От ужасающего зрелища раскинувшейся прямо над их головами гигантской ловчей сети наемники сдавленно ругнулись и инстинктивно попятились, не отрывая от нее испуганно расширенных глаз. Шли медленно, осторожно, стараясь не потревожить покой здешних хозяев. Та ли это тварь, о которой предупреждали на заставе, или еще кто решил поселиться неподалеку от кабаньей тропы, сейчас было все равно.
Неожиданно Лакр обо что-то запнулся, но тут же выровнялся и с приглушенной руганью вернулся в строй. Вроде бы целый и невредимый, но у Стрегона в голове вдруг заверещало знаменитое эльфийское чутье. Он только мельком глянул себе под ноги и едва не взвыл, поняв, что ланниец, зачарованный зрелищем гигантской паутины, напрочь позабыл о предупреждении Белика и только что задел одну из десятков, если не сотен нитей, которые предусмотрительный и очень необычный паук пустил понизу! Под слоем листьев! Старательно укутал ими землю, словно покрывалом, и теперь только ждал, когда неразумная добыча сама потянет за веревочку, сообщая, что обед уже подан.
Следом за Лакром споткнулся Терг, а Ивер обнаружил, что его левое колено во что-то влипло.
— Стоять! — рыкнул Стрегон. — На месте стоять! Не двигаться!
Тирриниэль мелодично выругался, но сделать ничего не успел: они почти достигли деревьев, возле которых нижний ярус паутины был особенно плотным. А в ответ на слабое колебание нитей этой хитроумной и поистине гигантской сети сверху уже надвигалась чья-то массивная тень.
Лакр с воплем отшатнулся, когда ему на голову свалилось что-то увесистое, крутанулся волчком, стряхивая крупного, размером с упитанную кошку, паука. В тот же миг Стрегон полоснул по нему мечом, и поляну огласил пронзительный, отчаянно громкий визг, от которого у братьев заложило уши. Но им внезапно стало не до того, чтобы морщиться или удивляться, что у пауков, оказывается, тоже есть голос. Потому что с соседнего дерева неожиданно посыпался настоящий дождь из мохнатых тел. А следом за ними, вторя отчаянному воплю погибающего детеныша, откуда-то сверху донесся глухой утробный рык, при звуках которого у Стрегона что-то противно сжалось внутри.
— Мамаша, — звучно сглотнул Лакр, во все глаза уставившись на выскочившую из-за зеленых крон массивную тушу. — Кажется, это пришла их мамаша. И вот теперь нам точно крышка…
ГЛАВА 6
Паучиха была настолько большой, что с трудом помещалась на собственной паутине. Казалось, под ее чудовищным весом деревья вот-вот сломаются, а кружевная сеть прогнется до самой земли. Однако нет — ветки все-таки выдержали. Да и самка, как оказалось, не зря выбрала именно это место для кладки: у местных палисандров и громадных сосен запас прочности оказался таким, что пауки оказались им нипочем.
Наемники внутренне содрогнулись при виде мощного бочкообразного тела, восьми многосуставчатых лап, с чьей помощью паучиха легко скользила по деревьям. По достоинству оценили подвижность, с которой передвигалась эта огромная тварь. И успели подумать, что ее будет трудно завалить простым оружием. Впрочем, до этого дело могло и не дойти, потому что в этот же самый момент молодые пауки с такой прытью начали сыпаться им на головы, будто с появлением матери всерьез заопасались остаться без обеда. И было их настолько много, что это просто не укладывалось в голове. Хотя если учесть, что даже обычная паучиха способна отложить до сотни яиц в одной кладке, то…
От последней мысли Лакру стало нехорошо.
