Водитель головой в баранку. Два пассажира на сиденьях еще подергиваются в конвульсиях. У одного автомат. Успел-таки. Или все время на коленях держал?
– Всё в порядке.
Улыбнуться и показать большой палец. Этот жест универсальный и всем понятный – о’кей!
Боевик расслабился, чуть опустил оружие. Зря расслабился.
Сунуться вниз. Не вытаскивая из мертвых рук автомат, медленно, чтобы тихо, передернуть затвор. Да он уже взведен! Молодец, быстро сориентировался… Приподнять оружие, вместе с руками. И, прямо из машины, через ветровое стекло дать длинную очередь поперек стоящей в свете фар фигуры.
Вздрогнула обтекаемая светом тень, рухнула вниз, на колени.
Убит или ранен? Некогда разбираться! Задрать ствол, ударить по машине, по своей машине, по водительскому месту. Прокрутить «восьмерку», чтобы по всему сиденью, чтобы наверняка. Последние пули в мотор, в радиатор. Всё?
Теперь из машины не выйти – нет, дураков нема, – рывком вывалиться, откатиться в сторону в ожидании встречных выстрелов.
Нет… Тишина. Залечь за колесами, оглядеться. Первый боец на земле, скребет руками пыль. Агония. Этот безопасен. А что второй?
Отползти подальше в темноту, от света. Отбежать, пригибаясь, по обочине, подойти сзади, заглянуть в салон… Нет – готов. Пол-башки очередь снесла. Забрать доллары, которые они так и не пересчитали. Лишние доллары здесь ни к чему.
Что на дороге? Пусто. Сколько на всё ушло – несколько десятков секунд? Теперь главное – «груз». Где он? Быстрей, быстрей… Пошарить в машине, вряд ли он далеко. Сумка! Пощупать… Внутри что-то жесткое, квадратное. Расстегнуть… Есть – доллары, затянутые в полиэтилен! Теперь ходу.
Рация!
– Быстро сюда. Я на дороге, иду навстречу.
Ну, где он, где? Вот он – тормознул, подъехал. Прыгнуть внутрь.
– Поехали!
– А где эти?
– Нет их! Там нехорошо получилось, со стрельбой. Одной очередью их положили.
– И что теперь делать?
– Тебе – ничего. Тебе – в аэропорт. Я тебя не повезу, высажу возле города, поймаешь машину и доберешься сам.
– Но…
– Я помню. Вот твой гонорар и премия за то, что случилось. Я не ожидал. Никто не ожидал. Не понимаю, почему они начали стрелять. Но теперь точно, всё повесят на нас, так что сидеть надо тихо, или они достанут. Родичи достанут – те или другие. Или вместе. Понял?
Еще бы не понять!
– Меня никто не видел, меня не найдут, а ты мог засветиться, поэтому лучше затихнуть годика на два.
– Да понял я, понял. Всё понял!
– Тогда прощай. Здесь останови.
Тихая улица. Быстрое прощание – без «прости» и «до свидания». Фигура растворилась в темноте. Этот будет молчать. Этот язык себе откусит, потому что понимает. Да и что он может рассказать про человека в маске, у которого он ни разу лицо не видел? Но действовал от его лица и потому не виноват? И кто в такие россказни поверит? Нет, тут всё чисто. Тут можно не беспокоиться. А беспокоиться надо… Ибрагиму!
* * *
– Денег нет!
– Что?! А что есть?
– Трупы. Наши и чужие!
По «нашим» все ясно, по «нашим» плакать будем потом.
– «Чужие» чьи?
– Люди Ибрагима.
– Откуда знаешь?
– Мы их опознали. Оба из его отряда.
– Кто их убил?
– Муслюм. Они его ранили, а когда подошли к машине, он их из автомата положил. Он большой герой – уже почти мертвый их убил! Весь рожок расстрелял!
– Почему они бросили своих убитых?
– Не знаю. Возможно, кто-то по дороге ехал. Они бы не смогли быстро вывести двоих. Они бы точно ушли, если бы не Муслюм! Он не только их, он машину разбил. И еще…
– Что там?
– Мы нашли телефон человека Ибрагима с эсэмэской.
– Кому?
– Ибрагиму.
– Читай.
– «Ибрагим, мы выезжаем. Надеюсь вернуться с хорошими вестями и грузом». Указано время. Он послал ее за час до нападения.
– Это точно его номер?
– Его. Мы проверили.
Все сошлось – и трупы, и эсэмэска, и автомат, из которого убили, и отпечатки пальцев, если они захотят их проверить. Всё!
– Зачем он это сделал? Зачем он убил наших людей? Зачем украл деньги! Он не воин – он ишак! Сын ишака! Собирай всех… Всех! Мы должны отомстить за наших братьев!
Но, конечно, больше – за деньги. Братьев много, как песка в пустыне, а денег на всех не хватает. Деньги – это движитель. Ибрагим с деньгами будет большим человеком, а они без денег – никем.
Деньги! Они всему виной! В них все зло! Где деньги – там кровь! Много крови правоверных мусульман. И они теперь друг с другом…
* * *
Подведем для себя итоги. Но, в первую очередь, для Заказчика, чтобы представить масштабы проделанной работы и ее результат. Сделать выводы и составить отчет. Начнем с цифр.
Сколько потенциально опасных главарей бандформирований отправились на небеса после первой атаки?..
Сколько командиров среднего звена, которые потенциально могли вырасти до серьезных командиров? А теперь не вырастут…
Сколько рядовых боевиков, которые тоже не ангелы?..
Сколько оружия, боеприпасов выведено из оборота и уничтожено? Вместе с теми боевиками?..
Сколько ликвидировано мелких террористических группировок? Ликвидировано под корень!
Сколько семей и родов ввязались в кровные разборки, и сколько на сегодняшний день погибло воинов ислама? Процесс этот запущен и остановится не скоро, выбивая «призывную» под знамена ислама молодежь еще много месяцев, а может, и лет.
Какие группировки начали враждовать и постреливать друг в друга, отвлекаясь от своих текущих дел?
Сколько воюют всерьез, уничтожая в больших количествах личный состав и матресурсы?
Сколько заложено «тлеющих» конфликтов, которые можно будет раздуть в большие междоусобные войны в самое ближайшее время?
Итого…
Солидно. Очень солидно! Числа с несколькими нулями по каждому пункту! Просто какая-то средних размеров войнушка! Прямыми интервенциями таких результатов не добиться, потому что если самому и даже при поддержке регулярных частей и авиации, то всё равно пупок развяжется. Внешняя угроза менее эффективна, она лишь сплачивает народы. Свои уничтожают своих – это всегда лучше, качественнее и гораздо дешевле. При этом кроме материального – в живой силе и технике – противнику нанесен серьезный моральный урон, ведь все со всеми собачатся, никто никому не верит, все ищут измену и предательство, сомневаются в своих командирах и перестают быть братьями. Результат – падает боевой задор и дисциплина, а значит, боеспособность и общий моральный дух. Хреновый стал у них моральный дух, а это для них плохо. А для рядовых мирных граждан – хорошо.
