Стрегон мрачно посмотрел на Тирриниэля и внутренне поежился: у того в глазах бушевало такое пламя, что даже стоять рядом было неуютно. У Ланниэля зрачки выглядели чуть лучше, но лишь по причине того, что он был моложе. И только Картис смотрелся более или менее пристойно. Правда, в его глаза Стрегон заглядывать поостерегся — перекошенное лицо эльфа говорило само за себя.
— А пятого варианта не предусматривается? — наконец хрипло спросил полуэльф, поняв, что остальные, если и услышали разглагольствования Гончей, вряд ли восприняли их всерьез.
Белка широко улыбнулась:
— Я как раз до него дошел.
— Мне не нравится то, что ты задумал, — недовольно пробурчал Ланниэль.
— Ты же еще ничего не знаешь.
— Поэтому и не нравится! У тебя всегда идеи сумасшедшие! Особенно когда ты в личине Белика!
— Так предложи свою! Что, не можешь? Тогда слушай и, будь добр, сделай несчастное лицо, потому что за нами наблюдают… Тиль, у меня к тебе три вопроса!
Владыка Л’аэртэ свирепо покосился за спину Белки:
— Я им тебя не отдам!
— Да-да, я знаю, что ты меня любишь. Но все-таки ответь мне, пожалуйста, на три важных вопроса.
— Какие? — с подозрением уставился он.
— Первый: ты мне доверяешь?
Под многочисленными взглядами Тирриниэль насупился: — Да.
— Хорошо. Второй: ты помнишь, что случилось с нами вчера лишь из-за того, что ты мне помешал?
— Да, — процедил эльф.
— И третий: хочешь ли ты, чтобы это повторилось?
— Зачем спрашиваешь? — фыркнул владыка эльфов. — Но я не вижу выхода, который дал бы нам возможность уцелеть. Я могу только призвать огонь и попытаться спалить их до того, как полетят стрелы. Моей силы хватит, чтобы превратить этот пригорок в кипящую лаву!
— Камни, — совершенно спокойно напомнила Гончая. — Кое-кто опрометчиво забыл спрятать от чужих жадных ручек двенадцать камней бездны. Не забрал с собой, как следовало, не выбросил и не уничтожил один из сильнейших артефактов Темного леса, а оставил его на виду, понадеявшись на Линнувиэля, у которого и без того хлопот хватает. И это при том, что подобные безделушки умеют превосходно поглощать магию в любом виде. Особенно — твой огонь. А ты к тому же опрометчиво позабыл про Иттираэля, доверился снова, хотя я еще пятьсот лет назад предупреждал, что идея с хранителями неудачна: их слишком много для одного повелителя. И ты даже с этим согласился, но, по-видимому, решил не усугублять ситуацию с советом и отложил решение на более подходящее время. Да еще сыночка Брегариса проглядел, который в магии мало чем уступит отцу. В итоге ты ошибся дважды: когда оценивал потенциал своих врагов и когда решил, что они еще не готовы. А теперь скрипеть зубами поздно: нас действительно переиграли, они подготовились лучше, чем можно было ожидать. Сам посуди: ты остался один, ты слаб и почти беззащитен. А их много, у них луки и арбалеты. Они полны решимости избавить этот мир от твоего утомительного присутствия. Однако если сейчас ты позволишь себе сцепиться хоть с одной из этих крыс, мы получим две крайне неприятные вещи: ты опустошишь свой резерв досуха, но при этом не только не прибьешь своих главных врагов, но и отдашь им свои силы. А нас, сразу после того как тебя зашибут, охотно скушают подопечные Таррэна, которые мне не подчиняются. Вернее, подчиняются, но не все, так как многие стали забывать о хозяине, что делает наши шансы совсем уже минимальными. Тогда как Брегарису и его обожаемому сынуле в любом случае ничто не угрожает.
— Я их убью!