При виде новой напасти перворожденные выхватили клинки, оттеснив смертных в сторонку и создав между собой и тварями настоящую стальную стену. Воздух мгновенно наполнился свистом, хрустом разрубаемых тел и скрежетом, с которым хитиновые пластины неохотно поддавались эльфийской стали. Разрубленные и сброшенные наземь пауки пронзительно визжали, захлебываясь собственной слизью, безуспешно пытались подняться, а затем с остервенением устремлялись обратно, пытаясь любой ценой добраться до вожделенной добычи. Они ползли, волоча за собой вывалившиеся внутренности, упорно старались дотянуться хотя бы до забрызганных кровью сапог… погибали, естественно, потому что эльфы никому не давали второго шанса. Но сверху напирали все новые и новые твари. Причем так настойчиво, как будто их подгоняло нечто гораздо большее, чем обычный голод.
Стрегон только мельком глянул в сторону перворожденных и облегченно вздохнул: кажется, наниматель превосходно позаботится о себе сам, да еще и их прикроет, если потребуется. Не зря же говорят, что эльфы — непревзойденные бойцы. А эти трое сполна оправдывали славу изумительных мечников, поскольку без особого труда умудрялись держать на расстоянии такое количество пауков.
Успокоившись насчет тыла, Стрегон с готовностью обернулся к мамаше, ожидая от нее неприятностей, однако та, что удивительно, не спешила нападать. Просто внимательно следила, как остроухие стремительно сокращают численность ее отпрысков. И не вмешивалась все то время, пока эльфы усеивали землю визжащими, бьющимися в судорогах телами, отшвыривали прочь шевелящиеся обрубки и попутно изящно материли ее голодное, нетерпеливое и очень многочисленное потомство. А пошевелилась лишь тогда, когда на кронах соседних деревьев с тихим шелестом раздвинулась густая листва и оттуда взамен уже спустившихся с деревьев и по большей части погибших пауков начали выглядывать сотни и тысячи любопытных мордочек.
— Матерь божья… Да сколько же их тут? — приглушенно ахнул Лакр, поняв, что на ветвях, искусно скрываясь в листве, притаилась целая армия восьминогих тварей.
Стрегон беззвучно ругнулся, с тоской понимая, что они, пытаясь избежать одной напасти, вляпались в другую. И что выбраться без потерь с этой проклятой поляны, которая кишмя кишела голодными тварями, им вряд ли удастся. Торково копыто… Кажется, Белик завел их прямиком в ловушку, тогда как сам ловко ушел из-под удара, оставив их разбираться с этой напастью один на один. Интересно, он знал об этом? Или это всего лишь чудовищная ошибка?
Лакр только сплюнул, когда масса проснувшихся пауков нетерпеливо сдвинулась с места. Машинально рассек какую-то особо прыткую тварь, вздумавшую отведать его кровушки. Поморщился от истошного визга. Ногой отбросил вяло трепыхающуюся падаль, а потом расслышал повелительный рык паучихи и понял, что она не вмешивается лишь потому, что дает деткам возможность поохотиться, позволяет нападать на беспомощную, глупую, но очень удачно зашедшую в гости добычу, которой хватит далеко не всем.
Он так увлекся завораживающим зрелищем приближающейся живой лавины, до того проникся ужасающей красотой этой картины, так ярко представил себе, как эта шевелящаяся масса сейчас накроет их с головой, вонзая тысячи жвал и раздирая их тела на миллионы кусочков, что не сразу обратил внимание, как в какой-то момент вдруг дернулась и завертелась на своей паутине чудовищная мамаша. Как сухо щелкнули ее жвала, беспокойно шелохнулась передняя пара лап, задергались тонкие усики и тревожно выскочило из брюшка ядовитое жало. Но потом услышал еще один, гораздо более громкий, чем в первый раз, рев и неожиданно осознал, что ошибся в выводах, считая главной в этой большой семье громадную мамашу. А когда жуткий звук, в котором смешался волчий вой, птичий клекот и издевательский хохот гиены, раздался вновь, со всей ясностью понял, что самка не просто давала деткам славно отобедать: она ждала к накрытому столу своего чудовищного самца.
