– И не надо мне больше звонить. И Орлова не надо больше трогать. Он свое отсидел.
– Ух ты! А то что?
Голос собеседника сделался едва слышным, хотя он и продолжал стоять почти вплотную. Он шептал, что ли? Или осип от неожиданного отпора? А и пусть. Его проблемы.
– А то он ведь может узнать, куда подевалась его бывшая жена Ирина после того, как подписала договор о продаже половины квартиры.
И тогда…
– Я вас услышал, Игнат Сергеевич. Я вас услышал. Не горячитесь. Давайте разойдемся по-доброму.
Себров скорее угадал, чем почувствовал, как ему навстречу тянется рука. И очень обрадовался. В этом рукопожатии он увидел для себя соглашение о примирении. Его оставляют в покое. Он уходит в тень.
– Отлично! – Себров неловко оттолкнулся от стены. Протянул руку для рукопожатия. – Пусть так и будет.
Глава 10
– Лера, ты чего не в спортивном зале? – Сашкин голос в трубке звучал как-то странно, будто она прикрывала трубку рукой. – Я заехала, а тебя нет.
– Я заболела, – прошептала Валерия.
– Что с тобой? – встревожилась подруга.
– Ничего страшного. Легкая простуда.
– О как! Где это тебя угораздило простудиться? Че-т странно.
Сашка не поверила. Она знала прекрасно, что Лера в скверную погоду кутается. И при легком ветре надевает шапку и обматывается шарфом. Подруга просто не могла знать, что вчера утром Лере пришлось больше часа простоять под проливным дождем в соседнем дворе, где работали оперативники, которых она сама и вызвала.
Она просто шла на работу. Просто решила срезать путь через соседний двор к остановке. Там и лужи были мельче, и асфальт новее и не приходилось на выщербленных участках тротуара идти на цыпочках. Она почти бежала, понимая, что немного опаздывает.
А все из-за Орлова!
Подумать только, он приготовил ей завтрак. Пока она была в ванной, принимала душ, сушила волосы, красилась, он хлопотал в их общей кухне. И потом, извинившись за грубость накануне вечером, пригласил к столу.
– Не знал, что вы любите, купил то, что счел необходимым, – проговорил он, старательно пряча глаза.
Купил он свежий хлеб, йогурты, яйца, масло. И даже кашу попытался сварить из овсяных хлопьев. У него не вышло. Ложка торчала копьем из застывшей серой массы. Но кофе у него вышел отменным. И она, вопреки правилам, просидела за утренним столом чуть больше положенного времени.
Они почти не говорили. Ели, пили кофе, слушали новости. Лера положила мобильник на стол, включила любимый новостной канал. Ничего необычного. Просто новости, просто события, просто жизнь большого города. Ничто не затронуло их лично.
– Скоро выпадет снег, – вдруг сказал Орлов, когда она встала и понесла свою тарелку с чашкой в раковину.
– Да, наверное, – последовал ее глупый ответ.
Она даже глаза закатила, стоя к нему спиной. Никогда не чувствовала себя такой косноязычной. Ни в одном обществе. Этот Орлов как-то по-особенному на нее действовал.
– Вы на лыжах ходите?
– Немного.
– Любите?
– Немного.
Ее глаза снова ушли под лоб. Ну что за дура!
– У меня есть возможность. Снаряжение. Если пожелаете, можно как-нибудь в выходной, – неуверенно произнес Орлов за ее спиной. – За городом покататься.
– Можно. – Она повернулась к нему с улыбкой. – Но для начала надо дождаться, когда выпадет снег.
Из подъезда она выбежала в прекрасном настроении. В голове бродили шальные смелые мысли о том самом избраннике, о котором она мечтала. И эти шальные мысли неуверенно обтесывали образ Орлова под ее идеал. Она про себя посмеивалась, срезая путь к остановке. И, свернув за угол, едва не наступила на какого-то пьяницу, развалившегося прямо у стены дома.
– Нажрутся с утра, сволочи! – прошипела попавшаяся ей навстречу пожилая женщина с собакой. – И народ пугают.
Испугать ее было сложно. Вид у женщины был воинственный. А вот собака ее вела себя очень трусливо. Выла, поджимала хвост, садилась в лужу.
Лере пришлось их обходить стороной, и получилось так, что ножки ее, обутые в высокие кожаные сапоги на шпильке, протопали в непосредственной близости от пьяницы, уснувшего прямо на земле, прямо физиономией в кирпичи.
Она потом никому, даже самой себе не смогла объяснить, что именно ее насторожило в этом спящем человеке.
То ли то, что он совсем не шевелился. Совсем-совсем! А спина-то должна была двигаться. Он же должен был дышать.
То ли то, что одежда на мужчине была чистой, добротной, никак не смахивающей на неряшливое тряпье сильно пьющего человека. Уж она-то в этом деле теперь была знатоком. Насмотрелась на соседа.
А может, ее насторожило поведение собаки, которая продолжала выть и сидеть задом в луже.
– Послушайте, – растерянно обернулась она на женщину. – А ведь он не дышит. Мне кажется…
Потом то же самое показалось и женщине. Она подошла ближе, волоча на поводке упиравшегося песика. И даже присела и носом шумно повела.
– Ну да, не видно. И спиртным не пахнет. Ой, а вдруг ему плохо? Вдруг сердце? А вдруг он правда умер! Давайте посмотрим?
Ее налившиеся любопытством глаза призывно глянули на Леру. Посмотреть должна была она. И она послушалась.
Дура обреченная!
Она присела перед мужчиной, который лежал, уткнувшись лицом в стену. Тронула его за плечо и потянула, пытаясь опрокинуть. Он легко повернулся, падая спиной на мокрый асфальт. И они обе завизжали.
Лера чуть тише. Женщина громче Леры и громче собачки, которая рвалась с поводка.
И потом началось!
Они вызвали полицию, «Скорую», долго отвечали на вопросы. В машину лично Леру никто не пригласил. Отвечать на вопросы ей пришлось прямо под дождем. И она промокла насквозь. И уже через час этих водных процедур у нее зуб на зуб не попадал. Она вернулась домой, предупредив на работе, что задержится, переоделась во все сухое. И снова поплелась на улицу. Но теперь уж она вызвала такси. Идти до остановки сил не было. И от холода, который не проходил, и от ужаса. Такое пережить!
Мало, что человек, до которого она дотронулась, оказался мертвым. Так он оказался еще и мертвым участковым, с которым она неоднократно вступала в неприятные споры. Так еще и вспомнилось, что минувшей ночью Орлов, которого она уже пыталась примерить под образ своей мечты, выходил куда-то из дома. Она отчетливо слышала стук входной двери, когда он уходил. А вот когда пришел, не слышала. Уснула.
А вдруг это он?! Вдруг это он убил участкового?! Отомстил за то, что Игнат Сергеевич пользовал его комнату как хотел. За то, что тот пропустил момент, когда бывшая жена Орлова куда-то пропала. Он же любил ее… наверное.
