– Притащил?
– А ты не видишь?
– Там сопляки какие-то. Детский сад.
– Вот они и есть!
– Шутишь?
– Хотел бы, да не получится. Их на каждом перекрестке поставили. Десятками! В такую мелкоячеистую сеть и собаке не проскочить! Кто бы мог подумать… Ты готов?
– Я всегда готов. Как пионер! Пришли бы…
– Придут! Никуда не денутся!
Выглянул в окно. Вдруг куда-то подевалась детвора, словно ветром сдуло, как сухую листву! Ни одного не осталось! Пустая улица.
– Встретишь их?
– Встречу.
– Один?
– А чего суетиться? Здесь надо не числом.
– Тогда ни пуха ни…
– Только не надо про перья. Ни про одно, ни про три. Я венерическими болезнями не страдаю. И в приметы не верю. Справлюсь как-нибудь. – Сказал и ушел.
Когда же они придут?.. Стук в дверь. Что-то лопочут на своем языке. Вот так, напрямую решили? Надеются, что откроют? Зря надеются. Сейчас через забор полезут. Внимание!
Тихие хлопки. Один… Второй… Пошла работа. Два выстрела – два трупа, иначе Серёга не может. А сколько их будет всего?
Распахнулась дверь. Испуганные глаза. Брошено на пол тело в наручниках. Да не просто так, а руки к ногам и во рту кляп.
– За этим присмотри. Сейчас всерьез полезут.
– Сколько их?
Сергей склонился над пленником, выдернул кляп, спросил что-то на их языке. Пленник замычал, замотал головой.
– Дерьмо! – выругался Серега.
Выдернул из ножен кинжал, ухватил боевика за нос, оттянул, рубанул сверху вниз, наотмашь. Отшвырнул на пол ошметок мяса. Тут же приставил нож к горлу, надавил, чтобы кровь закапала, и снова задал вопрос.
Испуганный, трясущийся от боли и страха пленник быстро, часто, захлебываясь, что-то забормотал.
– Кажется, семеро. Я их язык тарабарский не очень… Вопросительно растопырил пальцы на двух руках. Три загнул.
– Семеро, семеро! – согласно закивал пленник.
– Семеро было. Теперь уже четверо. Прими их здесь, если что.
Сергей быстро вышел.
Тишина… Тишина… Глухой удар! Вскрик!
– Получите и распишитесь. – Серёга втолкнул еще одного окровавленного, с разбитой рожей, террориста. – За этим внимательно смотри. Он английский знает!
Два пальца показал. Двое осталось. Но эти двое пришли не со стороны двора.
Звякнуло окно. Кто-то ввалился в дом. Быстро увидеть, оценить… Стрелять на поражение, скорее всего, не будут, им пленник живым нужен.
Мелькнули тени…
Бесшумно перекатиться за кресло. Не мешкая, не раздумывая выстрелить. В руку выстрелить, в которой оружие. Чтобы живым оставить.
Вскрик. Стук упавшего пистолета. Второй боевик среагировал мгновенно – отскочил, залег за стол. Тут же отстрелял обойму. Не прицельно, но близко положив пули. Теперь его достать будет сложно.
На пороге, невидимый для врага, показался Серёга. Приложил палец к губам – тихо! Спросил мимикой, вскинув брови – где он? Ткнуть пистолетом в нужном направлении – там. Палец вверх – один? Кивнуть – да. Тихий без единого слова диалог. Одними жестами. Взгляд на пистолет. Еще кивок. Всё понятно, просит прикрыть огнем. Скорее даже не прикрыть, а отвлечь внимание.
Сжатый кулак. Оттопыренный палец, за ним второй. Обратный отсчет: три, два, один. Огонь! Теперь стрелять до опустошения обоймы. Стрелять в сторону боевика, даже не пытаясь попасть, лишь прижать его к полу.
Выстрел. Выстрел. Этих секунд Сереге было довольно. В два прыжка он оказался возле боевика, ударил с ходу по руке, по лицу. Насел сверху. Сунул в рот, выламывая зубы, ствол пистолета, так, чтобы кровью запахло. И порохом!
– Кто у вас главный? Кто послал сюда? Говори! – Ткнул ствол глубже, в самую глотку.
Боевик закашлялся, выпучил глаза.
– Я жду!
Молчание.
Серёга убрал пистолет, схватил пленника за волосы, потащил волоком в соседнюю комнату. Оттуда послышались звуки ударов.
Вскрик:
– Сауд! Это Сауд!
Значит, Сауд.
– Где он? Адрес, быстро! И адрес, где живет его семья!
– Не могу! Он убьет меня!
– Не он, а я! И не потом, а теперь! Ну! Мне некогда! – Ухватил за руку, наступил на нее сверху, прижал к полу, вскинул нож.
Пауза для осознания и страха.
– Ну?!
Пленник замотал головой. Серёга уже без вопросов рубанул ножом, так, что лезвие врезалось в доски. Два отсеченных пальца отлетели в сторону. Боевик замычал, задёргался. Но Серега на него внимания не обращал. Он оттянул ему другую руку, правую, наступил, вытянул пальцы.
– Советника знаешь? Нет? Тогда адрес Сауда!
Боевик, страшно вращая белками, задергался, зарычал.
– Скажешь? Ну, как хочешь!
Еще две фаланги от двух пальцев отлетели с сухим, костяным стуком, пачкая пол кровью.
– Адрес!
Это было страшно, потому что палач не выказывал эмоций. Не было у него эмоций, была спокойная работа. И было понятно, что он не пугает, а предупреждает. И рубит пальцы, как хворост, как дрова. И отрубит их все. А потом убьет, так же спокойно.
– Следующего давай.
Он действовал правильно, Серега. Он допрашивал «языков» по одному, чтобы никто не догадался, кто именно сдал адрес.
Второй боевик испуганно таращился на окровавленный пол, на разбросанные пальцы. Он как на бойню попал! У этого Серега даже ничего не спрашивал – ухватил ладонь, вытянул, прижал каблуком, рубанул мизинец.
Молча. Страшно. Неотвратимо.
– Этого уводи. Пусть там дозревает. Первого возвращай.
Первый был полумёртвый от ужаса и боли…
– Руку! Быстро! Мне некогда!
– Я скажу, скажу!..
– Тогда говори!
Сказал всё, что знал.
– Молодец, – похвалил его Серега и ударил ножом точно в сердце.
Остальные тоже все рассказали. Не могли не рассказать! Никто бы не смог. Информация сошлась. Все рассказали одно и то же. И значит, сказали правду.
– Едем к шефу. Этого с собой. Он дорогу покажет. И если что – переведёт. Поторопись, скоро они своих искать начнут и сюда нагрянут!
Выскочили во двор. Сели в машину.
– Вначале к дому, где семья. Понял?
Деморализованный боевик часто-часто замотал головой.
– Вот и молодец. Так себя и веди!
К Сауду приехали минут через тридцать. Раненый, без пальцев боевик, постучал в дверь. Его узнали и открыли. Но вошел не он, вошел Серёга. Вошел через труп открывшего дверь.
