14. Третья фаза битвы; крупнейшая кавалерийская атака; вступление в сражение пруссаков
Во время передышки Наполеон ходил взад и вперед по своему штабу, нервный и бледный, заложив руки за спину и глядя в пол, весь в раздумьях. Несколько штабных офицеров молча и почтительно следили за ним с близкого расстояния, будучи под рукой на случай внезапной команды. Его генералам, которым он никогда не доверял, ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока заработает его великий гений, в надежде, что теперь-то он просияет во всей своей красе, поскольку никогда еще от него не зависело так много.
В прошлом его ум бывал щедр на внезапные озарения, указывавшие ему выход из трудных ситуаций. Однако сейчас отданные им наконец распоряжения показывали, что его планы не изменились. Они состояли в том, что маршал Ней должен захватить Ла-Э-Сент, который затем будет использован как плацдарм для атаки на позиции Веллингтона. Он все еще не мог отказаться от первоначальной цели — захвата Брюсселя.
Для выполнения задачи Нею не дали никакой другой пехоты, кроме подразделений Рейля и д'Эрлона, но потом разрешили также использовать кавалерию Мийо и Лефевр-Денуэтта. Артиллерия оставалась под командованием Наполеона. Несколько пушек было добавлено к огромной батарее на гребне холма перед Бель-Альянсом, которая теперь нацелилась на центр и правую часть линии Веллингтона. Пехота д'Эрлона после поражения была перестроена, но еще далеко не оправилась от потрясения. Изголодавшиеся, измученные недосыпанием, многие босиком, солдаты пали духом после отступления и не были способны на какие-либо энергичные усилия до шести часов вечера. Быстрый прорыв через английскую линию мог бы вновь вселить в них мужество и придать сил; но им не хватило духа перенести неудачу. Однако Наполеон, свысока наблюдая за битвой, не видел, что его передовая пехота обессилена и обескуражена. Он предполагал, что войска д'Эрлона пойдут в новую атаку, проявив максимальную силу и энергию, а войска Рейля к ним присоединятся.
При виде языков пламени, вздымавшихся вверх из Угумона, он решил, что противник вряд ли в состоянии долго удерживать там позиции, и потому корпус Рейля может свободно занять склон позади. Однако гарнизон Угумона нисколько не ослабел. Аванпосты не пали, и его отважные защитники со своей стороны делали всё от них зависящее, чтобы пехота Рейля продолжала сражаться с ними на протяжении всего дня.
Даже сейчас, в начале третьей стадии битвы, Наполеон не сделал никаких приготовлений на случай отступления. Не были наняты проводники для того, чтобы обходными путями отвести войска к границе; не было продумано то, каким образом их можно было бы перевести через Диль, не заставляя тысячами пробиваться сквозь узкую центральную улицу Женаппа; не были посланы гонцы в Шарлеруа, чтобы обеспечить побежденной армии хотя бы минимально организованное отступление обратно во Францию. Наполеон повел своих преданных солдат сражаться, не позаботившись о провизии, и точно так же он готов был бросить их после поражения на произвол судьбы.
Маршал Ней приготовился к атаке на Ла-Э-Сент, как к предварительному этапу новой попытки прорвать линию Веллингтона. В то же время легкая кавалерия Пире напала на правый фланг англичан, что вынудило Эксбриджа передвинуть кавалерию Гранта с того места, которое французы должны были вскоре атаковать. Казалось, что шансов захватить Ла-Э-Сент немного, поскольку первая атака была безуспешна, а ведь теперь у Нея было не больше, а меньше пехоты. Однако он попытался использовать пехоту д'Эрлона и сам повел в атаку бригаду Кио. Одна из бригад Донзело стала подниматься на склон стрелковой цепью, спеша к ним на помощь. Это произошло незадолго до того, как войска Кио были вынуждены отступить под хорошо наведенным огнем роты майора Баринга; стрелкам пришлось отойти назад, так и не дойдя до верхушки склона.
