Когда компания гостя Тима, господина Нагасимы, разорилась, инвесторы, друзья и родные оказались более готовыми это принять и оказать поддержку, чем он ожидал. Тяжелее всего было то, как он сам казнил себя. Но в конце концов господин Нагасима очень четко понял, что нужно сделать иначе, если попробовать снова. Он сумел использовать опыт, чтобы получить хорошую работу в другой компании. И сказал, что опыт неудачи, сколь бы тяжелым он ни был, сделал его сильнее, укрепил решимость, изменил взгляд на мир и научил не беспокоиться о том, что не является по-настоящему важным.
Чтобы провести рефрейминг неудачи, нужно сначала по-другому воспринять успех. Когда мы ставим перед собой одну цель и определяем собственную ценность по тому, удалось ли нам ее добиться или нет (даже если в действие вступает множество факторов, не поддающихся нашему контролю), то неудача очень болезненна. Единственная цель соответствует нашей идее совершенства. «Если мне удастся достичь Х, стать Y, сделать Z… я буду счастлив».
Но если иначе воспринимать успех и начать думать о том, как мы хотим себя чувствовать, как воспринимать жизнь, то все меняется. Более подробно об этом мы поговорим в седьмой главе, а сейчас давайте посмотрим, что можно узнать о неудачах, если подойти к ним с точки зрения ваби-саби.
1. Мы не обязаны любить неудачи, чтобы учиться на них. Они укрепляют стойкость и способствуют развитию. Когда перестаем стремиться к совершенству, то порой перестаем даже считать неудачи настоящими неудачами.
2. Ощущение неудачи не будет длиться вечно. Ничто не постоянно. Каждый день – это возможность для нового начала.
3. Все меняется. Возможно, сейчас момент для того, чтобы остановиться, собраться с силами и заняться чем-то другим.
Опасности стремлений
Конкуренция – вещь неплохая. Она подталкивает к развитию и лучшему овладению своим ремеслом. Проблема возникает, когда мы пытаемся стремиться к совершенству в мире, где многое не поддается нашему контролю. Риск неудачи – это результат масштабов той сцены, на которую мы выходим. Каждый может победить, если сцена довольно мала. Возможность роста заключена в напряжении, а это неизбежно ведет к тому, что порой не удается одержать победу. Но если понимать это с самого начала, если будет ясно, что мы выходим из зоны комфорта, чтобы испытать еще более серьезный опыт, то неудача станет подарком.
КОГДА МЫ ИСПЫТЫВАЕМ УДАЧУ НА БОЛЬШОЙ СЦЕНЕ И ТЕРПИМ КРАХ, ЭТО НЕ НЕУДАЧА, А МОМЕНТ РАСШИРЕНИЯ ГРАНИЦ.
Когда я работала переводчиком, мне доводилось общаться и со множеством известных спортсменов, которым не удавалось добиться своих целей на мировой арене, и с теми, кто побеждал на Олимпийских играх. Я понимаю эмоциональную пропасть между победой и поражением. Я переживала всю глубину разочарования после провала на пути к цели, ради которой было принесено столько жертв. Но практически все, кто стремился к высоким целям, понимали: важно то, что будет потом.
То же самое относится к кинематографу, приготовлению тортов, академическим достижениям – к любой сфере, в которой мы стремимся к конкретной цели. В момент неудачи есть выбор: что делать дальше и как двигаться вперед.
Будьте честолюбивы. Будьте талантливы. Будьте удивительны. Стремитесь к вдохновляющим мечтам и получайте удовольствие от пути к ним. Но не стремитесь к эгоистическому совершенству. Расслабьтесь, зная, что совершенство – это недостижимая цель. Важно расширение.
Практика расширения
В Японии мне доводилось заниматься самой нестандартной работой. Но самым необычным заданием оказалось быть переводчиком у пловца на дальние дистанции, который пытался преодолеть Ла-Манш меньше чем за пятнадцать часов. Кен Игараси – крестьянин из прибрежной Цуруоки. Он выращивает рис. Плаванием увлекся еще в школе, но потом силы были направлены на работу и семейную жизнь. Плавание осталось позади. В двадцать лет он занялся тяжелой атлетикой, и сила пригодилась ему, когда уже после тридцати он вернулся к плаванию на дальние дистанции.
Я познакомилась с ним спустя почти десять лет. Он был первым японцем, которому удалось переплыть пролив Цугару между островами Хонсю и Хоккайдо. Этот пролив соединяет Японское море с Тихим океаном. Вместе со своим тренером он отправился в Дувр. Мы втроем остановились в уютном пансионе, за окнами которого кричали чайки. Правила пересечения Ла-Манша из Англии во Францию очень строгие – и это неудивительно, ведь приходится плыть там, где оживленное судоходство. Выделили определенное время, сопровождал независимый судья. Мы плыли на катере рядом с Кеном. Можно было кидать ему воду и еду на тонкой веревке, но при ее натяжении попытку не засчитывали. Если Кен касался лодки, попытку не засчитывали. Что бы с ним ни случилось – судорога, ожог медузы или еще что-то, – мы не имели права оказывать физическую помощь этому смазанному вазелином мужчине в плавках, плывущему рядом с катером.
В день заплыва я проснулась около трех утра, съела сэндвич с сыром и спустилась в вестибюль, где уже ждали Кен и его тренер. К моему огорчению, Кен слегка пошатывался и явно был не в лучшей форме. Оказалось, что накануне он выпил снотворное и запил его виски, чтобы справиться с последствиями дальнего перелета и разницы во времени. В другой день ему посоветовали бы вернуться в постель. Я не хотела, чтобы он выходил в море в темноте и в таком состоянии, но мужчина утверждал, что у него есть только одна возможность. Решать предстояло тренеру. Оценив состояние Кена, он позволил ему приступить к заплыву.
Все пошло плохо с самого начала. Отсчет времени начался с того момента, когда Кен вошел в воду. Часы уже тикали, когда, проплыв несколько сотен футов, Кен развернулся и поплыл к Англии. Судья был явно встревожен такой потерей ориентации. Тренер выкрикнул несколько команд и развернул его лицом к Франции. Заплыв продолжился.
Холодная вода и осознание совершенной ошибки окончательно его пробудили. Он проявлял поразительное упорство и настойчивость в течение долгих часов. Но начальная ошибка дорого ему стоила. Возле Кале есть мыс, который выступает в море довольно далеко. Если быстро достичь его, можно выиграть много времени. К сожалению, Кен пропустил его. Из-за прилива он плыл лишних два часа.
Когда он забрался в лодку, дрожащий и уставший, но радостный от того, что доплыл до Франции, у него по спутниковому телефону взял интервью репортер японской национальной компании NHK. Когда его спросили о ходе заплыва, Кен ответил: «Исёкенмэй ганбаримасита» («Я выложился полностью»).
По суровым стандартам Кен не достиг цели – он потратил шестнадцать часов сорок две минуты. Но все же переплыл Ла-Манш – огромное достижение! Поэтому он решил сосредоточиться на том, чего удалось достичь. Мужчина был горд тем, что выложился полностью и заставил себя завершить первый международный заплыв. Нет сомнений в том, что он многому научился и будет использоваться эти знания в будущем.
