Английское правительство, постоянно опасающееся за свое владычество в Индии и всеми средствами старающееся отвлечь от нее внимание России, искусно воспользовалось затаенною ненавистью к нам японцев, заключило с ними союз, который понудил их к открытой борьбе с Россией. Японцы стали настаивать на очищении Маньчжурии от русских войск и предъявили в Петербурге разные другие требования. Когда же переговоры, веденные министром иностранных дел (графом Ламздорфом), не привели к соглашению, то японские миноносцы без объявления войны внезапно ночью напали на русские броненосцы, стоявшие на порт-артурском рейде, и некоторым из них причинили большие повреждения (январь 1904 года).
Русская дальневосточная эскадра, и без того бывшая слабее японского флота, теперь подверглась блокаде. Вновь назначенный начальником ее превосходный адмирал Макаров едва успел предпринять деятельную, энергичную оборону, как его корабль наскочил на приготовленную японцами подводную мину и опрокинулся; в числе многих погибших при сем находился и адмирал. Преемники его пытались прорваться сквозь неприятельский флот и уйти во Владивосток, но тщетно.
Начались битвы и на материке, где начальство над действующей армией принял военный министр Куропаткин. Пользуясь своею близостью к театру войны и владея морем, Япония успела быстро перевезти в Маньчжурию несколько сот тысяч храброго и прекрасно обученного войска, тогда как русская армия была там немногочисленна, а подкрепления из Европейской России должны были доставляться за 10 000 верст по единственному одноколейному пути (и притом еще не совсем оконченному). Пользуясь огромным численным перевесом в боях (при Тюренчене, Кинджоу, Вафангоу и пр.), японцы оттеснили русских от Ляодунского полуострова, после чего осадили Порт-Артур также и с суши. Генерал Куропаткин, получив подкрепление, потом выдержал два кровопролитнейших генеральных сражения, при Ляояне и Мукдене, после которых, угрожаемый обходом своих позиций, отступил к Харбину, т. е. в Северную Маньчжурию. Военные действия наши весьма стеснялись враждебными отношениями местного китайского населения, которое держало сторону японцев и доставляло им своевременные сведения о всяком нашем движении. Вообще японцы умели организовать искусную систему шпионства не только на театре войны, но и в самых русских пределах.
Меж тем гарнизон, осажденный в Порт-Артуре и постоянно уменьшавшийся от ран и болезней, более полугода геройски оборонялся, выдерживал страшную бомбардировку из орудий самого большого калибра и отразил несколько отчаянных попыток приступов. Отрезанный от всех сообщений, не получая ниоткуда помощи, истощив почти все боевые и съестные запасы и видя разрушенными свои главные укрепления, начальствующий там генерал Стессель сдал крепость японцам (в декабре 1904 года), причем погибли и остатки порт-артурской эскадры, отчасти взорванные, отчасти потопленные самими нашими моряками (чтобы не доставались неприятелю). Еще прежде чем совершилась ее гибель, на помощь ей снаряжена была в Кронштадте вторая эскадра, которая под начальством адмирала Рождественского совершила долгий путь вокруг Африки и достигла острова Мадагаскара, но тут она была задержана; ибо на соединение с ней была под начальством адмирала Небогатова отправлена третья эскадра, которая пошла более кратким путем, чрез Суэцкий канал.
В конце апреля 1905 года обе эскадры соединились и двинулись на север, по направлению к Владивостоку (так как Порт-Артур уже пал). В средине месяца мая в Корейском проливе около острова Цусимы они внезапно были атакованы всем панцирным японским флотом и многочисленными его миноносцами. Рождественский был тяжело ранен в начале боя; произошло гибельное замешательство; принявший общее начальство Небогатое растерялся и сдался в плен с несколькими броненосцами. Большая часть наших судов погибла, а меньшая спаслась в ближние нейтральные гавани Индокитая и Филиппин.
Оставалась еще надежда на нашу сухопутную армию, которая была усилена лучшими войсками из Европейской России и доведена до численности свыше полумиллиона. (Японцы выставили на театр войны до 700000.) Начальство над ней вверено боевому генералу Линевичу. Но, когда последний успел переустроить свою армию и готовился перейти в наступление, союзники Японии, англичане и североамериканцы, поспешили завязать мирные переговоры воюющих держав. В американский город Портсмут съехались русские и японские уполномоченные. И здесь при усердном посредстве президента Штатов Рузвельта петербургский уполномоченный Витте (бывший министр финансов) в августе 1905 года заключил мирный договор, по которому Россия отказалась от занятых ею пунктов в Южной Маньчжурии и возвратила Японии южную половину острова Сахалина.
Первоначальная причина этих событий на Дальнем Востоке, Корея после того попала в полную японскую зависимость.
Неудачи и бедствия полуторагодовой русско-японской войны еще до ее окончания вызвали сильное общественное брожение внутри России. Внешние и внутренние враги ее воспользовались сими неудачами, чтобы начать движение против петербургского чиновничества (бюрократии) и против самого основного государственного строя, т. е. русского самодержавия. В этом движении наибольшее участие приняли инородческие элементы (евреи, поляки, финляндцы, армяне и пр.), с которыми соединились многие русские интеллигенты нерусского направления. В особенности ему способствовала газетная печать, столичная и провинциальная, большая часть которой оказалась в руках еврейских. (Евреи захватили в свои руки значительную часть ежедневной печати также в государствах Средней и Западной Европы и в Северной Америке.) В связи с сим противоправительственным или революционным движением начались многочисленные политические убийства чиновных лиц по всей империи, забастовки фабричных и других рабочих, мятежные вспышки на инородческих окраинах, особенно на Кавказе, в Балтийском крае и в Финляндии; в последней был изменнически убит патриотичный русский генерал-губернатор Бобриков (1904), после чего там возобладала шведская или противорусская партия. В самой Москве жертвою революционного заговора пал пораженный разрывным снарядом генерал-губернатор московский, твердый сторонник государственного порядка великий князь Сергей Александрович (1905), а в Петербурге еще ранее той же участи подвергся министр внутренних дел фон Плеве. Возбуждая рабочих в больших промышленных городах к беспорядкам и забастовкам, агенты так называемой социал-революционной партии не оставили в покое и громадное крестьянское население; они подстрекали его требовать увеличения своих земельных наделов на счет казенных и частновладельческих земель. Отсюда в некоторых местах возникли так называемые аграрные беспорядки, причем крестьяне, руководимые злонамеренными подстрекателями, производили погромы помещичьих хозяйств и жгли их усадьбы
[204].