В это время загремела канонада, накрывшаяпо английскую линию между дорогами на Нивелль и Брюссель. Она далеко превосходила по силе бомбардировку, которая предшествовала атаке д'Эрлона. Пушечная пальба сотрясала землю. Даже старейшие из солдат на поле боя никогда раньше не видели столь мощной артиллерии. Веллингтон отозвал пехоту из зоны наибольшей опасности, с линии фронта были как можно быстрее унесены раненые. Единственным оружием, видимым сейчас со стороны французов, стала артиллерия, все еще находившаяся на передовых позициях и отвечавшая огнем батарее, расположенной у Бель-Альянса. Майор Баринг, опасаясь дальнейших атак на свои аванпосты, послал за новой порцией боеприпасов. К сожалению, по недосмотру, боеприпасов для Ла-Э-Сент не хватило, что создало опасную ситуацию в центре линии обороны Веллингтона.
Было четыре часа. Ведущие бригады колонны Бюлова, под командованием Хиллера и фон Лостхина, а также часть прусской кавалерии принца Вильгельма, пересекли глубокую долину реки Лан и приближались к Парижскому лесу, который оставался незанят, согласно наблюдениям прусских патрулей. Лобау ждал их у Фришермона.
На этой новой стадии сражения у Наполеона был только один шанс на успех. Ему необходимо было предпринять хорошо скоординированное наступление всех родов войск на линию обороны Веллингтона и сломать ее быстрым ударом, пока пруссаки не соберутся вместе, чтобы его атаковать. Если бы он встретил пруссаков войсками, только что одержавшими победу, все еще могло кончиться хорошо. Но позиции Веллингтона были столь сильны, их защищали столь преданные войска, костяк лучших его солдат, соль его армии, что атака должна была быть поистине непревзойденно мощной. Наполеон должен был рискнуть оставить свой правый фланг незащищенным и перебросить весь остальной массив своей армии на линию Веллингтона, помимо тех, кого он уже послал навстречу пруссакам.
Однако подобные сверхусилия не были предприняты. Вместо того чтобы возглавить атаку лично, Наполеон предоставил действовать Нею. Оставаясь в тылу, он не мог своевременно замечать, что необходимо делать. Ней мог это видеть, но Ней командовал не армией, а лишь ограниченным количеством войск. Наполеон возложил на своего маршала ответственность, несоизмеримую с данными ему возможностями, а затем опустился до того, что сделал из него фигуру главного обвиняемого.
В Вавре корпус Вандамма был занят атакой корпуса Тильманна, который удерживал сильные позиции в городе. Пруссаков оттесняли из пригорода, но французы не могли пройти по забаррикадированным мостам, ведущим внутрь города.
Хотя сила артиллерийского огня Наполеона усилила его давление на линию Веллингтона, расстановка его пушек была не очень эффективна; они причиняли противнику значительный ущерб, и бомбардировка была почти невыносима, но недостаточно разрушительна. В Угумоне французы все еще понапрасну тратили силы в небольшой стычке у Ла-Э-Сент, где во фруктовом саду оставалась бригада Кио. Можно было ожидать, что в бой там вступит гвардейская пехота при поддержке кавалерии. Однако вместо этого поступил приказ о мощной атаке силами одной лишь кавалерии. Обычно кавалерия не использовалась без поддержки пехоты против оборонительной линии в полном боевом построении. Причина, по которой это произошло тогда, навсегда осталась загадкой.
Согласно Шаррасу, когда Веллингтон отодвинул назад свою передовую пехоту под прикрытие обратной стороны склона, Наполеон ошибочно подумал, что его противник отступает. Впечатление общего отступления было усилено бегством многочисленных дезертиров, испуганных канонадой, и видимым перемещением пленных и повозок с ранеными в направлении Брюсселя. Со стороны французских позиций поле битвы просматривалось довольно плохо, все было застлано дымом, и Наполеон приказал кавалерии наступать, намереваясь превратить начинающееся отступление в бегство.
