2.4. Веймарская республика
Если мировая война была сердцем для «немецкого движения», то Веймарская республика — не более чем залом ожидания. Движение хотело одолеть эту республику; после династических конструкций идеи XIX века впервые вышли на передний план в немецком ареале. Но эти идеи остаются всё-таки поверхностями, они не смогли проникнуть глубоко. Новому государственному строению недостает стрежня; чтобы стать полноценным государством республике не хватает силы.
В задачи этой книги не входит исследование бессилия Веймарской республики. Отметим лишь, что она не воспринимается всерьез её консервативнореволюционными противниками, при всём том, что они её активно атакуют. Характерно, что Веймарское государство воспринимается некоторыми консервативными революционерами в качестве последнего отрога вильгельмизма.
Например, Герман Улльман в своем исследовании, посвященном Берлину как городу, отмечает, что представленный при вильгельмизме общественный тип «парвеню», продолжил свое существование и во времена республики: «Они уже отделались от старой рухнувшей и давно бессильной правящей прослойки, но оказались не в состоянии создать какие-нибудь новые формы, кроме как исходя из до-республиканского наследия: в своих трудах они были мелкими буржуа, прилагали усилия то там, то сям, действовали более усердно, нежели умело... продолжали неосознанно подражать прошлым формам, из которых однако в политическом смысле ничего не вышло». В другом месте Улльман говорит о перевороте ноябре 1918 года как о революции, которая «эксплуатировала, но вовсе не ликвидировала старый режим». Политики республики давали своё согласие на манер «диадоховых монархов».
Бездумность Веймарской республики острее всего чувствовало молодое военное поколение. Оно виделось как «воины, расположившиеся в гражданских комнатах», а Эрнст Юнгер в том же самом месте говорил об этом поколении, «что оно вынуждено проживать в городах, искать кров в домах, которые были в полном смысле этого слова возведены их родителями еще накануне войны».
Таким образом, представители «Консервативной революции» стремятся преодолеть Веймарское государство, но их взгляд не задерживается на нём. Это государство — место, где свершаются мелкие дневные стычки, однако Великий Взор обращен назад, в XIX век, где соперничающие между собой идеи всё ещё полнокровны и полны могучей уверенности. Лагерь «Консервативной революции» находится в стороне от двух мощнейших движений, которые ставили себе в качестве ближайшей цели свержение республики — коммунизм и национал-социализм. Консервативные революционеры руководствуются тем, что создадут собственное государственное строение.
В истории Веймарской республики можно выделить три периода. Первый период охватывает время от момента её провозглашения в ноябре 1918 года до конца 1923 года, второй длится до 1929 года, третий заканчивается 30 января 1933 года. На первом этапе республика пыталась отстраиваться посреди послевоенных беспорядков. Эти смятения заканчиваются борьбой за Рур в сентябре 1923 года, окончанием гиперинфляции, подавлением мюнхенского путча Гитлера — Людендорфа в ноябре 1923 года. За этим следует время мнимого процветания и ложного спокойствия, которое было названо в честь политического деятеля, ставшего символом этого периода — «эра Штреземана». Осенью 1929 года, когда мировой экономический кризис набрал силу, созданное на хлипком фундаменте государственное строение Веймарской республики начинает рушиться часть за частью: агония республики, атакуемой буквально со всех сторон, тянется вплоть до января 1933 года.
«Консервативная революция» также пользуется возможностью, чтобы извлечь пользу из веймарского правления. Время первого периода она использует для толкования и ориентирования. По-военному кратко она излагает за это время свою программу и весьма выделяется на фоне ненадежных союзников. Когда же консервативные революционеры нащупывают свой собственный путь, то паруса республики надувает ветер мнимой стабильности, а потому оставшееся время было посвящено ожиданиям и тщательной подготовке. На третьем, закатном этапе в истории республики «Консервативная революция» идет в атаку, но этот бой, тем не менее, выиграла не она, а конкурирующий с ней национал-социализм. Поэтому важные для «Консервативной революции» события приходятся большей частью на первый период, который во многом может восприниматься как продолжение войны. Третий период, в особенности между 1929 и 1932 годами, является самым плодоносным, именно тогда вышла большая часть печатных материалов принципиального значения.
2.5. Новый революционный тип
Первые пять лет в истории Веймарской республики были временем гражданской войны. Новое слабое республиканское государство вооруженным путем восемнадцать раз пытались свергнуть левые силы (самые важные выступления: Союз Спартака в 1919 году,
Красная армия в Руре в 1920 году, Центральная Германия в 1921 году), а также было три путча, устроенных крайне правыми (Капповский путч в 1920 году, путч в Кюнстрине и путч Гитлера-Людендорфа в 1923 году). Кроме этого в Рейнской области и в Пфальце шли сепаратистские выступления, в ходе которых была пролита кровь («кровавое воскресение» и битва у «Семи гор» в 1923 году, бои в Пирмазенсе в 1924 году).
При этом слабость государства предопределила тактику его выживания — оно сталкивает между собой противников. Таким образом, дело доходит до фарса. Например, формально социалистическое правительство во время Капповского путча, организованного правыми активистами, санкционирует всеобщую забастовку. Однако затем для подавления забастовок в Руре, участники которых симпатизировали коммунистам, за отсутствием собственных боеспособных частей использует военизированные формирования, которые открыто симпатизировали правым путчистам.
Гражданско-буржуазная субстанция, которая могла выступать опорой Веймарской республики, в последующие годы медленно, но неуклонно изнашивается, дробится и разлагается. При этом даже не самой важной предпосылкой было то, что в результате инфляции оказались разорены средние слои. Если бюргера лишить его прошлого уровня жизни, он в душе останется бюргером, то есть воспользуется первой же возможностью, чтобы восстановить его прошлое состояние. Это всего лишь потеря позиции в привычной иерархии, что может быть в любое время исправлено благодаря изменению экономической ситуации в стране. Сама же иерархия при этом остается неприкосновенной.
До сих пор социологи не полагали достаточно насущным, чтобы рассматривать два процесса «де-бюргеризации», которые шли бок о бок (нередко пересекаясь друг с другом). Пусковые механизмы кроются гораздо глубже. Глубже, поскольку речь идет не о лишении чего-то, а о прибавлении. О преумножении дополнительных образов, связанных с жизненными переживаниями, которые — не отражение количественных изменений, а признак качественного перелома. Это образ жизни, которая развертывается вне привычного XIX века и вне привычной для него структуры общества. Несколько поколений провели четыре года войны, наложивших глубокий отпечаток, будучи изолированными от гражданского мира. Гражданская война, вспыхнувшая в Германии после 1918 года, была ничем иным как продолжением мировой войны, лишь перенесенной на другой уровень. В итоге она оказала почти то же самое, только не столь ярко выраженное воздействие. Кроме этого гражданская война охватила те слои юношества, которые в своё время были слишком молоды, чтобы быть призванными на фронт.
