- Подтягиваем левое бедро. Потом лобок. Потом правое. Потом
попу, - объясняла тренер. - Теперь все соединяем!
С этими словами она быстро завертела нижней частью туловища
- так легко, словно эта часть была чем-то отдельным, самостоятельным,
нечеловеческим и даже снабженным моторчиком.
- Это называется «тарелочка». Как будто бы тарелка крутится
на полу! Так, а теперь попробуем присесть, не прекращая вращения…
Собственные движения, наблюдаемые Верой в зеркале, были
вроде бы и правильными, но какими-то не такими. Впрочем, то, что
демонстрировали другие «танцовщицы», заставляло уверовать в свои силы. Какая-то
расфуфыренная старуха, на десяти пальцах которой блистало семь колец, а губы,
окруженные капельками пота, были густо намазаны оранжевой помадой,
демонстрировала сморщенный отвисший живот, пережаренный к тому же в солярии.
Гламурная особа в розовом спортивном костюме, не преминувшая обзавестись
обязательными сережкой в пупке и иероглифом на пояснице, вместо бедер работала
ногами. Растрепанная девчонка в вытянутых трениках смешно оттопыривала попу и
бестолково вертела ей туда-сюда, не попадая ни в музыку, ни в предложенную
тренером схему. Ужасно толстая, практически шарообразная тетенька выложила все
свои силы на разминке и теперь могла только стоять, громко пыхтя. «Наверняка
ходит сюда, чтобы похудеть», - подумала Вера.
Зачем она сама пошла в эту секцию, Вера толком не понимала:
все получилось как-то само собой. Сестра посмотрела фильм про арабских
танцовщиц и загорелась мыслью им уподобиться. Первые две недели она была в
восторге от занятий, а по вечерам только и говорила, что о трясках, проходках,
«ключах», «бочках», волнах и прочем тому подобном. Вера только что поссорилась с
подругой, разочаровалась в прежних увлечениях, много скучала и отчаянно
чувствовала необходимость перемен. Она поддалась на уговоры сестры и решила
попробовать танцевать. Вскоре Кире надоели занятия, а Вера к ним
пристрастилась.
- Втягиваем верхнюю часть живота, а нижнюю выпускаем. Потом
наоборот: выпускаем верхнюю, а нижнюю втягиваем! - говорила теперь тренер. -
Разделите мысленно живот на две части! И представьте, что по нему катается
шарик! Вот так…
Она водила кулаком по животу, а тот ходил волнами.
- Ой, кошмар какой! - сказала толстая.
Действительно кошмар. За полгода Вера научилась многому, но
волны не давались ей никак. Мысли о шарике не помогали, никаких частей в ее
животе не было - он оставался белым, круглым, цельным и мог или полностью надуваться,
или втягиваться внуть - опять же полностью. Оставалось ограничиваться этими
немудреными движениями или, как особа в розовом, хитрить и задействовать
поясницу, исполняя желанные волны всем корпусом.
- Ох, до чего же мы все тут неловкие! - сказала тренеру
старуха со скомканным пузом после того, как «класс» в полном составе провалил
попытку подняться из приседа, крутя «восьмерки» бедрами и грудью. - Вам,
наверно, и смотреть-то на нас противно!
- Да ладно, это вам так кажется, - миролюбиво ответила преподавательница.
- Вот придете домой, покажете мужу, чему научились, и он обалдеет от восторга.
Или жениху. Или бойфренду. Точно-точно!
С Вериного лица мгновенно сползла улыбка. До конца занятия
Созонова делала все движения через пень-колоду.
- По-о-одняли! Понесли!
Ухватив круглый стол с двух сторон, девушки перетащили его в
центр комнаты.
- Тяжело, - сказала Вера.
- Вполне нормально.
- Ну конечно! Посмотри-ка на себя и на меня!
Кира была старше Веры всего на четыре года, но при этом выше
ее на две головы и значительно шире в плечах: болтливая родня, заявлявшаяся по
семейным праздникам, никогда не могла удержаться от реплики насчет того, что,
дескать, сразу видно, какая дочка папина, а какая - мамина. Характеры девчонок
всегда разительно отличались: Кира - резче, авантюрней, уверенней, расчетливей,
а Вера - романтичнее и мягче. А вот черты лица у сестер были почти одинаковыми:
серые глаза, круглые щечки с ямочками, небольшие заостренные носы. Различный
цвет волос (младшая - светлая, старшая - темная) компенсировался одинаковой
прической, так что девушки были скорее не противоположностями, а вариациями на
одну тему.
- Смотри, - сказала Кира. - Если поставить его вот тут и
раздвинуть, то спокойно войдет восемь стульев. А может, и девять.
- У нас только шесть.
- Мы попросим у Миши!
- Не знаю… Зачем эти глупости? Я не хочу дня рождения…
Гостей не хочу… Да кого приглашать-то? Лучше пролежу весь день в постели и
сделаю вид, что после семнадцатого числа сразу наступило девятнадцатое.
- Мдя…
- Что?
- До такой ерунды только ты у нас можешь додуматься!
Вера обиделась:
- Конечно, тебе легко рассуждать! У тебя к шестнадцати годам
было все, что полагается иметь в этом возрасте! А я…
- А ты одна-одинешенька, самая-несчастная-на-свете! «Никто
меня не любит, никто не поцелует, уйду я на помойку, наемся червячков»! Верка,
ты понимаешь, что, если сидеть сложа ручки и мотать сопли на кулак, ничего и не
произойдет? Принцы сейчас на смотрины не ездят! Надо отлавливать их
собственноручно! Кстати, если поставить вон в тот конец, получится тоже
неплохо! Ты сядешь вот сюда, и свет будет падать так… Ну-ка попробуем!
- Он же тяжелый…
- Давай поднимай, не ленись!
Стол переместился в другую точку комнаты.
- Мы так и будем таскать его туда-сюда до вечера? - плаксиво
произнесла Вера.
- Господи, какой же ты нытик! Я просто хотела показать тебе
возможные варианты оформления праздника, чтобы ты поняла, как это будет круто,
и сразу же захотела его устроить! Ну представь: здесь сядет Коля… здесь Вадим…
здесь Петя Лавриков…
- По-моему, это глупая идея - позвать ко мне восемь парней…
- Это почему это?
- Во-первых, потому что они сразу догадаются, зачем мне
понадобились…
- Да? А как по-твоему, парень сможет тебя поцеловать, если
он не будет знать, что ты этого хочешь? Думай головой, сестра!
- Во-вторых, я буду сидеть перед ними как дурочка…
- А сидеть одной под одеялом в день рождения - значит быть
как умная? Ну-ну!
- И в-третьих, из этого ничего не выйдет.
- Ага! - Кирины глаза загорелись. - Ты и говоришь о том, что
ничего не выйдет, с грустью! Значит, ты хочешь, чтобы мой план все-таки
сработал! Отлично! Захотеть - это уже полдела!
Вера смутилась.
- Давай понесли стол обратно, - сказала она.
Стол вернулся на место, к окну.
- Ты только не бойся, - произнесла Кира, присев возле него.
- Поначалу оно всегда страшно, но без этого никак! Через тернии - к звездам,
как говорится. В начале тебе покажется, что это просто противно и мокро.
Скажешь: «Фу, одни слюни»! А после…
