И другая приплыла, по другому морю, другим путем. И стала на горы карабкаться всё выше и выше, на заснеженные перевалы. Интересно, кто это изделие и на чем везет или несет? Спустился с горы. Остановился. А тут к нему другие стрелки подтянулись, те, что раньше разошлись.
Соединился товар, встретился, залег, замер.
Так ведь где залег – в самом подбрюшье, в нескольких километрах от границы, которую охранять нужно пуще глаза своего! Вот, значит, какой путь. Вот, значит, откуда те ноги растут.
Кто его заказал? Алибек? Кто бы мог подумать… Из-за одного этого стоило сделку совершать!
А эта позиция в Европу отчалила морем. А потом пошла по автобанам колесить, по серпантинам крутясь. Куда это она, интересно, направилась? Перевалила Альпы, вниз свалилась и поехала в… славный город Париж. Точнее, в пригороды, где на карте поля и леса. А дальше уже никуда. Залегла позиция на какой-то ферме или в схрон лесной.
Всё, остановка конечная? Вроде да…
Ан нет, зашевелился груз, разделился. Часть там же и осталась, а еще одна отделилась и в сторону Бельгии двинулась. В славный городок Брюссель. Такая вот интересная география. Но большинство изделий поблизости осели – в соседних городах и странах.
А если увеличить масштаб, например, взять только отдельный город или столицу?
Попробуем? Хм…
Густо точки карту покрыли, просто как будто горох рассыпали. Или не горох? Ведь не хаотично, нет! Кучкуются точки, образуя скопления, напоминающие расползающихся амеб. А почему так? Почему не равномерно? Интересный вопрос.
И интересный на него ответ… Кучкование изделий может быть в одном-единственном случае, когда их прячут на своей территории. На подконтрольной территории, где их смогут пасти, оберегая от сторонних посягательств, десятки настороженных глаз, хоть даже бегающих по улицам малолетних детишек, натасканных на поиск чужаков. А если залезть на чужую территорию, то твой схрон, те же детишки, но уже не твои, запросто могут вычислить и разорить. Такой ответ, очень похожий на правду.
Но, если такое предположить, если взглянуть на карту под этим углом, то мы имеем… Имеем примерное обозначение областей, подконтрольных той или иной боевой организации. Так? А почему бы нет…
Вот сыпь точек, покрывающая восточные области, потом разряжение, пустота, буферная зона, и новая частая сыпь. Но уже находящаяся под «чужим» влиянием. А там, на севере и на юге, свои россыпи.
Очень интересно. Конечно, всё это приблизительно, сыро… Но в целом…
А если так, то интересных людей надобно искать в самом центре этих пятен, потому что вряд ли они будут обитать на периферии, на стыках с чужими, зачастую враждебными зонами. Зачем им рисковать – их логовища будут располагаться в эпицентре безопасности. Не бывает такого, чтобы ставить штабы вблизи передовой – шалишь, штабы всегда базируются в самых безопасных местах, подальше от линии фронта. И это правильно – негоже старшим офицерам, отвечающим за успех боевых действий, подставляться под случайные пули и осколки. Такой вот вывод.
Из которого следует… И за которым следует… Следует дальняя дорога, потому что без помощников здесь не обойтись. Ну, никак!
* * *
– Мне нужны люди, имеющие опыт работы в спецслужбах или охранных предприятиях. Можете таких найти?
– Конечно. У нас прекрасная картотека отставников. Вас какие специалисты интересуют?
Вообще-то одни, но заказывать придется разных, чтобы подозрений не вызывать.
– В первую очередь охранники и телохранители. Это для офиса. И еще, пожалуй, сыскари. Парни, которые умеют организовать скрытое наблюдение. Это лично для шефа.
– Понимаю, понимаю – поведение жены вызывает подозрение? Типичная ситуация.
– Ну да, что-то в этом роде. Только не жены, а любовниц.
– Любовниц? Их несколько?
– Штук пять. Он у нас джентльмен любвеобильный, ему одной жены мало. И еще секретарши. Ему сверх того полдюжины двадцатилетних девиц подавай, которых он… которых искренне любит и ревнует сильнее, чем Отелло. И хочет знать – один он у них или кто-то еще имеется. Не желает он ни с кем делиться, привык быть монополистом и в бизнесе, и в любви. Оттого и агентов много надо.
– Но это будет не дешево.
– Деньги у него есть. Может себе позволить любые капризы.
– Хорошо, я подберу вам подходящие кандидатуры. Но платить придется за каждую голову.
– Не вопрос. И скидочку за опт. Десять процентов.
– Три.
– Хорошо, пять. Но лично мне! Ведь этот заказ принес вам я. И если мы договоримся, то, возможно, последуют новые выгодные заказы.
– Я понимаю.
– Когда я смогу получить списки?
– Через два дня. Но при условии, что внесете пятидесятипроцентную предоплату. Сейчас.
– Договорились. И еще, я надеюсь, никто кроме нас об этом маленьком уговоре не узнает?
– Ну что вы, мы понимаем и ценим своих клиентов.
Шеф действительно ни о чем не узнал, хотя обо всем догадался. Но это нормально, когда посредник имеет свой навар. Это хорошо, что имеет, – всегда можно на него наехать за нечестную игру и, попугав судом или физической расправой, заставить помалкивать. Без посредников в таком щекотливом деле нельзя. Ну, не ходить же самому, рожей по мелочи торгуя. Тут лучше подстраховаться еще одним посредником. Посредником между ним и другими посредниками. Тут чем больше прослоек, тем безопаснее. В крайнем случае, одно звено можно оборвать. И вся цепочка рассыплется.
Через три дня списки от всех были получены.
– Что там у нас в анкетах?
– Курт Майер, сорок три года…
Уже не подходит. Почему? Именно потому, что Курт, потому что австрияк – «белокурая бестия», который будет выделяться на местном фоне. Тут надо искать южан, которые не так бросаются в глаза. Дальше…
– Пятьдесят лет. Двенадцать лет работы в стамбульской уголовке в качестве штатного топтуна. Благодарности… Правительственная награда… Ранение…
Интересно, надо к нему присмотреться.
– Начальник отдела технического слежения одной из испанских спецслужб. Сорок пять лет… семья… награды… отличные характеристики… звания, перспективы. Далее скандал, связанный с несанкционированной прослушкой членов правительства. Отставка. Преследование общественности, минимальная пенсия. Работа в частных охранных фирмах.
Взять на заметку.
– Работа в контрразведке Германии, слежка за посольскими работниками и агентами под прикрытием. По национальности – турок. Службист. Ни одного нарекания за пятнадцать лет службы. Ни одного прокола. Отставка по возрасту. Теперь нуждается в деньгах из-за сложностей с выплатой кредита.
– Есть какие-то пороки, нехорошие наклонности?
