Шаталов высунул ствол в окно, дал короткую ответную очередь. В окно влетели сразу две дымовые гранаты, затягивая комнату едкой пеленой. Шаталов поднял их и выкинул назад в окно.
И почти тут же вынесло дверь с куском стены. Шаткая баррикада разлетелась в щепки. Сквозь едкий дым Шаталов видел, как двигаются по коридору тени оаковцев.
Где-то снаружи раздавалась интенсивная пальба. Но Шаталову хватало забот внутри. Стрелял он и стреляли в него. Он стрелял точнее, поэтому удалось продержаться еще несколько минут.
Когда у Шаталова кончился последний рожок, он отполз в угол к Ясне, забрал у нее пистолет, сел, загородив ее, привалился спиной к ее коленям. Стрелки в коридоре удвоили усилия, но, видимо, не успели заметить, куда перебрался Шаталов. А потом поутихло. В висящей в воздухе цементной пыли и дыме совсем близко показался силуэт крупного мужчины с бородой. Шаталов прицелился и спустил курок, но раздался только щелчок.
– Я тоже стреляла, – запоздало предупредила Ясна. – Не отдавай меня им, пожалуйста!
Смук вышел на Шаталова и Ясну с пистолетом в руке. Когда началась атака на «Гнездо», он решил, что живой русский ему уже не нужен.
* * *
Ветон поняла, что все кончено, когда исчез доктор Штерн. У швейцарца было обостренное чувство опасности. Как крыса с корабля, рванул первым.
Ветон раскидала досье доноров среди прочих бумаг ровным слоем по полу операционной. Посреди комнаты на ворохе тряпья лежали тела медсестры и медбрата, двух несостоявшихся докторов и их последнего пациента. Все албанцы умерли быстро и без мучений – Ветон управлялась со скальпелем получше всяких недоучек.
Вылив на погребальный костер три канистры медицинского спирта, Ветон все-таки не была уверена, хватит ли огня для уничтожения улик. Улик… Приходилось учиться думать по-новому.
Она вышла в задымленный коридор, подожгла зажигалкой последнюю картонку – досье донора номер двадцать, бросила ее в операционную и закрыла дверь.
Пора было выбираться отсюда.
* * *
Ясна молча положила ладони Шаталову на плечи. Он чувствовал сквозь футболку тепло ее ладоней.
Он тоже молчал – ему нечего было сказать Смуку. Хозяин «Гнезда» навис над ними, выбирая первую жертву.
За спиной Смука сформировалась новая тень.
– Медленно опусти ствол и брось пистолет на пол, – произнесла тень по-сербски.
К затылку Смука прижался пистолетный глушитель.
– Бек, дружище, – сказал Шаталов, закрывая глаза. – Как ты вовремя!
Глава 45
Для выполнения задачи Платов отобрал десятерых добровольцев. Группу возглавил Бек.
На брошенном складе аэропорта добыли югославскую военную форму. На шею повязали светлые косынки для определения «свой-чужой» в ночных условиях. Из арсенала Бека с горем пополам насобирали иностранного оружия, благо чешских «калашниковых» было в достатке. Из двух станковых пулеметов после короткого совещания взяли только один, но с боезапасом от обоих. Два ящика трофейных гранат раздали на руки, по три-четыре на одного бойца.
Провожая группу, Платов прямым текстом запретил попадать в плен. Пожелал успешного рейда и выполнения задачи.
На броне переехали летное поле, обогнули склон холма, добрались до ограждения. Бойцы из пикета оттянули сетку в сторону, и бронетранспортер выехал за пределы аэропорта.
Поездка была короткой. По бездорожью, по руслу сухого ручья БТР доставил группу к окраинам соседнего поселка. Там бойцы спешились, бегом пересекли спящие улочки, а за дальней околицей их уже ждал небольшой грузовичок с выключенными фарами. Воислав приветствовал группу, подняв забинтованную руку.
Грузовик по проселку выехал на шоссе далеко за блокпостами британцев. Отдохнуть удалось не более четверти часа. Воислав свернул с асфальта в лес и вскоре нажал на тормоз. Начался пеший марш к южному подбрюшью «Гнезда».
Двенадцатым в команде не по своей воле оказался пленный оаковец. На подходе к бандитской базе Бек заклеил ему рот пластырем, затянул на поясе армейский ремень с привязанным к нему прозрачным пакетом. Под пленкой угадывался прямоугольный брусок с воткнутыми в него проводами.
– Кнопка от этой штуки у меня в кармане, – предупредил Бек. – А попробуешь расстегнуть ремень – и кнопка не понадобится. Заряд слабый, на скорую встречу с гуриями не рассчитывай. В общем, надеюсь на твое сотрудничество.
Оаковец обреченно кивал, с ужасом косясь на взрывное устройство.
– Начинай спуск, – приказал Бек. – Делаешь десять шагов, останавливаешься. Ждешь, считаешь до десяти. Еще десять шагов, снова считаешь. Смотри под ноги внимательно, вспоминай ориентиры. Спешки нет. Доведешь нас до базы – будешь жить. Обещаю. Вперед!
Оаковец всмотрелся в лежащий перед ним склон, осторожно сделал первые десять шагов.
– Строго по его следам, – сказал Бек, – шаг в шаг. По моей команде!
Цыбуля подошел ближе, спросил шепотом:
– Товарищ Деда! А что это вы ему на пояс привязали?
– Мыла кусок, пару проводов и батарейку «два-А». Где тут пояс шахида раздобыть!
Бек достал рацию.
– Центр, Деда на старте.
– Принял, Деда. Доброй дороги! – ответил Милич.
Он сидел как сыч, закутавшись в плед, в грузовом отсеке синего фургона перед стойкой радиоаппаратуры. Слушал эфир через огромные наушники. Ночь была теплой, но Милич мерз даже в пледе. Ему было холодно от мысли, что добрая половина людей, которые ему дороги в этой жизни – Слобо, Маевский, Радо, Цветко, Пламен, – сейчас лезут Смуку в пасть, а он, Драган Милич, старый и жалкий, с больными коленями и ревматизмом, вынужден отсиживаться в стороне, принимать и перенаправлять звонки, словно какая-то секретарша.
* * *
Наблюдатели вызвали Пламена. Маевский протянул ему бинокль и показал направление. Пламен долго вглядывался в противоположный пологий склон долины, пока не разглядел смутную фигуру со светлой полоской на шее.
– Там кто-то спускается! – он оторвался от бинокля, взглянул на Маевского. – Кто это?
Маевский показал ему, что надо смотреть дальше.
– Их четверо! – Пламен начал считать фигурки в цепочке, резким зигзагом идущие вниз по минному полю. – Семеро… Девять! Двенадцать! Кто это такие?
– Наши! – сказал Маевский.
– Какие еще «наши»? – Пламен остро пожалел о радиомолчании, иначе давно связался бы с Миличем.
– Просто – наши! – убежденно сказал Маевский.
А Милич словно услышал мольбу Пламена и первым вышел в эфир:
– Курортники-один, – два, – три! Полная готовность. С юга к нам присоединяется группа Деды. У них шейные платки, как у нас. И вы не забудьте надеть, чтобы друг друга не перестрелять!
