СМОЛЕНСК И АЗОВ
Деулинское перемирие не прекратило враждебных отношений между Москвою и Польшею; они скоро возобновились, потому что поляки все еще не хотели признать Михаила, а Владислав продолжал носить титул царя и великого князя московского. К тому же потеря Смоленска и других русских городов была очень чувствительна для московского правительства; оно ожидало только удобного случая к новой войне, а между тем постепенно приготовляло для нее средства. Видя, как русские уступают западным соседям в военном искусстве, правительство наняло на свою службу несколько тысяч иноземных солдат, выписало из-за границы большие запасы огнестрельного оружия и поручило иностранным офицерам учить русских ратных людей европейскому строю.
В Польше умер король Сигизмунд III (1632). Пока собирался сейм, чтобы избрать ему преемника, Москва поспешила воспользоваться временем междуцарствия и двинула свои войска на западные границы. Главным воеводой был назначен боярин Шеин, прославивший себя в Смутную эпоху защитою Смоленска и вместе с Филаретом освобожденный из польского плена. Война началась удачно: более 20 городов и местечек перешли в руки разных московских воевод. Но сам Шеин действовал крайне медленно и нерешительно, а потому пропустил удобный момент, чтобы овладеть Смоленском. Он обложил его со всех сторон и предпринял долгую осаду. Город едва держался от голода, когда на помощь гарнизону пришел Владислав, избранный сеймом на польский престол. С приходом короля обстоятельства изменились: русские, отбитые от Смоленска, заперлись в окопах и в свою очередь были осаждены поляками. Между тем крымцы сделали набег на Московскую Украину; услыхав о том, многие украинские помещики уехали из русского лагеря. В самом лагере происходили смуты: иностранные полковники неохотно повиновались неискусному главному воеводе; к тому же начались голод, болезни и сильная смертность. Наконец Шеин, показавший себя в эту войну плохим предводителем, вошел в переговоры, согласился оставить полякам весь свой обоз и артиллерию и отступил, преклонив знамена пред королем. По возвращении в столицу несчастные московские воеводы были обвинены в измене; Шеину и некоторым из его товарищей отрубили головы, других сослали
[77].
По следам отступившего войска король двинулся в Россию, но под стенами крепости Белой потерпел неудачу. Угрожаемый в то же время со стороны Турции, он предложил мир, который был заключен на реке Поляновке (1643). Этим миром подтверждены были статьи Деулинского договора; кроме того, русские заплатили 20 000 рублей, а Владислав отказался от своих прав на московский престол.
В конце Михайлова царствования Россия едва не вступила в борьбу с турками. Поводом к неприязненным отношениям служили, с одной стороны, беспрерывные набеги крымских татар на московские украйны, откуда они уводили множество пленных и продавали их потом на азиатских рынках. Напрасно московское правительство старалось удержать крым-цев подарками («поминками»), которые почти ежегодно высылало хану и его главным мурзам; тщетно просило оно и турецкого султана, чтоб он запретил татарам набеги. С другой стороны, и султан также тщетно требовал от московского правительства, чтоб оно не допускало донских казаков выходить в Черное море и грабить турецкие берега.
Не довольствуясь одной мелкой войной, казаки взяли сильную турецкую крепость Азов и геройски отразили войска, пришедшие на выручку крепости. Предвидя, что неприятель возвратится еще с большими силами и что им одним невозможно будет бороться долгое время, казаки отправили посольство в Москву бить челом государю, чтобы он принял Азов «под свою высокую руку» и прислал бы им помощь. Московское правительство понимало, что, владея Азовом, оно легче могло удержать татар от набегов, но занятие этого города вело за собою неизбежную и трудную войну с могущественным турецким султаном, для чего потребны были большие военные силы и огромные издержки. Чтобы решить этот важный вопрос, царь созвал великую Земскую думу (1642).
Великая Земская дума состояла из высшего духовенства, думных людей и выборных от разных сословий государства; число выборных на этот раз простиралось до 192 (тут были стольники, московские дворяне, дьяки, стрелецкие головы, жильцы, дворяне и дети боярские из 42 провинциальных городов, торговые сотни и посадские люди). 3 января они собрались в «столовой избе», и здесь думный дьяк Лихачев от имени царя предложил им на обсуждение Азовский вопрос, разделенный на два пункта: 1) принять лк Азов от казаков и 2) если принять, будет война с турками; в таком случае где взять для нее запасов и денег? На этот вопрос потом каждое сословие отдельно давало письменные ответы. Предоставляя решение дел на государеву волю, все сословия изъявили готовность по мере своих средств жертвовать на военные издержки. Служилые люди охотно вызывались идти против «нечестивых басурман» и предлагали государю сделать чрезвычайный сбор денег с духовенства, монастырских вотчин, с торговых и приказных людей, но в то же время они жаловались на свою бедность и на разные государственные беспорядки. Так, дворяне и дети боярские северных городов указывали на лихоимство дьяков и подьячих; по их словам, приказные люди, разбогатев взятками, накупили себе много вотчин и построили прекрасные каменные дома («палаты каменные такие, что неудобь сказаемые»), которых в прежнее время и у знатных людей не было. Дворяне и дети боярские южных городов жаловались, что они хуже, нежели от турецких и крымских басурман, разорены от московских несправедливых судов («от московской волокиты»). Торговые люди указывали на свое разорение, причиненное многочисленными поборами в прежнее военное время, соперничеством (в торговле) немцев и персиан и всевозможными притеснениями. Сотские и старосты черных сотен и слобод говорили, что тяглые люди «обнищали» от великих пожаров, от царской службы (в целовальниках), от тяжких податей и повинностей
[78].
Из ответов выборных людей ясно было, что государство еще находится в расстроенном состоянии и имеет слишком мало средств для борьбы с турками; притом же посланные осматривать Азов донесли, что укрепления его все разбиты. Тогда царь велел казакам его оставить; казаки послушались и, уходя, окончательно разорили город.
Михаил Фгодоровнч был женат два раза, и от второй его супруги Евдокии Стрешневой он имел сына Алексея. 12 июня 1545 года государь скончался; один приближенный боярин (Никита Иванович Романов) вышел из царской спальни, возвестил об его кончине и первый присягнул шестнадцатилетнему царевичу Алексею; примеру боярина последовали все придворные чины, потом присягнула Москва, за ней вся Россия.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. 1645–1676
МОРОЗОВ И ВНУТРЕННИЕ СМУТЫ
Характером своим молодой государь отчасти напоминал добродушного отца и первое время своего царствования нуждался в руководителях. Воспитатель Алексея боярин Морозов, пользуясь привязанностью и полною доверенностью своего воспитанника, не замедлил приобрести исключительное влияние на управление государством. Спустя три года после своего воцарения Алексей вступил в брак с дочерью стольника Милославского, а Морозов вслед за тем женился на ее сестре
[79].
