Терг с Броном покрепче сжали рукояти мечей, стараясь не сбиться с шага. Торос крутанул сабли, выразительно оскалившись. Держащийся рядом с ним Ивер глаз не спускал с отступающих зверей, но о предупреждении помнил и руны пока не задействовал. А вот Стрегон даже в лице не изменился, когда одна из мохнатых тварюг проворно высунулась из-за ствола — просто коротко взмахнул эльфийским клинком, едва не обрубив наглой зверюге нос. Та с невероятным проворством отпрянула, глухо зарычав в ответ, но он лишь равнодушно щелкнул клинком по толстой ветке, выражая неудовольствие. После чего молодая волчица зарычала громче и, в последний раз огрызнувшись, неохотно отступила.
Стрегон до последнего держал ее в поле зрения, рискнув на какое-то время отстать от побратимов, но стая не двинулась следом. Просто проводила чужаков до границ своей территории, а потом следила издалека, чтобы опасные гости не надумали вернуться. Спустя полчаса в глубине леса впервые подал голос невидимый вожак, отчего наемники в третий раз вздрогнули от неожиданности. Белка в ответ испустила уже знакомый рев, словно подтверждая, что уводит стаю. Мохнатые звери удовлетворенно тявкнули, зашевелились и, наконец, стремительными тенями исчезли вдали.
Убедившись, что они действительно ушли, Гончая негромко хмыкнула:
— Надо же… Еще помнят.
— Что именно? — прерывисто поинтересовался Лакр. — Что ты тут редкий гость?
— Что некоторые соседи могут быть гораздо опаснее всей их стаи. Если бы я не зарычал, они бы набросились. Как пить дать — кинулись, даже если бы я обогнул логово по дуге. А тут — ничего.
— Не погонятся? — ровно уточнил Картис.
— Теперь нет резона. Я их слишком напугал. Или ты не заметил, что вожак даже носа не высунул? Значит, матерый уже, опытный. Чует, где можно пасть открывать, а когда и поостеречься нужно. Кстати, Стрегон, ты зря волчицу пожалел: надо было ей башку снести, чтобы не лезла, тогда бы от нас сразу отстали.
— Я не убиваю просто так, — спокойно отозвался наемник.
— Ну-ну. Когда зайдешь в Проклятый лес и снова пожалеешь какую-нибудь зверушку, я тебе об этом напомню. Как раз в тот момент, когда она накинется с желанием облобызать и вонзить зубки в твое нежное горло. А то и стаю позовет, пока наивные дураки не ушли далеко.
— Там что, весь лес живет стаями? — выразил удивление Терг.
— Одиночкам просто не выжить — свои же сородичи и сожрут. А в стае у всех кровные узы… ну, как у наших ушастиков, кто в один род входит. Иначе не получается: вокруг слишком много всякого ворья, жадного до чужой плоти и крови. А в стае даже белки могут время от времени разнообразить свой рацион свежим мясом… кстати, я не говорил, что там почти все цветочки плотоядные?
— Нет, — мрачно переглянулись наемники.
Белка бодро кивнула:
— Теперь, значит, сказал. Как говорю и то, что в Проклятом лесу нельзя совать в рот ничего из того, что растет под ногами. Ни ягодку, ни травинку… Лакр, это к тебе относится… Есть и пить — только то, что взяли с собой. В межлесье поспокойнее и попроще. Ядовитых тварей почти нет; то, что едят звери, вам есть можно. Воду пить — тоже… правда, не везде. Но, что самое главное, тут крупных хищников практически не водится. Ну, может, медведя изредка встретишь. Или волков. Правда, те, от которых мы ушли, считай, единственные на много дней вокруг. Им большая территория нужна для охоты. Мы ее только краешком зацепили, по самой границе прошли, потому-то так легко и отделались. А вот если бы в центр забрались, да еще посреди ночи, когда они не в пример наглее… Вот тогда бы нам пришлось поработать ручками.
