В этот момент вошла экономка Грайс и сообщила, что мистер Кардус готов принять мистера де Талора в своем кабинете. Дороти показалось, что при этих словах де Талор сильно побледнел; во всяком случае, он был так взволнован, что поспешил уйти, даже не попрощавшись.
Войдя в кабинет, де Талор обнаружил адвоката расхаживающим от стены к стене.
– Как поживаете, Кардус? – непринужденно поинтересовался он.
– Хорошо, благодарю вас. Надеюсь, что и вы в добром здравии, – прозвучал довольно холодный ответ.
Де Талор подошел к стеклянной двери и посмотрел на пышно цветущие орхидеи.
– Симпатичные цветочки, очень даже. Орхидеи, да? Должно быть, стоили вам кучу денег.
– Нет, они обошлись мне дешево. Большинство из них я вырастил сам.
– Тогда вы счастливчик, Кардус. Счета за орхидеи, которые приносит мне слуга, – это что-то ужасающее.
– Вы приехали поговорить об орхидеях, мистер де Талор?
– Нет, Кардус, нет. Сначала дело, потом – развлечения, не так ли?
– О да! – прокаркал мистер Кардус в ответ. – Сначала дело. Потом развлечения.
Мистер де Талор беспокойно переступил с ноги на ногу.
– Кардус, я о том залоге… Надеюсь, вы дадите мне еще немного времени?
– Напротив, мистер де Талор, напротив. Срок истек уже восемь месяцев назад, и я дал своим лондонским агентам распоряжения об аресте имущества, поскольку такими делами лично не занимаюсь.
Де Талор смертельно побледнел.
– Арест?! Святой Боже, Кардус, это невозможно! Такой старинный друг, как вы…
– Прошу прощения, но это не просто возможно – это уже делается. Бизнес есть бизнес, даже когда речь идет о старых друзьях.
– Но если вы наложите арест – что делать мне?!
– Это, я полагаю, ваше личное дело.
Гость мистера Кардуса с выпученными глазами глотал воздух, очень напоминая неудачливую рыбу, случайно выпрыгнувшую на берег. Мистер Кардус был неумолим.
– Обратимся снова к фактам. В течение последних нескольких лет я неоднократно давал вам ссуды на обеспечение земельных владений в Чезвик Несс и окрестностях, общая сумма составляет – давайте сверимся с документом – «сто семьдесят шесть тысяч пятьсот тридцать восемь фунтов десять шиллингов четыре пенса, считая же пеню за просроченные выплаты – сто семьдесят девять тысяч пятьдесят два фунта восемь шиллингов». Все так?
– Да… я полагаю, все верно.
– Тут не нужно полагать – документы все подтверждают.
– Итак, Кардус?
– Мистер де Талор, поскольку вы не можете заплатить, я поручил своим лондонским агентам начать продавать ваши земли с тем, чтобы обратить выручку в недвижимость, это сейчас самое выгодное вложение.
– О Кардус, не уничтожай меня! Я уже старик, а ты втягиваешь меня в подобные спекуляции.
– Мистер де Талор, я тоже уже не молод. Даже если не годами – сердцем я истинный Мафусаил.
– Я ничего не понимаю, Кардус.
Мистер Кардус уселся в кресло спиной к окну, так что свет падал только на растерянное лицо де Талора.
– Мне доставит огромное удовольствие разъяснить вам все, мистер де Талор. Но чтобы сделать это, мне придется начать издалека. Десять… нет, пожалуй, двенадцать лет назад – вы должны это помнить – некая фирма «Растрик и Кодли» взяла патент на новый вид железнодорожной смазки и обосновалась в Манчестере, неподалеку от знаменитой фабрики де Талора, основанной вашим отцом.
– Да, будь они прокляты! – прорычал де Талор.
– Проклинайте на здоровье. Но ведь что они сделали? Они приступили к работе и начали продавать смазку, по всем техническим параметрам превосходящую смазку де Талора, на восемнадцать процентов дешевле. Впрочем, Торговый дом де Талора имел связи на рынках, контракты с ведущими английскими и континентальными фирмами – так что некоторое время казалось, что новой фирмочке не выжить. Они бы и не выжили – не будь у них значительного первоначального капитала.
– Ах да, да! И откуда они только его взяли! Загадка! – воскликнул де Талор.
– Совершенно верно, это загадка, отгадку я скажу чуть позже. Вернемся в Манчестер. Через некоторое время покупатели начали находить, что смазка «Растрик и Кодли» действительно лучше и дешевле. По мере того как контракты исполнялись, никто не спешил их возобновлять – с домом де Талора. Фирмы предпочли «Растрик и Кодли». Ну, вы и сами это наверняка помните.
Де Талор только застонал в знак согласия, и адвокат продолжал:
– Со временем подобное положение дел принесло свои результаты: дом де Талор был практически разрушен, основная часть контрактов перешла в руки новой фирмы.
– Ах, как бы мне хотелось знать, кто они такие – эти низкие воришки!
– Вы действительно хотите это знать? Пожалуйста. Фирма «Растрик и Кодли» принадлежала Реджинальду Кардусу, адвокату из Дум Несс.
Мистер де Талор вскочил со стула и безумным взглядом уставился на адвоката, а затем бессильно опустился обратно.
– Вы плохо выглядите, де Талор. Хотите вина?
Де Талор только покачал головой. Мистер Кардус кивнул и продолжил:
– Очень хорошо. Несомненно, вам интересно было бы узнать, каким образом я, адвокат, никак не связанный с Манчестером, получил монополию на смазочные материалы – кстати, это и сейчас приносит отличный доход. Я удовлетворю ваше любопытство. Меня всегда интересовали изобретения. Я их поддерживал и скупал – как правило, тайно и под чужим именем. Иногда они приносили мне деньги, иногда я деньги терял – в целом я больше приобрел, нежели утратил. Но независимо от того, прибыльным или убыточным оказывалось изобретение – сами изобретатели никогда не знали, кто именно их поддерживает. В один прекрасный день мне попался патент на вот эту самую железнодорожную смазку. Я вложил в него пятьдесят тысяч, потом еще пятьдесят тысяч, потом ваша фирма стала перекрывать мне кислород – и я вложил еще пятьдесят тысяч. Если бы я проиграл – я был бы разорен, я вложил почти все свое состояние в сомнительный проект. Но Фортуна любит храбрецов, мистер де Талор, – и я преуспел. Разорилась ваша фирма. Я же заплатил все свои долги, все подсчитал – теперь, после выплаты по всем обязательствам, «Рострик и Кодли» стоит на рынке что-то около двухсот тысяч фунтов. Если вы захотите войти в этот бизнес, господа Растрик и Кодли, я уверен, будут счастливы иметь с вами дело. Для меня эта фирма уже сослужила службу, теперь она в свободной продаже.
Де Талор смотрел на мистера Кардуса с изумлением, но был слишком потрясен, чтобы говорить. Кардус продолжал:
– Пожалуй, довольно о железнодорожной смазке. Неудача вашей фирмы, вернее, приостановка ее деятельности из-за падения продаж, еще не разорила вас, вы оставались богатым человеком – правда, теперь это была всего лишь половина прежнего богатства. Это, как вы помните, приводило вас в ярость. Вы ненавидели терять деньги, вы бы предпочли выпустить себе кровь из жил, нежели отдать пару соверенов из кошелька. Когда вы вспоминали о своей драгоценной смазке, которая истаяла в огне свободной конкуренции, ваши глаза наполнялись слезами ярости. Именно тогда вы пришли ко мне за советом.
