– Это ты о чем, Коля? Не пойму я тебя.
– Это я о том, капитан Артамонова, что ты передала фигуранту список номеров телефонов, который передавать не должна была. Это я о том, что Свишин ваш потом совался во все мыслимые и немыслимые места, чтобы номера эти пробить.
Не соврал Олег Иванович!
– Купил какую-то хакерскую программу, идиот, а потом с компом своим по городу носился, пытаясь спасти.
Снова не соврал!
– Потом ты ему позвонила, – перечислял Гопеевцев. – И после твоего звонка он вдруг куда-то исчез!
– Вы что, телефон его слушали?! – ахнула Юля, и ее обдало еще одной ледяной волной.
– Конечно! Ты чего, Артамонова? Совсем от любви своей отупела? – И капитан покрутил пальцем у виска. – Он на сегодня единственный подозреваемый в деле исчезновения своего брата.
– Почему? Потому что больше никто не подвернулся? Потому что на большее твоих мозгов, Коля, не хватило?
– Выбирай выражения! – попытался он оскорбиться, и даже китель на плечах начал подергивать, будто он внезапно стал ему тесен.
– Ты тоже. – И Юля передразнила его жест, когда Коля у виска пальцем покручивал.
– Ладно. Один-один, – отозвался он ворчливо после паузы.
С кряхтением поднялся и походил по ее кабинету. Два метра в одну сторону, два метра в другую. Потом, сунув руки в карманы штанов, принялся качаться на каблуках ботинок.
– Ладно, – снова проворчал Гопеевцев. – Я готов посодействовать перед начальством. За информацию.
– В смысле? – вытаращилась на него Юля, хотя и помнила, что выглядит при этом нелепо, становится похожей на сову. – В каком смысле посодействовать? За какую информацию, Гопеевцев?
– Ну… Я готов доложить, что лейтенант Левкин выполнял важное задание. И ты тоже. Что вы не совершали должностного преступления. Оба! И что исчезновение Свишина не ваша вина.
– Свишин исчез?! О боже!
Она закрыла лицо руками. Этому гаду все же удалось ее добить. Где же Левкин? Куда подевался? Почему его нет рядом? Он так нужен ей сейчас!
– Свишин исчез. Но не так, как его брат Игнат. Того, как я подозреваю, уже нет в живых. А вот брат его старший – Олег Иванович – сбежал. О чем нам доложили соседи, видевшие, как господин Свишин едва ли не бегом мчался от подъезда с двумя большими дорожными сумками. Он сбежал, Юля!
– А как же ваше наружное наблюдение? Они куда смотрели? – упрекнула она капитана.
– А наружное наблюдение как раз менялось. Отвлеклись.
– Пончики жрали. Понятно. Про них скоро анекдоты слагать начнут. Твои люди, между прочим, Коля.
– Разберемся, – буркнул он. – Так что с информацией, Юля? Что мне доложить начальству? Помогать мне вам с Левкиным или нет, избежать ответственности за совершение должностного преступления?
У нее еле с языка не сорвалось: помоги. Как удержалась? Потом хвалила себя. И Левкин хвалил. И даже руководство после небольшого нагоняя похвалило тоже.
– Нет. Спасибо. Как-нибудь сами… Избежим. Всего тебе, Коля, доброго.
И Юля выкинула руку в сторону двери.
– Ну-ну, Артамонова, смотри не пожалей потом.
А потом Андрей ей всю дорогу до дома рассказывал, как Гопеевцев, пытаясь отвертеться от выговора за то, что без санкции слушал телефон Свишина, начал сливать всех подряд. И их с Юлей в том числе. Левкина, разумеется, вызвали на ковер. И разговор с начальством был не из легких. Но…
– Но полковник умный мужик, ты же знаешь, Юлька. Умный и порядочный. Накричал, конечно. Угрожал увольнением и даже статьей. Потом стих. Сказал, что не привык сорить за своим порогом. Дал нам неделю сроку, чтобы мы во всем этом деле разобрались.
– Кто мы?
Она чуть не расплакалась от счастья, что пронесло. Что она не позволила себе рассказать все Гопеевцеву. Который, оказывается, примчался к ней только затем, чтобы разжиться информацией.
– Кто мы, Андрей?
– Ты и я.
– Он же мне запретил заниматься этим делом.
– Теперь разрешил. Сказал – неделя. Ни днем больше. Иначе, Юлька, нам с тобой будет не айс. – Левкин беспечно улыбнулся. Потрепал ее по щеке. – Но я уверен, мы справимся, капитан. Так ведь?
– Ага. С чего начнем?
– А начнем мы, Юля, с того старика, с которого все закрутилось. Надо, надо нам навестить его. Подробно расспросить. Еще раз наведаться к его соседке Лавровой, которая проживает в квартире Орлова, который недавно вышел по УДО. И с момента возвращения которого произошли сразу два убийства. И которого, по информации, упрятал за решетку его лучший друг и помощник господин Лавров. А? Как тебе клубочек? Все как-то между собой переплетено. Я чую, что переплетено. Распутаем?
– Распутаем…
Глава 18
Прежде чем зайти внутрь, он долго смотрел на витрину. Странно, но не нашлось в душе никаких чувств. Ни обиды, ни зависти, ни ревности. Пустота. А ведь это был когда-то его магазин. Один из нескольких. Он должен был чувствовать хоть что-то. А нет, ничего. Пусто!
Он знал, что после того, как его бизнесом и женой завладел Гена Семин, многое тут изменилось. Да и Гена Семин уже не владел здесь ничем. Здесь, в смысле, в стране. Он уже пару лет жил за границей. Неплохо, по информации, жил. На его, между прочим, деньги. Потому что бизнес он продал. Сразу почти, как он сел. Сначала отжал бизнес, потом его продал. Сначала увел у него жену, а потом ее куда-то дел. Вопрос – куда?! Почему ее очень долго искали ее родственники и так и не нашли? Куда подевалась Ирина? Этим вопросом какое-то время задавались все местные средства массовой информации. Захлебывались в версиях и предположениях. Потом все стихло. Все забылось. Ими. Не им.
Его интересовал вопрос: куда она могла подеваться? Что вообще с ней стало? Как так вышло, что комната, которую она отсудила, перешла к чужим людям? И потом переходила и переходила из одних рук в другие. Как так?!
Любил ли он ее теперь, как прежде? Вряд ли. Понятие «любовь» для него больше не существовало. Просто ныло что-то в сердце, когда он думал о ней. То ли обида, то ли досада, то ли тревога за нее. Вдруг ее нет в живых? Как тогда быть? Он же запланировал посмотреть ей в глаза и спросить: за что? За что она так с ним? Ведь с ее измен все закрутилось. С ее романа с Геной Семиным.
Он поначалу не верил. Не хотел верить, когда ему докладывали охрана и помощник – угодливый Игорек Лавров. Потом стало уже поздно.
Когда его уводили из дома в наручниках, Ирка была дома. И глаза тщательно прятала. Знала, он там все прочтет. Они были, как когда-то сказал кто-то, зеркалом ее души. Там все было видно. Все до мысли. Он безошибочно угадывал по ее взгляду все.
Глаза она в тот день от него прятала. И задолго до того дня тоже. Он просто не сразу понял.
