Он не просто извивался; он плакал, он вопил и лягался. Сопли летели из его носа, когда он пытался оттолкнуть от себя нежные руки Королевы.
— Я хочу к мамочке! — рыдал Реймонд Троттл. — Я хочу к своей мамочке! Я хочу домой!
Роза, Лилия и Вайолет вышли вперед с бананами наготове… и в ужасе отступили. Великая тревога объяла людей, поскольку даже издалека они видели, как Принц отбрыкивается от своих родителей, и слышали его крики. А когда Король поставил его на ноги, они увидели его поросячье, заплывшее личико, залитое слезами. Сможет ли Королева привыкнуть к такому ужасному сыну?
Им не стоило беспокоиться. Королева выпрямилась; когда она подняла голову, все увидели на ее лице выражение восторга и бесконечного счастья. Годы слетели с ее плеч, и ее можно было принять за семнадцатилетнюю девушку. Король медленно выпрямился рядом с ней. Он тоже преобразился, превратившись в столь хорошо знакомого его подданным веселого и беззаботного правителя.
Мальчик, которого принесли гарпии, продолжал рыдать и лягаться, и Королева очень осторожно отстранилась от него. Но она не побежала. Она двигалась так, как люди двигаются во сне, — наполовину скользя, наполовину танцуя, словно мир вокруг нее озарился необыкновенным светом. Король шел рядом с ней, держа ее под руку.
Лишь тогда зрители повернули головы и увидели две фигурки, появившиеся у выхода из пещеры. Одной из них была Вакса Гриббли, маленькая ведьма. Рядом с ней стоял мальчик.
Какое-то мгновение он не двигался, изумленно глядя на толпу. Потом он отпустил руку Ваксы и побежал. Он бежал быстрее ветра, едва касаясь земли, и не остановился, когда приблизился к Королю с Королевой, а бросился в их объятия, как будто вся жизнь вела его к этому моменту.
И теперь, когда три фигуры слились в одну, когда Король с Королевой обняли и окружили мальчика, люди услышали слова, повторявшиеся снова и снова:
— Мой сын! Мой сын! Мой сын!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Вакса Гриббли перебралась в пещеру, где раньше жили Роза, Лилия и Вайолет. Прошла неделя с тех пор, как Бен поселился во дворце, и все это время она не слышала от него ни одного слова. Теперь она собиралась удалиться от мира и стать отшельницей. Она отправила своей матери письмо, в котором просила не беспокоиться за нее.
Сестры-сиделки ели сгоревшие тосты, спали на камнях и втыкали в уши острые палочки, но Вакса собиралась далеко превзойти их. Она собиралась спать на ржавых иголках, есть ил и сырых медуз. Она дала себе слово не разговаривать ни с одной живой душой, чтобы с каждым днем становиться все более дикой, устрашающей и ведьмоподобной. Когда она вырастет, то прославится как Пещерная Вакса, Злокозненная Вакса или даже как Вакса-Осквернительница. Пещера заполнится жабами, все ее зубы поголубеют, а на ногах отрастет по меньшей мере десяток лишних пальцев.
Она распаковала чемодан. Это был тот самый чемодан, в котором путешествовал туманчик, но Бен, разумеется, взял зверька к себе во дворец. На самом деле туманчик принадлежал ей, но что ему до этого! Теперь он стал Принцем; он жил у своих родителей и забыл о ней. Говорят, что когда люди становятся великими и знаменитыми, они забывают своих друзей. Поведение Бена подтверждало эту истину.
Вакса нашла плоский валун, который мог сойти за стол, и решила позавтракать заплесневевшими водорослями. Она больше не будет есть ножом и вилкой — она будет есть пальцами, чтобы как можно скорее стать грязной и отвратительной. Теперь, когда Роза, Лилия и Вайолет ели свежие фрукты и красовались в парадных платьях, их место займет человек, не понаслышке знакомый с горем и несправедливостью.
