Боснийско-югославская граница
11 июня 1999 года
У открытого шлагбаума замер боснийский солдат-пограничник, зачарованный светом прожекторов и оглушающим ревом дизелей. Мимо него, едва касаясь колесами асфальта, в сторону Югославии бесконечной вереницей проносились стальные звери с маркировкой «KFOR».
Подбежавшему офицеру пришлось трясти его за плечо и орать прямо в ухо, чтобы привести в чувство:
– Это что такое?! Ты почему открыл шлагбаум без приказа?
Солдат посмотрел на своего командира недоверчиво, словно на сумасшедшего:
– А вы что, хотите у них документы проверить?
В этот момент над одним из бронетранспортеров развернулся российский флаг.
Солдат проводил его взглядом, пожал плечами:
– Так вот их документы!
* * *
Смук присмотрел это место задолго до сегодняшней ночи – еще когда рассматривал вариант силового захвата аэропорта. Просторный двор заброшенного автохозяйства был окружен пустыми боксами для грузовой техники, над ним возвышалось трехэтажное офисное здание, фасадом оно выходило на дорогу, дугой опоясывающую виноградники за южной окраиной летного поля.
Позже удалось нащупать слабину, договориться с комендантом. Потом мерзавец предал. Так что место все-таки пригодилось. Посреди двора оаковцы развернули артиллерийскую батарею из двух полевых орудий и восьми минометов. Смук поднялся на плоскую крышу офисного здания, посмотрел в бинокль на лежащий вдалеке аэропорт.
Ожила рация, заговорила голосом Безы:
– Гнездо, это Юг. Мы прошли овраг, режем сетку. Пока все тихо.
Смук удовлетворенно кивнул:
– Принял, Юг. Восток, как у тебя?
Скрежет, шуршание, наконец голос Бледного:
– Потеряли четверых на растяжке. Идем чуть медленнее, чем хотелось бы. Специалист только что расположился, присматривается.
Лучшего снайпера – саудита Аббаса – Смук отдал восточной группе, спускающейся к взлетной полосе с холма. Оттуда открывался идеальный вид на технические здания аэропорта. Аббасу будет много работы.
* * *
Чарич отпустил водителя за квартал до нужного адреса – привычная предосторожность. По пустынной улочке дошел до знакомой калитки, нажал кнопку звонка. Щелкнул автоматический замок. Чарич вошел во двор, освещенный полоской света из открытой двери. Сузана ждала его в уютном гнездышке.
Чаричу нравилось здесь. В пестрой аляповатой обстановке комнаты было что-то возбуждающее. Жаль, что он здесь в последний раз. Сузана обняла коменданта, прильнула всем телом:
– Здравствуй, пупсик! Ты что так долго?
Чаричу нравился и «пупсик», и капризная гримаска девушки, и ее нарочито откровенный пеньюар. Он прихватил ее за грудь, чуть сжал.
– Работа, малышка! Труд и ответственность. Сейчас наверстаем.
Сузана выскользнула из его руки, отступила на шаг. Чарич скинул ботинки, открыл створку скрипучего платяного шкафа, снял портупею с кобурой, положил на полку для белья. Девушка натянуто улыбнулась, потерла пальцы щепоткой: деньги? Чарич покачал головой, достал сложенные купюры, отдал ей.
Сузана суетливо пересчитала банкноты, спрятала их в тумбочку, слегка наморщила лоб:
– А подарок?
– Не сразу, детка! Не торопи события!
Девушка вздохнула, сдернула с кровати покрывало:
– Располагайся, я в душ на минутку.
Чарич, напевая, неторопливо разделся и аккуратно повесил одежду в шкаф, стянул носки, в белых трусах присел на край кровати, подпрыгнул, покачался. Прислушался к звуку льющейся воды.
– Не слишком долго там плескайся! Изнемогаю!
Вода лилась и лилась в пустую ванну. Сузана замерла перед зеркалом, глядя в него себе за спину. Страшно, страшно, страшно! Хлопнула дверь. Из комнаты донеслись грубые голоса, визг Чарича, послышался звук тупого удара. Что-то поволокли. Сузана тихо завыла сквозь зубы, не в силах удержать животный звук.
В зеркале отражалась женщина в черной одежде, сидящая на опущенной крышке унитаза. Снова хлопнула дверь.
– Вот видишь, никаких сложностей. – Гостья встала, развернула Сузану к себе, взяла пальцами за подбородок, внимательно рассмотрела, как слезы бегут по щекам девушки. – Никто не приходил. Обещал один, да обманул. Прождала весь вечер зря, только время потеряла. Да? Не слышу!
Сузана мелко-мелко затрясла головой.
– Хорошая девочка, правду Амир говорил.
Женщина в черном отпустила ее, вышла из ванной, зашуршала вещами в комнате. Скрипнул шкаф. Сузана смахнула слезы, неуверенно улыбнулась и даже нашла в себе силы ответить:
– Амиру… привет передавайте!
* * *
Полуголого Чарича с заклеенным пластырем ртом два рослых оаковца швырнули на заднее сиденье машины. Сели от него по обе стороны. Из двора вышла Ветон с бесформенным пакетом. Военная форма торчала наружу погоном капитана первого класса, но на безлюдной улице приштинского пригорода некому было это заметить. Ветон устроилась на переднем сиденье. Машина тронулась и вскоре скрылась за поворотом. Ненадолго стало совсем тихо.
Глава 33
Оаковцы Безы пролезали в прорехи в ограждении, перебегали на десять-двадцать шагов, падали, прятались за стойки безжизненных навигационных огней в конце взлетной полосы.
– Гнездо, Юг вошел. Готовы к штурму. Много телег посреди поля. Не нравится.
– Низ, это Маяк. Как видимость на двенадцать и час? Кучно идут.
Вмешался Бек:
– Приступим. Левые, Низ, приготовиться! Правый-один, подсветку на одиннадцать!
Под первой багажной телегой из открытого люка показалась голова и плечи Шаталова. Он прильнул к прикладу снайперской винтовки.
Из рощи за АТБ взлетела ракета, заливая летное поле зеленоватым светом. И закипела работа.
От огневой точки Слащева к бегущим оаковцам протянулся пунктир трассирующих пуль. Небойша поддержал со своей позиции. Атакующие нырнули в траву. Те, кто не успел убежать с бетонного покрытия взлетной полосы, оказались как на ладони у Шаталова, он начал отстреливать их быстрыми одиночными.
Оправившись от первого обстрела, оаковцы открыли плотный ответный огонь, пули защелкали рядом с Шаталовым по бетону и железу. Бек и Проскурина работали по светящимся звездочкам оаковских автоматов, гася их одну за другой.
* * *
По дороге медленно ползла бронемашина, перед ней шел оаковец с фонариком и внимательно смотрел под ноги. Блеснула проволока, натянутая над дорогой.
Оаковец дал бронемашине сигнал остановиться, двинулся вдоль проволоки в кусты. Блеск опасного металла отвлек сапера от всего остального. Он наступил на бугорок травы и понял свою ошибку, услышав под ногой металлический щелчок.
