Полетела, полетела… Картинку на экран ноутбука дала. Песок… Песок… Барханы… Забор. Тот самый!
Перескочили, дальше поплыли. И выше, чтобы никто ничего не заметил. Славно-то как…
Дом какой-то. Длинный. Больше напоминает казарму. А ведь казарма и есть…
Железки. Много железок. Что это? Турники сверху, с непривычного ракурса. Спортивный городок.
А это что? Бревна, дырки в земле, траншеи, тропки… Полоса препятствий? Точно, она самая!
Просто воинская часть какая-то. Жаль, что ниже не опуститься без риска быть замеченным. Не рассмотреть деталей, но суть понятна. Это учебный лагерь.
А вон фигурки какие-то копошатся. Идут строем, пыль подымая. Останавливаются – и врассыпную. На животики ложатся. Никак, стреляют?
Это стрельбище.
А там что? Труба дымит. И еще одна. Кухня полевая.
Бух! Бух! Пыль столбом. Взорвали что-то. Не иначе тротил. Да тут целый террористический лагерь за этим забором.
А где въезд? Вот он, в разрыве ограждения, причем никаких дополнительных, привлекающих внимание сооружений нет – только ворота и какой-то, как на пляже, «грибок». КПП? Он самый. Колея не наезженная, мало сюда ездят. И выезжают редко…
Всё понятно. Можно возвращать вьетнамскую игрушку.
Конечно, всё это можно было бы принять за скаутский лагерь или просто обычную воинскую часть, если бы не одно «но». То самое! Сюда следы купленного товара привели. Товара специфического, скауты такой не употребляют!
А они пришли сюда! И здесь остались! Залегли где-нибудь в схроне до лучших времен. Да не одна партия, потому что сюда не одна точка завернула – несколько. Сошлись – и замерли, как притаились. Оно и понятно – это тебе не подвал в доме, здесь можно не то что партию тротила, здесь можно стратегический бомбардировщик заховать! Всерьёз ребятки развернулись. Теперь осталось только их имена узнать. А как?
К объекту не подберешься, его не забор – сама природа охраняет – кругом пустыня, любой человек за пять километров виден, любой автотранспорт тучи пыли поднимает. Незамеченным сюда не пробраться. Только если ночью…
Но ночью – приборы ночного видения, которые в проданной им партии товара были. Опять же, датчики движения. Мины-ловушки. Патрули… И никаких препятствий, за которыми затаиться можно. Перед «запретками» лес до пеньков срубают на сто метров по периметру, чтобы лишить диверсантов возможных укрытий, а здесь ничего и рубить не надо – и так «чистый стол» на десятки километров.
Ладно, не будем застревать. Суть понятна, а частности… Частности отыщутся. Слишком большой объект, чтобы о нем никто ничего не знал, такой в рукав не спрятать.
Поговорим… Поспрашиваем… Справочки наведем… Узнаем. Всё узнаем!
* * *
– Есть новый запрос на товар.
– Какие позиции?
– Шестнадцатая, сорок третья, шестидесятая, сто сорок вторая… Из последнего списка.
Хороший набор, многообещающий. Сразу чувствуются профессионалы.
– Большой заказ?
– Большой. Втрое больше предыдущего.
Совсем интересно. Перспективные позиции, крупная, самая крупная за всё время партия. Похоже, серьезный заказчик. Такому отказывать не резон. К нему присмотреться надо.
– Так что мне им ответить?
– Скажи, заказ принят и будет исполнен.
– Сроки?
– Недели за три-четыре, я думаю, управимся.
– Цена?
– Накинь десять процентов.
– Накинуть? Но это же оптовый заказ.
– Именно поэтому. Мы же не помидорами торгуем, где чем больше покупка, тем ниже цена. У нас другой товар. У нас, чем больше заказ, тем больше головной боли и риска. Объясни им.
– Хорошо. Есть еще один заказ. Мелкий. Даже не знаю, имеет ли с ним смысл связываться?
– Что в заказе?
– Какие-то химические элементы.
– Какие конкретно?
– Я их выговорить не могу.
– Продиктуй по буквам.
Продиктовал по буквам, потому что такие слова враз не выговорить – язык сломаешь.
– Еще раз!
Еще раз продиктовал…
Погоди-погоди… Так ведь это же один из компонентов, входящих в состав боевых отравляющих веществ. Ни хрена себе! Это значит, что их всерьез восприняли, раз такие заказы делают!
– Чей заказ?
– Не знаю, он по мейлу пришел. Мне кажется, что не имеет смысла с ним связываться. Там какие-то копейки…
– Не надо ничего решать за меня. Я подумаю над заказом.
– Что мне написать в ответ?
– Напиши, что существует потенциальная возможность, что заявка находится в обработке. Пусть через неделю свяжутся. Что еще?
– Больше ничего конкретного, но рынок оживился. Мы его оживили. Я думаю, новые заказы последуют в самое ближайшее время. Хорошие заказы!
– Тогда поднимай цены…
– На сколько?
– Для начала на восемь процентов.
Сколько можно торговать себе в убыток, покупая дорого и продавая дешево? Время дармового товара прошло. И дешевых покупателей тоже!
– Что еще?
– Мне кажется, нам пора укрупнять заказы. Зачем нам связываться с мелочовкой, которая требует почти столько же усилий, как оптовая партия?
Тут он прав. Если, конечно, следовать логике торговли. Они сунулись в рынок пробными партиями товара, сыграв на демпинге, «уронили» конкурентов, завязали деловые контакты, зарекомендовали себя как серьезных партнеров, с которыми можно иметь дело. К ним присматривались, их проверяли, их прощупывали, пробовали на зубок. Но партии товара ушли, рекламаций не последовало, никаких арестов и провалов не случилось. Они доказали свою состоятельность.
Теперь можно ожидать серьезных партнеров, которые до того присматривались к новому игроку, не желая рисковать по мелочи. Раньше они не выходили на контакт, давая возможность мелким перекупщикам «обнюхать» новичка со всех сторон. Убедились, что всё в порядке, и теперь начнут завязывать деловые контакты. По логике бизнеса, теперь с ними и следовало работать, продвигая крупные партии товара, отсекая середнячков. По логике торговли… Но здесь работала совсем другая логика…
– Да, согласен, сосредоточься на крупных заказах. Но… мелкие не отбрасывай. По последнему списку мы будем продавать всем желающим – всё имеющееся. Даже если это будет заказ на одну-единственную позицию!
– Но…
– Не надо со мной спорить. Таков мой концепт. Наш товар очень специфический. Сегодня мы торгуем большими партиями, а завтра, когда изменится политическая конъюнктура, лишимся всех рынков сбыта. Ты же знаешь, как это происходит… Мы не можем позволить себе рисковать. Мы должны работать со всеми, тем более что не можем знать, кем станут наши покупатели завтра. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