— Что ж ты их не обошел? — хмуро спросил Терг.
— А зачем? Тут напрямик до места мира — несколько минут ходу. Рядом с волками, опять же, границу никто не переступит. От этих мы заранее избавились, а других тварей поблизости нет. Так что можно быть уверенными: больше нас никто не потревожит.
— Бел… — вдруг с подозрением протянул Ланниэль. — Хочешь сказать, что ты намеренно зашел на их территорию?
— Естественно. Они бы в любом случае наш след учуяли или ночью, или к утру. И обязательно явились бы проверить, кто тут такой наглый сыскался, что рискует заходить на чужие земли. Но ночью я люблю спать, а не орать на весь лес дурной кошкой, тогда как утром у нас с вами хватит других забот. Так что пусть успокоятся и отстанут. А я спать буду. И вам это же советую.
Тирриниэль тихо вздохнул:
— Заноза… хоть бы предупредил!
— А зачем? Сейчас я вам полянку найду, и пожалуйста — дрыхните сколько влезет. — Белка насмешливо хмыкнула и умчалась вперед, к показавшемуся впереди зеленому исполину, рядом с которым начиналась уже знакомая колючая стена. Отстучав пальчиками по стволу затейливую дробь, Гончая погладила пару веточек, что-то шепнула. С удовольствием юркнула в открывшийся проход и уже оттуда радостно помахала. — Эй, улитки! Да скорее же! А то останетесь там до рассвета куковать!
— Идем, идем, — испустил мученический вздох Лакр. — Но когда-нибудь ты ошибешься и оставишь на этих колючках свою шкуру, вот тогда я тебе все припомню, дерзкая креветка!
— Как же, жди! — фыркнула Белка, про себя порадовавшись, что после утомительного дня у кого-то еще остались силы на шутки.
Она терпеливо дождалась, пока спутники выберутся на уютную полянку. Пристально оглядела усталые, но далеко не измученные лица. А потом лихо подмигнула и шагнула обратно:
— Пойду проведаю наш драгоценный хвост, а то еще потеряется.
— Осторожнее там, — пробурчал Картис.
— Я всегда осторожен. Но, если не веришь, могу взять тебя с собой.
Эльф взглядом испросил разрешения у владыки Л’аэртэ, немедленно его получил и, посветлев лицом, чуть ли не быстрее Гончей ринулся прочь.
— Пока, Тиль, — понимающе хихикнула она. — Мы ненадолго. Пару следов им оставим и тут же придем. Но имей в виду: если твой остроухий наступит не туда, то я верну его тебе в крайне необычном виде.
— Я понял, — улыбнулся Тирриниэль. — Ты, главное, руки ему оставь, чтобы без работы не сидел, и ноги, чтобы дошел до кордона. А с остальным сам решай, что делать.
— Картис, ты слышал?! Этот наглый нелюдь отдал тебя мне на растерзание! Здорово, правда?
Густая листва палисандра бесшумно сомкнулась, пряча лицо Картиса от любопытных взоров, но его слова наемники расслышать все-таки успели. До того, как шустрая Гончая уволокла попутчика в темноту.
— Здорово-то здорово… Но ты уверен, что дело не обстоит как раз наоборот?
Тирриниэль только усмехнулся, поражаясь наивности собрата, а Белка, прежде чем окончательно исчезнуть, вдруг задорно расхохоталась:
— Какой наивный кролик… Ладно, давай за мной, остряк, и поверь: скоро тебе шутить совершенно расхочется.
ГЛАВА 5
Она как в воду глядела: по возвращении Картис был удивительно мрачен и поразительно молчалив. Тогда как сама Гончая, напротив, весела и чрезмерно язвительна. На вопросительные взгляды эльфов она лишь беззаботно отмахнулась. Деликатное покашливание Тиля просто не заметила. Братьев и вовсе проигнорировала, как будто их не существовало в природе. И лишь когда недовольный телохранитель кинул на нее совсем уж мрачный взгляд, всплеснула руками:
