Я вытер руки о хилую траву Зоны, после чего поднял голову – и увидел ктулху, который, задрав голову, смотрел в небо.
– Давно туч не видел? – осведомился я.
– Звезды не исчезают, – с тревогой в голосе проговорил мутант. – Отец рассказывал, что в день, когда Большой Выброс выжег Зону, звезды не исчезли с наступлением дня.
Вдали послышался еле различимый гул, словно стая разъяренных шершней приближалась к нам медленно, но неотвратимо.
– Танки, – сказал я.
– Те самые, что ты видел, – сказал ктулху. – Которые совсем скоро будут стоять здесь оплавленными. Эта погибшая девушка прорубила портал не глядя, верно? Не думала о том, куда хочет перенестись?
– Похоже, что нет, – ответил я.
– Понятно, – сказал Хащщ, заметно бледнея. – Тот день притянул портал своей силой. Чувствуешь?
Теперь и я ощутил это. Воздух вокруг будто звенел от напряжения, и обрывки проводов, болтающиеся на поваленном телеграфном столбе, потрескивая, искрили на разлохмаченных концах.
– Бежать, как я понимаю, бессмысленно? – спросил я.
Ктулху энергично мотнул головой, отчего ротовые щупальца хлопнули его по левой щеке.
– Я ж говорил уже. Наша горелая Зона простирается на сотни километров, так что от Большого Выброса не уйти. Давайте попробуем найти какую-нибудь нору и…
– И потом до конца дней жить в выжженной пустыне? Ну уж нет! – отрезал я.
– У тебя есть лучший план? – поинтересовался мутант.
– Не знаю, насколько лучший, но попробовать можно, – сказал я. И, повернувшись к Виктору, добавил: – Ее уже не вернешь. Но ты должен жить. Ради дочери.
– Ради дочери… – механически проговорил Японец. – Да, ты прав, сталкер. Теперь у меня точно есть ради кого жить. Что ты предлагаешь?
– Нам туда, – коротко сказал я, кивнув головой в сторону Саркофага. – Похоже, я догадываюсь, из-за чего произошел Большой Выброс. И если мы хотим попробовать его предотвратить, то нам надо очень сильно поторопиться.
* * *
Я знал этот путь до мельчайших подробностей, ибо проходил его много раз.
И каждый раз он был другим.
К Монументу нет одинаковых дорог. Возможно, потому, что он одновременно существует во многих реальностях Розы Миров. А может, колоссальная энергия, которую он излучает, меняет линии вероятности, и, приближаясь к самой известной аномалии Зоны, ты каждый раз проваливаешься в какое-то другое измерение, где Саркофаг имеет совершенно иную архитектуру.
Но всё это не более, чем мои домыслы. А факты таковы, что сейчас мы втроем шли по широкому коридору, заваленному трупами. Здесь лежали и хорошо знакомые мне члены группировки «Борг» в черно-красных бронекостюмах, и «вольные» в своих знаменитых зеленых комбинезонах, и обычные сталкеры, одетые в простые толстовки, способные защитить от ветра, но не от пуль.
А рядом с мертвыми телами лениво покачивались сытые аномалии.
Их было много. Слишком много для одного подземного коридора, пусть даже и довольно широкого.
Огненные столбы, на сленге обитателей Зоны метко прозванные «жарой».
«Электроды» – шары из молний, переплетенных между собой и напоминающих потрескивающий клубок ослепительных змей с изломанными телами.
Двухметровые торнадо – «веселые призраки», внутри которых, словно в шейкерах, колыхалась густая кроваво-черная масса.
«Гравиконцентраты», напоминающие большие кляксы на полу, по краям которых в изобилии валялись кусочки почерневшего мяса, обломки костей и клочки одежды…
Было много и других, как известных мне, так и невиданных доселе. Казалось, все аномалии Зоны собрались тут, по пути прихватив с собой подружек из других вселенных, типа вон того недружелюбного черного облака, притаившегося за очередной горой трупов.
Впрочем, мы были в относительной безопасности. Сытые аномалии редко реагируют на добычу, разве только если она сама не влезет в них по собственной дурости. Поэтому мы шли вперед, осторожно огибая малейшие подозрительные места и гадая, с чего бы это в подземелье Саркофага собралось столь значительное количество смертоносных ловушек.
– Может, они на запах мертвечины притащились? – предположил Виктор. Похоже, ему немного полегчало от пережитого, хоть говорить начал. Или же говорит лишь ради того, чтоб хоть немного отвлечься звуком собственного голоса от мыслей, что давят на мозг многотонной плитой.
– Скорее, энергия их позвала, – отозвался Хащщ. – Та, что идет из сердца Саркофага.
– А людей кто поубивал? – поинтересовался я, ибо на трупах, еще не сожранных аномалиями, виднелись следы многочисленных пулевых ранений.
– Наверно, те, кто ту энергию высвободил, – проговорил мутант. – Слышишь?
Я слышал.
Там, впереди, раздавались равномерные глухие удары, будто кто-то сосредоточенно колотил в стену огромным кузнечным молотом.
– И, думаю, если мы хотим спасти этот мир от Большого Выброса, нам надо поторопиться, – явно нервничая, добавил ктулху. У него аж ротовые щупальца дергаться начали, так он распереживался. Что ж, надо – значит, надо.
Мы попытались идти быстрее – но не тут-то было. Отреагировав на движение, в нашу сторону качнулся матёрый «веселый призрак», внутри которого бултыхалось литров двадцать не особо свежей крови, успевшей почти полностью почернеть. Видать, свежатинки захотел, сволочь!
Как-то раз у меня получилось справиться с этой аномалией, даже внутри нее побывал и чудом жив остался. Но сейчас ситуация была не особенно обнадеживающей. Слева притаилось семейство «электродов», а справа вольготно раскинулась большая «мясорубка», судя по количеству маслянистых жгутов, свисающих с потолка, недавно плотно пообедавшая. Правда, это не значило, что к ней стоило приближаться, – «мясорубки» всегда голодны и порой не отказываются от добычи, даже обожравшись под завязку.
И что теперь делать? Бежать? Так-то мой опыт подсказывал, что бегство среди аномалий не лучшая идея – на ускоренное движение они всегда реагируют одинаково. Прокрасться между ними, по идее, можно, а вот пробежать – вряд ли получится…
Пока я размышлял, что делать, Хащщ закинул автомат за спину, растопырил ротовые щупальца и попер на аномалию, шипя и брызгая в ее сторону розовыми слюнями.
«Веселый призрак» от такой наглости, похоже, слегка опешил. Притормозил и озадаченно закачался на одном месте, словно размышляя – перемолоть наглого мутанта в фарш или всё-таки лучше не связываться.
И первое победило.
Аномалия качнулась вперед и двинулась на ктулху, при этом кровавый вихрь, из которого она состояла, уплотнился. Сейчас «веселый призрак» был похож на длинный серый кокон, который вот-вот хлестнет по мутанту, захватит его и начнет медленно переваривать, наслаждаясь тем, как беспомощная жертва бьется внутри него, постепенно теряя кожу и плоть…