Вакса собрала водоросли, по которым даже ползали червячки, но решила позавтракать немного попозже. Она не боялась: в конце концов она съест все и даже положит себе добавки. Она не собиралась отступать. Никто больше не сможет обидеть или ранить ее. В школу она тоже не вернется. Раньше Вакса любила школу, но теперь ей некого и нечего любить.
Однако пока она сидела, опустив ноги в лужу с ледяной водой и ожидая, когда они посинеют, непрошеные мысли то и дело лезли ей в голову. Она не могла не думать о том, как жестоко и нечестно к ней отнеслись. Ведь это она провела Бена через гамп, и, если бы она не заставила его прочитать письмо Нэнни Браун в такси, отвезшем их на станцию Кингз-Кросс, он, наверное, до сих пор бы сомневался в правильности своего приезда на Остров.
Вакса помнила каждое слово в письме Нэнни Браун. «Дорогой Бен, — говорилось в нем. — Я должна сказать тебе, что, когда ты был еще маленьким, с тобой поступили очень жестоко. Видишь ли, миссис Троттл похитила тебя. Она выкрала тебя из корзинки возле станции Кингз-Кросс и увезла в Швейцарию, собираясь впоследствии выдать тебя за своего сына. Но, приехав туда, она обнаружила, что ждет собственного ребенка. Когда родился Реймонд, она восстала против тебя и отослала бы тебя в приют для сирот, но я ей не позволила. Никто не знает, кем были твои настоящие родители, но, должно быть, они сильно любили тебя: ты был завернут в красивое одеяльце, а кольцо твоей соски было сделано из чистого золота.
Поэтому, Бен, ты должен немедленно обратиться в полицию. Скажи им правду, попроси их найти твою семью — и пожалуйста, прости меня за ту ложь, которую тебе приходилось слышать все эти годы».
Вакса сразу же все поняла. Бен был умнее, красивее и способнее Реймонда; неудивительно, что миссис Троттл невзлюбила его и старалась избавиться от него.
Бен был хорошим — настолько хорошим, насколько скверным был Реймонд Троттл. Что ж, тем больше он обидел ее, забыв о ней. Конечно, Король с Королевой обнимали ее и других спасателей, говорили слова благодарности. Короткий промежуток времени между появлением Бена и Закрытием Двери был наполнен суматошной деятельностью. Реймонда снова упаковали в мешок и забросили в одну из последних воздушных корзин, поднимавшихся по тоннелю на станцию Кингз-Кросс. О чем подумали призраки, увидев его, можно было только догадываться. Сразу же за отбытием Реймонда последовал огромный наплыв гостей сверху: Водяной с охапкой мокрых полотенец, которые при ближайшем рассмотрении оказались его племянницей Мелисентой, тролль Генри Прендергаст и двое баньши, смекнувших, что Реймонд все-таки не был Принцем, и в последний момент решивших отправиться на Остров.
Так или иначе, но сперва Вакса не верила, что о ней забыли. Каждый день она ждала, когда же ее хотя бы пригласят на чай во дворец или передадут весточку от Бена. Все рассказывали о нем разные истории: о том, какой он умный, о его белом пони, об огромном волкодаве, подаренном ему отцом. Королева стала такой прекрасной, что Королю пришлось поставить у ворот специального стражника, собиравшего букеты цветов, оставленных ей преданными молодыми поклонниками.
«Что ж, ко мне это не имеет ни малейшего отношения, — думала Вакса. — Я останусь здесь, в холоде и темноте. Я состарюсь и высохну, и в один прекрасный день в углу пещеры найдут кучку костей. Тогда они пожалеют!»
Она сидела у входа в пещеру, обняв руками колени и кашляя, когда увидела мальчика, пробирающегося по пляжу между туманчиками. Он подошел ближе, и она узнала его, но ничего не сказала, а продолжала кашлять.
