– Ух ты! И кто же он такой, твой бомж?
– А не установлена личность. Но что-то подсказывает мне, что он жилец той самой квартиры, куда вернулся по УДО господин Орлов.
– Та-ак! – протянула Юля. – Намекаешь, что дядя исправно играл свою роль, изживая жильцов соседней комнаты? Что Лаврова не врала?
– Практически уверен в этом. Доказать не могу, – добавил печально Левкин.
– И что получается, что его Орлов убил?
– Не получается, – еще печальнее изрек Левкин. – А так бы было хорошо!
– А почему не получается-то?
– Потому что он в ту ночь еще на нарах спал. Вышел только через день или два.
– Да, жаль.
– А потом вдруг и участкового убивают. Так вот я к чему веду, Юль, – Левкин заговорщически подмигнул ей. – Контора, по ходу, зачищается! Контора, которая привлекла твое внимание.
– Отвали! – Ей неожиданно захотелось заплакать от жалости к себе. – Я сегодня таких чертей получила за свое пристальное внимание к этой конторе! Мама не горюй!
– Да? – Левкин подумал, покрутил головой. – Жаль. Думал, мы как-то объединим свои усилия. Я по убою, ты по мошенничеству в особо крупных.
– Не объединим. Объединяйся со стажеркой. Она у тебя толковая.
Юля почувствовала, что краснеет. Нельзя было так откровенно проявлять бабскую слабость. А она проявила. И Левкин тут же уличил ее.
– Ревнуешь, что ли, Юлька?
Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. И от нее не укрылось, как он потом потер палец о палец, потому что к ним прилип ее тональный крем. Она слишком густо сегодня намазала лицо, слишком. Потому что с вечера нервничала, потом плохо спала, три чашки крепкого чаю на ночь. Результат утром не заставил себя долго ждать – круги под глазами, серый цвет лица. Она все исправила, конечно. Долго, в три слоя наносила тональный крем на лицо. И надо же было Левкину полезть со своими нежностями.
Господи! Да что же за день-то сегодня такой!
– Я не ревную. Мне просто некогда. Уходи. – Она смотрела на него исподлобья, совсем не разделяя его отличного настроения. – И я не стану заниматься делами этой риелторской конторы.
– Начальство запретило?
– И поэтому тоже.
– А еще почему?
– А еще потому, что там все настолько ювелирно заточено, что мне жизни будет мало, чтобы вывести их на чистую воду. Я уже поняла, что и как там делалось. С точки зрения закона – не подкопаться. Чисто психологическое давление оказывалось на людей. И все!
– Ну! Уже что-то.
– Да? А попробуй это доказать, умник. Даже в случае с разыскивающим своего брата дядей это практически невозможно. Везде видно: никакого давления. Все добровольно. Я была у них в офисе. Говорила с персоналом. Все сахарные просто! И о том, что мужчина, продавший квартиру, был инвалидом и имел опекуна, они вообще не подозревали.
– Будто бы! – фыркнул Левкин.
– Докажешь – ящик коньяка с меня.
Он промолчал.
– Вот именно, – подняла вверх указательный палец Юля. – Брат, конечно, может отменить сделку. Это его право. Но контора и в этом случае неуязвима. Доказательной базы полно. Каждый шаг снят на камеру. Сам видел.
– А квартира Орлова?
– А что квартира Орлова? Там вообще комедия. Дамочки со слабой нервной системой не выдерживали шумного соседства и съезжали, продавая комнату за бесценок. Так не продавали бы.
– А соседей вообще не должно было быть, – надул губы Левкин.
– Да? Уверен?
– Уверен. Орлов никому комнату не сдавал.
– Это он тебе сказал? Или его симпатичная соседка Лаврова? – Юля снисходительно усмехнулась. – Руку даю на отсечение, Орлов тебе слова не сказал. И отрицать ничего не стал. И утверждать тоже.
– Откуда такая уверенность? – скривился Левкин.
– Оттуда, что он только что освободился, лейтенант Андрюшенька. И ментам помогать не станет, как бы тебе ни хотелось. И да, да, я согласна с тобой: контора не совсем честными делами ворочает. Но доказать… Ничего мы не сможем.
– А убийства?
– А что убийства? Во-первых, это твоя ипостась. Иди и работай. Иди и доказывай. А во-вторых, с чего ты решил, что это контора зачищается? Может, так совпало?
– Ага! Сразу два человека убиты. Те, на кого приходила жаловаться Лаврова.
– И что? – Юля поставила локти на стол, сложила ладони под подбородком. – Кто сказал, что это жертвы одного и того же убийцы? Твой бомж мог просто сделать кому-то нервы, тем более, опыта в этом ему не занимать.
– А участковый?
– Ой, Левкин! – Она сморщилась. – Не мне тебе рассказывать, что могло происходить на его земле. И кого он мог прессовать за это. Ищи другой след, лейтенант Левкин. Район хоть и спокойный, но… Но всякое ведь бывает. Кстати, как его убили?
– Несколько ножевых ранений.
– А бомжа?
– Проломили голову чем-то тяжелым.
– Вот! Вот тебе и ответ, лейтенант. Никакой связи. И прошу тебя… – она приложила обе руки к груди. – Не приставай ты ко мне больше с этими риелторами. Тема закрыта.
Левкин ушел, громко хлопнув дверью. Засранец! Не он сегодня перед начальством навытяжку стоял и краснел всеми открытыми частями тела. Не он ждал повышения. И не он теперь его не дождется.
Да, она надеялась на это дело. Очень надеялась. Но прогадала. Ничего она не найдет. Документы в идеальном порядке. А что касается людей…
Никто, кроме Лавровой, не пришел с жалобой. За те годы, что сидел Орлов, комната его пропавшей без вести жены переходила из рук в руки на году раза по три. И никто не пожаловался.
Чего копать? Кто позволит?
Вот если бы Левкину удалось подтянуть убийство бомжа и участкового к этой фирме, тогда да. Тогда другое дело. Он бы по убийства работал. Она бы подключилась по факту неоднократного мошенничества.
Но пока…
Ничего она делать не станет. Она станет работать по тем делам, которые запустила. А после обеда навестит своего приятеля. Может, новости у него какие-нибудь появятся. Ну, и заодно посмотрит, как там разместилась молодая толковая стажерка. Что-то уж слишком лощеным явился сегодня на службу Левкин. Слишком!
Она не ревнует. Нет, конечно. Какое имеет право ревновать? У них отношения без обязательств. Но зло все равно брало.
Юля углубилась в изучение бумаг и не заметила, как проработала до трех часов дня. Вспомнила, что не обедала. Решила позвать Левкина на обед в кафе через дорогу. Убрала бумаги в сейф, заперла сейф и стол. Накинула длинный черный плащ, сидевший на ней изумительно. И через несколько минут уже открывала дверь кабинета, где работал Левкин.
