- Вера! Ну что, как ты? Видела Артемьву? Вон, мимо
пробежала! Ух, зараза!
- Да ладно - «зараза». Не злая она, иногда только мрачная. А
что места занимает, так это справедливо - действительно здоровская танцовщица.
- А ты-то откуда знаешь? - удивилась Аня.
- Так мы с ней теперь в одной школе!
- У-у-у! - Верина собеседница скривилась. - Так и ты в эту
«Газаль» подалась! Зазнаваться будешь, да?
- А что плохого? Подалась, да. Занимаюсь. Что касается
зазнайства - это личное, от школы не зависит. Ну а ты-то как?
- Да классно все. За третью четверть всего десять троек
выходит… а все остальные четверки! - ответила Аня.
- А где занимаешься?
- Чем занимаюсь?
- Да танцами!
- Где-где… Нигде! Мне и так хорошо.
- Ну даешь, Анька! А еще злишься на девчонок из «Газали»,
что выигрывают.
- Я тоже нынче выиграю! - уверенно заявила Верина
собеседница. - Раньше не выигрывала, потому что в победу не верила. А теперь
верю! Теперь я буду чемпионкой! Потому что я круче вас всех! Обожаю себя! Я
лучшая танцовщица! И счастливые носки никогда меня не подводят!
В подтверждение этих слов Аня нагнулась вперед, оттопырила
тощий зад и активно им завихляла.
Созонова решила сменить тему:
- Может, регистрация уже началась? - спросила она.
Девчонки спустились вниз, записались, получили бейджики
участниц и пошли обратно в раздевалку.
Тут-то все и началось.
Еще на подходе Вера услышала чей-то истошный крик. Оксана,
стоя посреди комнаты, размахивала руками и голосила:
- Обокрали! Обокрали!!! Господи боже мой! Что же теперь
будет!? Как мне теперь выступать!? Как мне теперь выступать, я вас спрашиваю!!!
Господи, я знала, что так будет, я же знала!!!
Несколько девчонок шарили по комнате, перекидывая с места на
место пальто и сумки.
- Что произошло? - обратилась Вера к оказавшейся поблизости
Маргарите.
Та взволнованно сообщила:
- У Оксаны украли костюм! Оставила его здесь, ушла
ненадолго, а потом возращается…
Созонова поняла все мгновенно.
- Пошли, выйдем, - шепнула она Большаковой.
- Зачем?
- Пошли, выйдем! Скажу кое-что.
Девушки покинули раздевалку и уединились в более-менее тихом
уголке коридора.
- Я знаю, кто украл, - сказала Вера. - Инна это. Я все
видела.
Она рассказала историю с туалетом.
- Врешь! - не поверила Большакова.
- Что делать? - волновалась Созонова. - Сказать Оксане? Или
Инне сообщить, что мне все ясно? А может, обеим? И не поставить ли в
известность Наталью Ивановну?
- Пошли, сначала глянем, что там, в нужнике!
Девчонки побежали к туалетам.
Какое-то время они топтались возле мужского, стеснялись
заходить и надеялись, что встретят какого-нибудь парня, которого попросят
обыскать уборную. Но откуда было взяться парням на соревнованиях по беллидэнсу,
особенно за два часа до начала?! Сообразив, что мужчин в здании, скорее всего,
нет вообще, Вера и Рита решились зайти в туалет сами.
Все оказалось еще хуже, чем они предполагали. Под ногами
сразу же захрустел бисер: он был рассыпан по всему кафелю. Из мусорных ведер
торчали куски алого шелка, плохо замаскированные туалетной бумагой. Приподняв
один из них двумя пальцами, Рита обнаружила танцевальный пояс с остриженной под
ноль бисерной навеской и выдранными стразами. Вера выглянула за окно: на заднем
дворе, возле помоек, вылялось что-то смутно напоминающее расшитый камнями
бюстгальтер.
- Мдя, - хмыкнула Большакова.
- Ужас какой, - высказалась Созонова. - У меня такое
чувство, будто мы нашли расчлененного покойника.
- Мне тоже как-то страшно, - согласилась Рита. - Хотя
Синепупенко - так и надо!.. Но Инна-то какова! Замучилась, значит, второй быть.
Что ж, я ее понимаю. Решила, значит, Оксанку с дистанции свести! И в мужском
туалете расправу устроила, чтобы подольше не отыскали!
- Оксане теперь не поможешь, - сказала Созонова. - Все-таки
жалко ее. Пошли, скажем Наталье Ивановне, пускай она с Артемьевой разбирается.
Рита выразительно подняла брови. В глазах ее запрыгали
чертики:
- Есть предложение получше, - заговорщицким тоном объявила
Большакова. - Мы пойдем не к Наталье, а к организаторам! И засвидетельствуем
Инкино неспортивное поведение!
- Может, лучше к Наталье? - промямлила Вера.
- Ты дура! - Рита схватила Созонову за плечи. - Неужели не
понимаешь?! Артемьеву же сразу дисквалифицируют! Соревнование без Айши и без
Инны! Разве ты не мечтала об этом? Ты будешь на пьедестале, Верка! Ты поедешь в
Москву!
- Без Айши я и так буду на пьедестале.
- Ха! Самоуверенная! Третье место, да и то, если повезет! А
без Артемьевой - может быть, и второе, а третье - наверняка!
Кого Большакова видела на первом месте, она скромно
умалчивала.
- Слушай, я не хочу, Рита. Это как-то гадко. Не знаю… Давай
сначала скажем Наталье Ивановне, а там - как она решит.
- Наталья все скроет от организаторов! Она же болеет прежде
всего за школу, ей важно, чтобы весь пьедестал был «Газали»! Артемьевой она,
конечно, шею намылит… Может, даже откажется дальше ее учить. Но это все потом,
после соревнования! Сейчас для нее главное - честь школы!
- Честь школы, - повторила Вера. - Ну и правильно.
- А как же наши личные интересы? - взволнованно спросила
Большакова.
Созонова вывернулась из ее объятий.
- Слушай, ты как хочешь, а я сейчас пойду и расскажу все
Наталье Ивановне. И вообще. Зря с тобой поделилась. Не хочу участвовать во
всяких интригах.
- Ну ладно, ладно, уговорила! Скажем Наталье Ивановне, -
воскликнула Рита, увидев, что Вера уходит. - Только ее еще нет. Она придет за
час.
Вера остановилась.
- Откуда ты знаешь? Она обещала быть за два часа.
- Не может. Я разговаривала с ней по телефону. Честное
слово, Верка!
- Но ты обещаешь, что до ее прихода не донесешь
организаторам?
- Обещаю.
- Клянешься?
- Клянусь.
- Скажи: «Если я донесу, то пусть меня тоже снимут с
соревнования»!
- Созонова, не болтай глупостей! Детский сад! Сказала, что
не донесу, значит, так и будет.
