Не выйдет!
Лера поправила на плечах широкий джемпер, повыше подтянула узкое горло. Подошла к двери и с сожалением глянула на щеколду. Она несколько последних дней запиралась на нее, чтобы возвращение ее гадкого соседа не застало ее врасплох.
Отперла все запоры и замки, распахнула дверь и тут же попятилась.
На пороге стоял тот самый участковый, к которому она дважды обращалась с жалобами и который не пожелал ей помочь. Счел ее жалобы блажью и притворством.
– Здрассте, – проговорила Лера с запинкой. – Вы к соседу? А его нет.
– А я к вам, собственно, Валерия Ивановна.
Участковый стащил с головы форменную фуражку, протер ее внутри носовым платком, будто запотел. Интересно, где? На улице конкретный минус.
– Могу войти? – спросил он и вошел.
Встал в уголок: полный, потный, с красным лицом по непонятной причине.
То ли гипертоник, то ли правда ему жарко, то ли смущался, что потревожил ее с самого утра.
– Слушаю вас, Игнат Сергеевич. – Валерия вызывающе отставила ножку в сторону. Уперла кулаки в бока. – Все же решили навестить нас? Решили проверить условия, в которых нам приходится сосуществовать?
– И да, и нет. – Он часто поморгал, рассматривая внутренность своей фуражки. – Разрешите пройти? Посмотреть условия?
– Конечно. Раз уж вы тут.
Она пошла впереди него в кухню. Там, над столом ее исчезнувшего соседа, было написано неприличное слово. Черным, жирно! И груда грязной посуды осталась на столе. Лера замотала ее, конечно, бумажными полотенцами, но ситуации-то это не поменяло. Факты налицо. Ее сосед – неряшливый, грубый, аморальный тип.
– Вот, смотрите. – указала она рукой на надпись. – Видите?
Ничего-то Себров Игнат Сергеевич не видел. Потому что его не было в кухне. Он не пошел за ней следом. Он прямиком направился в комнату соседа. Там его обнаружила Лера.
Участковый стоял посреди обрастающей пылью комнаты и беспомощно озирался.
– Что вы здесь делаете? – изумилась Лера. – Я хотела вам показать доказательства его…
– Ой, да оставьте вы, ради бога, свои доказательства в покое! – вдруг перебил он ее неприятным высоким голосом. – Меня сейчас интересует другое.
– И что же?
– Когда? Когда вы видели своего соседа в последний раз?
И вот тут-то чудо наконец-то и случилось. С ней случилось чудо. Иначе чем объяснить то, что Лера решила скрыть от участкового факт вчерашнего диалога с алчным жильцом?
– В конце концов, его я и не видела, – улыбалась она в ответ на Сашкину похвалу. – Я его только слышала. А может, это и не он был вовсе. А кто-то с похожим голосом.
– Ну, наконец-то! Наконец-то ты прозрела. И сумела вовремя промолчать. Это просто из разряда чудес – Валерия Лаврова сумела промолчать и не подставиться!
– Да… Это точно чудо.
Она посопела, ковыряя ноготком стол в кафе, где они договорились с Сашей пообедать.
– Представляешь, что бы было, успей ты ляпнуть, что видела этого упыря накануне вечером? Что он просил у тебя десятку? Что ты помчалась за деньгами, принесла ему их. Он хоть пощадил тебя, вовремя смылся. А то нашли бы у него твои деньги. Сняли отпечатки пальцев. Даже думать об этом не хочу! – Саша зажмурилась и с силой замотала головой. – Это был бы новый комок испытаний для тебя. Очередные проблемы.
– Да… Представить страшно, что было бы, найди они у моего соседа, который вдруг решил стать трупом, мои деньги! – понизила голос до шепота Лера.
Схватилась за ложку, лихорадочным движением закинула в рот густого овощного супа.
– Так что же от тебя хотел участковый ваш, я так и не поняла точно?
– Все какую-то информацию с меня требовал. Вы, говорит, не могли не знать, с кем он общался. С кем говорил. Должны были, говорит, слышать его телефонные разговоры. Видеть его друзей. Собутыльников, в конце концов. Должны были, говорит.
– А ты что? – Сашка ковырнула вилкой рыбный салат, выглядевший весьма неаппетитно.
– А я говорю: да, должна, но не слышала, не видела, потому что избегала общения, встреч и все в таком роде.
Она снова зачерпнула супа, сочла, что он недостаточно горяч и полезен. Из всех овощей она смогла распознать лишь лук, морковку и зеленый горошек. Все остальное – картошка. А цена на него была о-го-ого какой! В другом месте за эти деньги можно было взять стейк лосося на гриле. Но Сашка – вечная выпендрежница – притащила ее именно сюда. Модное место! Много полезных людей. Можно засветиться.
Так она утверждала, без конца вращая головой по сторонам. И к своему рыбному салату даже не притронулась. А он стоил в два раза дороже овощного супа.
– Молодец. Ответ верный, – покивала Сашка, сосредотачиваясь на подруге. – Мы с Алексом с утра эту ситуацию обсудили. Он даже тебя похвалил.
– Ой, спасибо, – рассмеялась Лера. – Первый раз за столько лет! Похвала в мой адрес из его уст.
– Зря ржешь. – Саша вздохнула, в очередной раз осмотрела обеденный зал. – Блин, ни одного знакомого… Зря смеешься, Лера. После того, как твой бывший муж исчез в неизвестном направлении. А соседи снизу слышали звуки, похожие на выстрелы. И еще и имя твое звучало. У тебя могли быть большие неприятности. Если бы…
– Если бы что?
– Если бы вместо трупа твоего соседа полиция нашла труп твоего бывшего мужа, вот что!
Глава 8
Дмитрий вышел за железные ворота. Равнодушно скользнул взглядом по хмурому небу.
Еще несколько лет назад подобная погода вызывала у него хандру. До нервного зуда хотелось жары, солнца. Чтобы лучи его непременно пробивались сквозь стрельчатые листья пальм, разбрасывая ажурные тени. Чтобы нагревали песок до такой температуры, что по нему невозможно было ходить без обуви. Чтобы полоса прибоя была теплой, кромка волны ажурной, бредущая рядом женщина – прекрасной.
Все в прошлом. Все!
И желания, и возможности.
Он не мог теперь позволить себе зимний отдых в теплых странах. Не мог себе позволить билет на самолет. Дорогой отель. Дорогую прекрасную женщину. Он ничего из своей прошлой жизни не мог себе позволить.
Он мог позволить себе просто жить. Ну и еще ненавидеть. Ну и отомстить, конечно же. Это стимулировало его все годы заключения. Это помогало выживать. Помогало свыкаться с тюремным режимом. Помогало нормально воспринимать людей, которые его окружали.
А окружали его преступные элементы, как сказала бы его мама, будь она жива. И хотя каждый второй восклицал, что он не виновен, что попал сюда по судейской ошибке, по наговору, Дмитрий знал – это ложь. Случались, конечно же, ошибки, случались, но крайне редко.
– Дыма без огня не бывает, Димон, – утверждал его сокамерник – уголовник со стажем. – Просто так никого за зад не возьмут. Значит, что? Правильно, были предпосылки. Ты вот, небось, тоже считаешь, что попал сюда по ошибке? Что не виновен?
