На всякий случай я решил еще раз сводить Ганю к психологу Денизе – в частности, поинтересоваться, как на Мальте такие дети сдают госэкзамены и что вообще с ними делают дальше. Дениза провела с Игнатом длительную беседу и потом навестила его в школе. Если не считать того, что она покритиковала Ваню за игнорирование младшего брата, то в целом ее вердикт был довольно оптимистичен. Она сказала, что такие дети после прохождения пубертата, как правило, вплотную приближаются к норме, что бояться скачка через класс не нужно, а когда дело дойдет до госэкзаменов, т. е. через два года, она напишет нам заключение, что Игнату необходимо сдавать их в присутствии ассистента. Все это звучало неплохо, но определенные сомнения у нас оставались. Всякие странности и особенно трудности в коммуникациях со сверстниками у мальчика сохранялись, и ясного пути решения этих проблем видно не было. Вдобавок, как уже говорилось, Игнат был несколько расслаблен постоянным присутствием тьютора, и мы стали всерьез задумываться о том, как нам сменить обстановку.
Эти раздумья подкреплялись и многими другими обстоятельствами. Иван заканчивал старшую школу и готовился сдавать те самые госэкзамены. После них на Мальте обычно еще два года готовятся к поступлению в университет – это называется Form 6, и он есть только в некоторых школах, у нас в Newark его не было. Другой вариант – это технологический колледж, т. е. то, что в советской системе называлось ПТУ или техникумами. На Мальте многие предпочитают его университету, потому что так быстрее можно получить нормальную работу и начать самостоятельную жизнь. Обе альтернативы выглядели не слишком привлекательно: Ваня не был склонен ни зависать еще на два года, ни изучать технические специальности. Со своей стороны, я чувствовал себя завязшим в рутине семейных проблем и мелкой дистанционной работы, мне хотелось сделать попытку как-то продолжить карьеру.
Но самое главное – у Игната довольно неожиданно открылось еще одно призвание.
Мама
Уроки музыки
В какой-то момент, когда Гане было тринадцать, меня посетила мысль, что нам надо как-то дальше развиваться. Я спросила Игната, может он хочет научиться играть на пианино? Показала в ютубе ролики с Чико Максом, это один из четырех братьев Макс, знаменитых комиков черно-белого кино. Чико хулигански и виртуозно исполнял музыкальную пьесу, ловко перебирал пальцами по клавишам и наигрывал мелодию, даже катая яблоко по клавиатуре. Ганя посмотрел на это и сказал: да, он хочет поучиться играть на пианино. Надо было найти учителя. Бросив запрос в сообщество русских на Мальте, мы быстро получили ответ – к кому нам идти.
Наша учительница Анна – наполовину кубинка, наполовину русская – выросла в Волгограде, потом долго жила в Мексике, а не так давно перебралась вместе с семьей в поисках спокойной жизни на Мальту. Нас встретили по-южному шумно-бурно, с компанией из трех собачек: хохлатая мексиканская, нехохлатая мексиканская и немексиканская – и кошки. Их всех, если хорошо занимаешься, можно было потискать в конце урока. Анна специализировалась на занятиях с маленькими детьми, и ее восторженная манера общения очень подошла Игнату. Она хвалила, вскрикивала, восклицала. А мальчика нашего очень нужно хвалить – это всегда путь к успеху. А уж если это происходит так искренне и эмоционально! И они быстро нашли общий язык. Ганя уже на первом занятии сыграл к собственной радости маленькую пьеску.
Ему очень понравилась нотная грамота. Он легко и быстро выучил ноты. Такой язык, который только звучит и больше ничего не значит, пришелся ему очень по вкусу. После первых занятий он приходил домой и старательно выписывал ноты в разлинованную тетрадь. И поразил всех, что может подойти к пианино и с первого взгляда сыграть по нотам мелодию – что в басовом, что в скрипичном ключе. Не сравнивая и сверяя клавиатуру и запись, а сразу. Я тогда подумала, что при его любви и способности к запоминанию знаков стоило бы ему подсунуть иероглифы. Японские. И выучит, и рисовать их будет, как картины.
Мы купили электрическое пианино. Анна дала нам ноты с пьесками. И пианино победило компьютер: Игнат сидел теперь часами, тыкая пальцами по клавишам. С радостью бежал на уроки музыки, они были у нас два раза в неделю. А я сидела на шумных занятиях, наглаживая смешных дрожащих собачек без шерсти.
Интересно, что подойти и сыграть по нотам с первого раза Игнат мог, но потом его охватывала привычная неуверенность, и если он не разбирал этот кусочек с учителем двумя руками, то ни за что не соглашался его играть. Для придания уверенности я использовала все тот же любимый ютуб, где есть много учебных клипов, там прямо под мелодию показывают, какие клавиши нажимать. Дом наш наполнился музыкой. Мальчик играл сам, мальчик смотрел ютуб, мальчик включал себе музыку просто послушать, даже когда играл в шахматы. И несмотря на всю свою неуверенность, очень быстро учил пьесы и легко усложнял программу. За год занятий перешагнул несколько классов музыкальной школы.
А мне все хотелось расширить сферу его деятельности. И если он так хорошо играет руками, то почему не задействовать и ноги? Мы решили, что неплохо было бы овладеть и органом, ведь Мальта вся застроена католическими церквями, и в каждой есть орган. Наверняка найдется и органист, который может поучить нашего мальчика. Я готова была обойти все церкви с этой идеей. Но это оказалось не так просто. Реальных специалистов, как ни странно, очень мало. И не все из них хотели делиться своими умениями. Мы спрашивали, искали, я написала запросы на все мальтийские музыкальные сайты. Ответил только один и как-то неопределенно, что-то про собор на другом краю острова.
Мы начали заниматься музыкой с Ганей в конце февраля, и дело подходило к лету. По окончании школьных занятий в середине июня мы каждый год сбегали от жары в Москву. И вот, приехав и не желая терять времени, мы тут же нашли школу, где Игнат продолжил заниматься фортепиано. А с органистом опять возникли проблемы. Все немногочисленные школы, где есть орган, на лето закрылись. И мало кто из преподавателей имел орган дома, да и те разъехались в отпуск. Но я своих упорных попыток найти Гане учителя не оставляла и обзванивала и обзванивала всех. Наконец, нашелся какой-то голос по телефону, который согласился с нами встретиться. Но сказал, что ему нужно «поискать инструмент». Через несколько дней он перезвонил и пригласил нас в Музей музыки на Маяковской. Сказал, что будет там репетировать и что записал нас как своих ассистентов.
Мы пришли втроем. Пока ждали преподавателя, сыграли на всех инструментах, что были нам любезно предоставлены на выставке в фойе. Наконец, с существенным опозданием, появился органист. Это был довольно смешной мужчина, внешне постарше Диниса, очень худой, с длинными, как у кузнечика, руками и ногами. И немного подшофе, причем как-то сразу стало понятно, что это ежедневная привычка. Мы прошли в зал с органом. Объяснили, что у нас есть очень увлеченный мальчик, вот он, что он часами сидит за пианино, что очень хочет играть на органе. И действительно, Ганя с большим нетерпением ожидал, когда его допустят до органа. Но музыкант сам уселся за инструмент и исполнил нам несколько пьес. Очень мастерски и впечатляюще.
– Сначала, перед тем как подойти к инструменту, пусть он мне сыграет на пианино, – сказал органист. – Пусть покажет, что может.
