4
– Я вам повторяю, этот человек задался целью меня уничтожить, – в отчаянии выкрикнул Беркант, нервно захлопал себя по карманам и дрожащими руками вытащил пачку сигарет.
– Здесь запрещено курить, – сонным голосом отозвался пожилой комиссар полиции.
– Да мне плевать! – рявкнул Беркант и защелкал зажигалкой.
– Ну как же так, вы ведь сами в свое время неплохо сыграли полицейского в том сериале… Как же его? «Молчание»? «Смирение»? – по-отечески пожурил его комиссар. – Я сам, честно говоря, не очень этими телевизионными сказками увлекаюсь, но дочке моей понравилось. А теперь… Ну посмотрите, как вы выглядите, вином от вас пахнет… Я вас даже и не узнал сразу. Нельзя же доводить себя до такого состояния…
Не в силах сидеть на одном месте и выслушивать эти проповеди, Беркант вскочил на ноги и принялся мерить крошечную комнатушку полицейского участка шагами. С висевшего на стене портрета на него с недоверием и даже какой-то издевкой смотрел Ататюрк.
– Оставьте в покое мое состояние! Не понимаю, почему вы не принимаете мер? Меня преследуют, уничтожают морально и физически, а закон никак меня не защищает? Я этого так не оставлю, я известный человек. Учтите, я буду жаловаться!
– На что? – терпеливо спросил полицейский. Видимо, беседа с Беркантом, продолжавшаяся уже несколько часов, его крайне утомила. – Давайте подытожим, Брегович-бей, что конкретно с вами произошло?
– Кто-то распустил про меня мерзкие слухи в газетах, – принялся загибать пальцы Беркант.
– А вы уверены, что в словах этого так называемого клеветника нет толики правды?
– Уверен! – выкрикнул Беркант. – Это все наговоры, чушь собачья!
– Ну хорошо, хорошо. Но полиция такими вещами не занимается. Обратитесь к адвокату, подайте в суд иск о клевете… Пока что я состава преступления тут не вижу.
– Далее кто-то проникал ко мне в дом, переставлял вещи, украл мои бутылки с вином. И главное – главное! – подменил портрет!
Полицейский снял очки и отер пальцами усталые глаза.
– Вот здесь в отчете значится, – проговорил он, придвигая к себе распечатанный на принтере листок, – что, когда вы в тот день вернулись в квартиру в сопровождении сотрудника полиции, портрет уже снова принял первоначальный вид. Это так?
Беркант всплеснул руками, рухнул на стул и вцепился пальцами себе в волосы.
– Да как же вы не понимаете! Я почти час пробегал, пока мне удалось отловить вашего сотрудника – такого же энтузиаста своего дела, как и вы! – и притащить его в свою квартиру. За это время там что угодно можно было подменить. Он просто дождался, пока я выбегу, и вернул на место старый портрет. Он следит за каждым моим шагом, я же объясняю вам. Он где-то совсем рядом.
– Ну, допустим, – вздохнул полицейский. – Но свидетели у вас есть? Кто-нибудь, кроме вас, видел, что порт-рет… эм-м-м… видоизменялся?
– На что вы намекаете? Я… – начал было Беркант и вдруг в волнении подскочил со стула. – Та девка видела! Девка, с которой я в тот вечер познакомился в «Гетто». Мы с ней приехали вместе, я увидел портрет, вышел из себя, и она… убежала.
– Как нам ее найти? – Полицейский вынул из кармана блокнот и приготовился писать. – Телефон, адрес?
– Да откуда мне знать! – возмутился Беркант.
– Хорошо, тогда имя.
– Я не помню! Не помню! – Он снова подскочил со стула и заметался по кабинету.
Полицейский с досадой отбросил блокнот на стол.
– Ну а сами вы почему его не сфотографировали?
– Вы смеетесь, что ли? Я же… Я испугался. Любой бы на моем месте пришел в ужас… Послушайте, но ведь есть же камеры в подъезде, я говорил еще тогда! Почему вы не вычислите по записям, кто ошивался возле моей квартиры?
– Записи наш сотрудник запросил еще при предыдущем вашем обращении, – покивал комиссар, снова листая отчет. – Вот посмотрите, здесь отмечено. К сожалению, в указанный вами день камера не работала, очевидно вышла из строя. В остальные дни никакого постороннего присутствия возле дверей вашей квартиры не обнаружено.
– Вот видите! – торжествующе вскричал Беркант. – Он нарочно ее отрубил, испортил! Разве это не доказательство, что преступник действительно заходил в мою квартиру?
– К сожалению, нет, – покачал головой полицейский. – Дом у вас старый, проводка часто замыкает. Такое случается, мне очень жаль. Если вы беспокоитесь, что кто-то мог проникнуть в ваше жилье, мой вам совет, смените замки. Насколько я понял, у вас часто бывают случайные… гостьи. При таком образе жизни действительно стоит опасаться за неприкосновенность квартиры…
– Замки я сменю, – пообещал Беркант. – Но это ведь не все, что сотворил этот псих!
– Ладно, – уже откровенно издевательским тоном спросил комиссар. – В чем еще вы обвиняете своего таинственного недоброжелателя?
– Он каким-то образом влез ко мне в телефон. Он пишет сообщения за меня! – подскочив к столу и наклонившись к полицейскому, трагическим шепотом поведал Беркант.
– Вы имеете в виду тот эпизод, когда наутро после бурной вечеринки вы обнаружили, что написали лишнего вашей подруге мисс Шерилл Кент?
– Да! Да! Неужели же все это не достаточно серьезно, чтобы вы оторвали от стула свою задницу и занялись делом?
– Брегович-бей, скажите, вы употребляете наркотики? – спросил полицейский, снова надевая очки.
В участке было душно. Беркант утер рукой выступившие на висках капельки пота и рванул воротник рубашки.
– Я не понимаю, какое это имеет значение.
– Самое прямое, – развел руками полицейский. – Посудите сами, никаких доказательств того, о чем вы рассказываете, нет. Вам не приходило в голову, что все это вам, так сказать, примерещилось?
– Прекратите! – выкрикнул Беркант.
В груди у него похолодело. Это было именно то, чего он боялся, та мысль, которую он гнал от себя все эти безумные дни. Что, если у него попросту поехала крыша?
– Будьте добры, не повышайте голос, – начиная раздражаться, ответил полицейский. – Иначе я ведь могу оформить ваше задержание и принудить вас сдать анализ на содержание в крови запрещенных веществ. Вам бы в клинику реабилитации обратиться, Брегович-бей. Извините, но мы в полиции наркотическими галлюцинациями не занимаемся.
– Но письма! Вы же видели письма! Их-то я не придумал! – в отчаянии вскричал Беркант.
Не помогут. Они ему не помогут, никто не поможет, – настойчиво стучало в голове. Никто не остановит этот кромешный ужас, в который превратилась его жизнь.
– Письма… – покивал полицейский, перебирая распечатки. – Да, письма вам действительно приходили. Но вам ведь часто пишут поклонники. Многие из них люди экзальтированные, не совсем здоровые. Я бы посоветовал вам просто не обращать на них внимания. И потом… вы уверены, что не писали их себе сами с другого почтового ящика?
