Цыбуля стоял у шлагбаума и вглядывался в темноту. Дорога уходила в незнакомое и непонятное Косово плавным зигзагом. Деревья свешивали ветви на дорогу, придорожные кусты сокращали видимость. Одинокий фонарь где-то впереди за поворотом высвечивал немногое, а черноту делал еще чернее.
Цыбуля был взвинчен, но одновременно боролся со сном. Днем покараулили северный въезд, потом удалось подремать, но как-то душно, рвано, до липкого пота. БТР после полудня прогрелся и достиг банной кондиции, только поддавай. Толком не отдохнув, экипаж снова попал на вахту – в ночь. Людей не хватало, воды не хватало, ясности в понимании расклада не хватало больше всего.
– Четвертый, доложите обстановку. Прием! – Кажется, знакомый пацан из взвода связи.
– База, здесь четвертый. Без происшествий. Прием.
– На западе в поселке опять горит что-то, видел?
– Не засоряй эфир, и без тебя стремно. Отбой.
Цыбуля подумал-подумал да и забрался на БТР. Над кустами за ограждением небо мерцало оранжевым.
– Чего топаешь? – недовольный и сонный голос Коновалова донесся из открытого люка. – Куда ушел-то?
– Ты, Коля, не спи давай. Терпи.
Коновалов вздохнул.
– Держусь, не дрейфь.
Со стороны дороги донесся постепенно нарастающий ритмичный поскрипывающий звук.
– У тебя там вода осталась? – спросил Коновалов.
– Тихо!
Цыбуля всматривался в тени и отсветы. Что-то мелькнуло за изгибом сквозь ветки орешника. Цыбуля спрыгнул с БТР, перебежал к бетонному блоку, снял автомат с предохранителя, встал на одно колено. Посмотрел в бинокль с просветленной оптикой. Метрах в ста одинокий велосипедист ехал к блокпосту.
– Колян, гости у нас!
Коновалов высунулся из башни, тоже стал вглядываться в дорогу.
– Что за спортсмен?
– Стой! – громко крикнул Цыбуля. – Стоп!
Велосипедист приближался. Башня БТР за спиной Цыбули ожила, опустила пулемет к дороге.
– Стой! Стрелять буду! – предупредил Цыбуля.
И дал короткую очередь перед колесами велосипедиста. Тот уронил велосипед, неуклюже отпрыгнул вбок, поднял руки и пешком направился к блокпосту. Худой смуглый мужичок.
– Не стреляйте! Господин полковник Платов! Нужен срочно. Пожалуйста. У меня для него сообщение.
– Что? Платов? Может, тебе маршала Рокоссовского позвать? Давай, мужик, двигай отсюда, иди, иди. Утром приходи. Утром.
Цыбуля повел стволом автомата, пальцами показал на запястье.
– Нет времени! Сейчас! Пожалуйста! – настаивал визитер. – Платов. Сообщение. Мне нужно передать ему лично!
Цыбуля демонстративно прижал приклад к плечу, прицелился под ноги незнакомцу. Тот опустился на колени:
– Очень надо, братушка! Радо! Радо в плену! Помогите! Полковник Платов. Семь-ноль-семь-ноль, «су-ха-я».
– Что он несет? – удивленно спросил Коновалов.
– Дух ты необученный! – возмутился Цыбуля. – Это ж еще с зимы наш пароль старый. Боснийский…
И включил рацию.
– База, здесь четвертый. Накаркал, гад? У нас гости. Мирные вроде. Пришли кого-нибудь срочно – надо к начальству проводить. Прием!
Через пару минут за ними подъехал «уазик».
Платов вышел на крыльцо АТБ, строго взглянул на нежданную делегацию.
– Кто такой? Почему ночью?
– Лично вас спрашивает, товарищ полковник, – доложил Цыбуля. – Пароль назвал, правда, древний.
Из ниоткуда возник Бек.
– По-русски говоришь? – спросил Платов у косовара, мнущегося за спиной у Цыбули.
Илир неуверенно помотал головой и громко сказал по слогам, глядя на русского начальника:
– U-ŠA-TA-LI!
* * *
В штабной комнате Бек расстелил на сдвинутых партах двухкилометровку территорий к югу от «Слатины», красным карандашом обвел ущелье, где располагалась бандитская база.
Платов и Бражников склонились над картой. Илир, путаясь в деталях, старался максимально точно показать траекторию своего движения в «Гнезде» Смука. Бек негромко переводил с сербского:
– …остальные наши залегли наверху. Когда нас с Радо заметили, он успел фонариком дать сигнал «ожидайте», а меня отправить к вам. Мы разделились, он смуковцев за собой повел – отбежал в другую сторону, вот туда, что-то крикнул несколько раз…
Военные смотрели на него внимательно, и Илир не понял выражения их лиц. Тихо и невнятно добавил, извиняясь:
– Радо стоял как на ладони… Я никак не мог ему помочь… Выбрался с базы только… Там заминировано вокруг, воронки на склоне… я из их логова через ворота пробрался… хитростью… Через горку, какими-то козьими тропами сюда, напрямик, короткой дорогой…
Платов и Бражников ждали, когда Илир договорит, посматривали на Бека. Тот шагнул к карте, стал показывать, переводя несколько вольно:
– Говорит, можно помочь Радо. Вот с этой горки база как на ладони. На минном поле коза пасется. Воронки свежие. Тропинка там есть по склону. Хитрая, в обход ворот. Напрямик. Короткая дорога в их логово.
* * *
Цыбуля мчался к дальней стоянке тяжелой техники, не чуя ног.
– Беда! – шептал он сам себе, чтобы говорить хоть с кем-то, чтобы не остаться один на один с тем, что случайно понял из слов подозрительного косовара. – Ёха-матреха!.. Ушатали!.. Беда-беда-беда!
Добежав до стоянки, сбавил шаг, деловито пошел вдоль бронетранспортеров, колотя то ладонью, то кулаком по бортам и люкам.
– Подъем, сонное царство! – кричал он, не обращая внимания на возмущенное шиканье и вялые угрозы.
Из люка высунулась голова заспанного Сани Зуева.
– Цыбуля, ты совсем края потерял? Что людей будишь?
Сержант ответил серьезно, без привычной усмешки:
– На том свете отоспишься! Шатай в беде!
* * *
– А кто такой этот Радо? – спросил Бражников.
– Лейтенант, проводи-ка гостя поближе к кухне, – велел Платов. – Пусть пока чайку попьет, что ли.
Бражников положил косовару руку на плечо:
– Пойдем-ка, друже!
Илир обернулся на пороге:
– Лето, светает рано, господин полковник! Очень надо поторопиться!
* * *
Платов и Бек остались одни.
– Совет в Филях, понимаешь! – возмутился полковник. – Стрелки, минные поля. «Ди эрсте колонне марширт…»
– Андрей в плену у бандитов. Представь, какой это козырь, если поймут, что он русский. А они поймут. Сербский у Шаталова на уровне «Зыс из зе тэйбл».
