там всего три. Первая – переписанные от руки каллиграфическим почерком «Основы незримого мира» мэтра Дрипонаса, уже читанные Гайвеном раньше. Мэтр Дрипонас, уроженец южного Либурна, сам колдуном не был. Он приехал в Иберлен проводить свои изыскания, касающиеся магии, через пятьдесят лет после Войны Пламени, когда страна все еще была скована суевериями и страхом. Прилежно законспектировал несколько сотен легенд и поверий, включающих истории про ведьм, летающих на метле нагими в свете полной луны, или рецепты приворотного зелья. Ничего из этого не имело отношения к подлинному чародейству.
Еще две книги были напечатаны до Войны Пламени – но касались магии лишь вскользь. Одна была учебником естествознания, вторая – истории. Сами по себе они были интересны, но о колдовстве говорили до обидного немного, да и то такими терминами, которые непросто было понять. «Концентрация психокинетической энергии», «изменение восприятия трехмерного мира», «подключение к глобальной матрице информационного поля». Насколько смог Гайвен уразуметь рассуждения авторов, имелось ими в виду, что для творения магии в самом деле не нужно было чертить пентаграмму или кричать заклятия на высоком антрахте. Требовались чистая воля и чистый разум, приложенные в правильном направлении.
К сожалению, более подробные и конкретные руководства не пережили войну магов и последовавший за ней хаос. Единственным дельным советом, вынесенным юным Ретвальдом из книг, оказалась байка о памяти минувшего, приведенная еще мэтром Дрипонасом. Мол, носители Дара способны заглядывать в прошлое и воскрешать память своих далеких предков. Недаром и Артур рассказывал о похожих видениях, приходивших к нему. Если Гайвен сможет воскресить в себе память Бердарета Ретвальда, возможно, он овладеет и его магическими знаниями? Раз за разом молодой король напрягал разум, представляя, что пытается проникнуть сознанием в далеко прошедшие годы и посмотреть на мир глазами своего опочившего предка. Делал он это, как советовалось в книге, несколько раз в день, на рассвете, в промежутках заседаний кабинета министров, перед сном. Каждый раз безрезультатно, и на третьей неделе Гайвен понял, что готов отчаяться.
А потом начались сны – где-то сразу после Ламмаса. Одни и те же, постоянные, гнетущие. Величественные города, уничтожаемые землетрясением. Драконы, дышащие огнем и танцующие среди туч. Неслышимый бестелесный голос, проникающий будто прямо в душу. «Я ищу тебя и уже скоро найду».
Просыпаясь каждый раз после этих кошмаров, молодой Ретвальд ощущал, что медленно сходит с ума. Кто ищет его и кто хочет найти? Что за тихий шепот, постоянно доносящийся на грани сознания? Откуда взялось это ощущение чужого внимания, неизменно преследующего его? К концу августа, когда прибыло наконец гарландское посольство вместе с прелестной Эмилией и ее воинственным отцом, кошмары сделались почти невыносимы.
Артура в эти дни Гайвен сторонился – между ними и без того пролегла тень. Однажды, в самые последние дни августа, молодой Айтверн все же спросил его:
– Что с тобой творится, дорогой сюзерен? На тебе совсем уж лица нет. Любовницу, что ли, завел, и она тебе спать мешает?
«Если бы. Если бы».
Комната, в которой они с Артуром сидели за поздним завтраком, на мгновение дрогнула, словно утратила четкость ощущений. Гайвен моргнул, и наваждение тут же пропало.
– Государственные заботы, – насилу ответил Король-Чародей. – Вам бы не знать, господин первый министр, как могут они утомлять.
«Ты скоро явишься ко мне – и тогда мы поговорим. У тебя есть вопросы, я могу все объяснить». Уже почти знакомый голос, произнесший эти слова, был слышен, казалось, почти наяву. Гайвен поглядел на Артура – тот, похоже, ничего подобного не заметил. Никто не взывал к нему из незримого мира.
– Что такое? – герцог Запада нахмурился. – У меня рога на голове выросли?
– Заведете супругу, лорд Айтверн, тогда и будут вам рога, – не сдержал улыбки Гайвен.
– Поостерегусь пока что. А насчет девицы Рэдгар ты точно решил?
– Разумеется. Поговорю еще с лордом Клиффом, и на Мабон как раз объявим помолвку.
– Я помню, – сказал Артур словно между делом, – ты проявлял интерес к моей сестре.
– Она не проявляла ко мне интереса, – ответил Гайвен спокойно. – Как ее дела, к слову?
– Недавно я пришел домой навеселе, как раз после того, как мы обсуждали с Рэдгаром ваш альянс. Набросилась на меня, едва не накричала. С тех пор я ночую во дворце. Кажется, ваше величество, – ухмылка Артура была откровенно вымученной, – отношения с леди Айной не сложились у нас обоих.
– Что ж, значит так тому и быть. А тебе все же стоит озаботиться выбором супруги, времена нынче неспокойные. Ты оказывал знаки внимания девице Таламор. Почему теперь ее сторонишься?
Артур замялся. Размешал ложкой десерт.
– Я не знаю, – сказал он тихо.
– К Мабону найди себе невесту. В нынешние времена герцогу Айтверну не пристало не иметь наследника. На коронации соберется много иноземных аристократок. Подумай, союз с кем из них окажется Малериону наиболее выгоден.
– Такими заботами не отягощал меня даже мой отец, – сказал Артур с откровенной злостью. – Вы мой король, но в мою спальню извольте не лезть.
– Твой отец излишне скорбел по твоей матери. Их брак был совершен без любви, и ему не хватало решимости обречь тебя на подобную участь. Однако, – Гайвен посмотрел на вассала со всей строгостью, – сейчас мы не можем позволить себе таких щепетильностей. Коллинс имеет двух наследников, старший сын Тресвальда, будучи на два года старше тебя, уже женат, а что ты? Следуешь примеру Александра Гальса? Тот хранил верность своей юношеской любви, вот и кончилось тем, что ему наследует брат. Я не думаю, что ты хочешь видеть герцогом Айтверном Лейвиса, Артур.
– Хорошо, – сказал первый министр Иберлена хмуро, – я задумаюсь на этот счет.
– Задумайся. Самое время.
Когда Артур, сердито откланявшись, вышел, взмахнув расшитым золотыми драконами зеленым плащом, бестелесный голос раздался вновь – раздался внезапно, как и всегда. Он прозвучал, когда молодой Ретвальд поднимался из-за стола, и от неожиданности король пошатнулся и едва не упал, напугав слугу. Гайвен с трудом устоял, вцепившись пальцами в спинку кресла. В ушах прозвучало, произнесенное доверительно, почти с приязнью:
