Задрал Шаталову рукав рубашки. Уважительно потрогал бицепс:
– Не иначе, сам себя запрягаешь вместо быка! Здоровый какой…
Ударил резко, без замаха, ребром ладони. Разбил Шаталову губы. Зашел ему за спину, сел на корточки, жарко зашептал в ухо:
– Я сказал, складные сказки. А за тупые выдумки я сожру тебя живьем, землепашец!
Бледный нащупал большим пальцем болевую точку под челюстью. Шаталов зарычал сквозь зубы, его затрясло.
– Кто ты, чужестранец? – спросил Бледный, ослабляя нажим. – Кто ты, загадочный путешественник?
– Я – серб.
Бледный поднялся, примерился, и Шаталову в лицо прилетел кулак. Вспышка!
– Я – серб.
Последовал удар ногой в бок под ребра.
– Серб.
Кулак снова полетел вперед, слегка раздваиваясь. Вспышка!
– Серб.
В комнате стемнело, и темнота наносила Шаталову все новые удары.
– Серб… серб… серб…
Глава 41
Аэропорт «Слатина», автономный край Косово, Югославия
12 июня 1999 года
Двести человек личного состава. Тридцать единиц бронетехники. Боеприпасов и топлива – на три-четыре дня активных действий в пределах удерживаемой территории.
Бронетранспортеры не предназначались для противостояния танкам. Без прикрытия с воздуха вся наземная техника превращалась в легкую мишень.
Платов отлично понимал, чем закончится прямое боевое столкновение. Было необходимо сделать все возможное и невозможное для укрепления позиций. Тогда неприятелю удастся выковырнуть российский батальон из аэропорта только вместе с летным полем и всей инфраструктурой «Слатины».
Бесконечный поток угроз и требований со стороны натовских участников «KFOR» периодически перемежался попытками нащупать компромиссное решение: поделить аэропорт пополам с британцами, установить посменную вахту.
Из Москвы поступали противоречивые инструкции – там явно шла борьба между сторонниками жесткой и мягкой линий, и кто возьмет верх, пока было совершенно непонятно. Плюсом можно было считать только одобрение президента. Короткой радиограммой за его подписью офицерскому и рядовому составам, участвовавшим в марш-броске, выражалась благодарность за профессионализм и решительность действий.
Попытку британцев войти в аэропорт по земле и с воздуха пресекли, но нужно было думать вперед, просчитывать следующие шаги. В отсутствие подкрепления весь план обороны аэропорта менялся экспромтом, по наитию. Платов, не имея на то достаточных полномочий, задержал Бека в расположении батальона, повесил на него задачу по проверке периметра и освоению территории. Тот не счел возможным оспорить решение полковника и принял во временное командование два взвода.
Десантники, не успевшие прийти в себя после ночного марша, старались держаться бодро. К полудню воздух прогрелся почти до сорока. Запасы питьевой воды истощались, и пополнить их на иссушенной слатинской равнине было неоткуда.
Периметр аэропорта растянулся более чем на шесть километров. С пяти блокпостов просматривалась – и простреливалась в случае необходимости – лишь половина внешнего ограждения. Объехав периметр и изучив рельеф местности, Бек развернул три пикета на севере, востоке и юго-востоке аэропортовой территории. Обеспечил пикеты связью, проработал с заместителем Платова схему реагирования при попытке проникновения или вооруженном нападении извне.
Параллельно с этим Бек вызвал саперов, включил их в похоронную команду. Трупы бандитов свозили в затененный деревьями сарай, фотографировали для югославской полиции. В любом случае предстояло быстро решать вопрос с передачей тел местным властям – холодильного оборудования в доступе не имелось.
Нескольких оаковцев обнаружили живыми, с тяжелыми ранениями. Их вывезли в полевой лазарет, где уже находилась под наблюдением медиков Вера Проскурина. Пришлось выдернуть из личного состава еще двух рядовых для охраны пленных.
Трофейное оружие, рассеянное по холмам и подлескам, подлежало сбору и учету. Бек отбил у взвода охраны под «арсенал» бетонную пристройку с крепкой дверью. Два станковых пулемета с четырьмя коробками лент, полтора десятка автоматов, гранаты и запасные обоймы из подсумков погибших бандитов – все свозилось и складировалось под замок.
Уже в сумерках Бек вспомнил о позиции «Маяка»-Илира и предложил Платову сделать заброшенную антенну постоянным наблюдательным пунктом. Наверх затащили хорошую оптику, снабдили наблюдателя связью и тут же получили бонус за изобретательность: британские танкисты встали лагерем в километре от «Слатины», и теперь их расположение оказалось под постоянным контролем десантников. Кроме того, обнаружились вооруженные посты на всех близлежащих перекрестках – натовцы взяли аэропорт в кольцо.
Доложив Платову о выполнении поставленных задач, не спавший почти двое суток Бек присел передохнуть под звездным небом, прижался спиной к нагревшемуся за день фундаменту АТБ и поймал короткий, но яркий сон.
Они с Шатаем шли по хрустальному, абсолютно прозрачному льду и всматривались в подледную полутьму.
– Вот она, – крикнул Шатай и побежал вперед так быстро, что Бек никак не мог за ним поспеть.
Под толщей льда скользило бледное пятно, и течение уносило его все дальше. Бек постепенно угадал контуры рук, ног, белого свадебного платья, разглядел светлые волосы, открытые голубые глаза. Он никогда не видел девушку раньше, но догадался, что это Ясна.
– Семья всегда на первом месте, – сказал Шатай откуда-то из-за спины.
Бек обернулся, заозирался, но друга нигде не было. А потом подо льдом появилась вторая фигура – Шатай мощными гребками догонял свою возлюбленную.
Бек, поскальзываясь, бежал по бесконечному льду, пытался пробить его каблуком ботинка, но не мог даже поцарапать хрустальную поверхность.
Шатай догнал Ясну, они замерли под ледяным панцирем. Бек лег на живот, чтобы лучше их видеть.
– Семья всегда на первом месте, – сказал Шатай, – а Родина – вне очереди. Все нормально, дружище!
Обнял Ясну за талию и с силой оттолкнулся от ледяной изнанки ногами. Две фигурки скрылись в темной глубине.
Бек проснулся с колотящимся сердцем и онемевшими ладонями. Над неосвещенным аэропортом сияли россыпи звезд.
Бек вслушался в ночь. Он боялся услышать звуки перестрелки. До «Гнезда» Смука от аэропорта по прямой было чуть более десяти километров. Если б там что-то началось, треск выстрелов долетел бы и до «Слатины».
Но ночь оставалась тиха, лишь кузнечики стрекотали не переставая.
«Гнездо», территория под контролем ОАК, автономный край Косово, Югославия
12 июня 1999 года
Илир, балансируя руками, перепрыгивал с камня на камень. Почти перебравшись на другую сторону ручья, заметил, что оставляет мокрые следы. Снял обувь, вышел на берег сухими ногами. Босиком по острым камням, как утка, проковылял к расселине.