— Сомневаюсь. Но даже если так, то совет потом убьет нас. Просто потому, что ты будешь пуст, как корзинка из-под пирожков, а у Лана не хватит сил даже на один хороший щит: твой огонь, как ты помнишь, благодаря камням перейдет к Брегарису и сделает его способным уничтожить даже венец. А это значит, что ты и Линнувиэля подставишь. Кордон, опять же, близко. Еще варианты?
— Ты… мог бы побыть моим источником, — нерешительно предположил Тирриниэль, мельком оглянувшись на братьев. Те вежливо потупились и сделали вид, что самым неожиданным образом оглохли. — Если ты отдашь свой резерв, это поможет.
Белка вздохнула:
— Если бы на твоем месте был Таррэн, я бы так и сделал. Но, Тиль… Прости, ты очень сильный. После него, пожалуй, самый сильный. Однако даже в этом случае слишком велик риск, что твои мысли повернут не в то русло. Пойми: я не маг и интенсивность потока не контролирую. Поэтому отдам тебе сразу все, что имею. И даже если тебя не разорвет на месте, с силой будет крайне сложно управиться. Таррэн — и тот едва успевает, приходится вовне отводить и портить здешнюю растительность. А ты к этому не привык. К тому же ты в любом случае спалишь Стрегона, оттягивающего твою магию на себя, и его парней заодно. Ну и Картиса, конечно. Брегарис, разумеется, тоже останется тут лежать кучкой черного праха, но мне кажется, что это — слишком большая цена за такого урода.
— Хорошо, — обреченно вздохнул Тирриниэль. — Что ты предлагаешь?
Она улыбнулась и хитро подмигнула испуганному Ланниэлю.
— Хочу немного поразвлечься… У кого есть ненужный нож из гномьего аконита?
ГЛАВА 11
Брегарис с брезгливым интересом наблюдал, как яростно жестикулируют эльфы в отчаянной попытке что-то доказать решительно настроенной Гончей. Он видел, как исказилось лицо Ланниэля лерре Л’аэртэ — младшего отпрыска старшего хранителя. Как помрачнел учитель Лана — Картис илле Маллентэ, который в данный момент почти не имел права голоса. С каким неподдельным раздражением заспорили с ней смертные идиоты… До сих пор называют ее глупым именем «Белик» и обращаются исключительно как к мужчине. Странная причуда, которая не к лицу такой удивительной женщине, как Белка…
Бывший владыка, кажется, вот-вот взорвется от гнева. Он не хочет ее отпускать, но это вполне естественно — наследники Изиара всегда были невероятно вспыльчивы и ревнивы… Очень ревнивы. А Тирриниэль до сих пор пытался прятать свои чувства. Старый дурак. Даже слепец бы заметил, что они никогда не были по-настоящему искренними. Перед Белкой было невозможно устоять. Не зря ее образ вот уже пять веков будоражит Темный лес, а ее изысканная красота заставила не одного эльфа потерять голову. Она действительно прекрасна. Желанна до боли и опасна, как кровожадная хмера. Хотя для некоторых эта опасность не имела особого значения. Потому что угроза быть покалеченным или убитым воспринималась лишь пикантной добавкой к сладкому блюду под названием «измененная». И Брегарис многое бы отдал, чтобы попробовать его на вкус.
Зная о том, что Торриэль, он же Таррэн илле Л’аэртэ, исчез с Лиары, пожалуй, он не зря рискнул повторить его оглушительный успех. Тем более, когда пределы стали не в пример уязвимее и покладистее. Они, как оказалось, признавали власть лишь одного хозяина и лишь одну кровь, которая, кстати, была и в самом Брегарисе. Оставшись без твердой руки, Проклятый лес сперва затих в ожидании чуда. Затем, когда стало ясно, что Таррэн не вернулся, забеспокоился, что привело к ненадежности кордонов. Какое-то время еще надеялся сохранить прежний статус, но теперь наконец отчаялся, словно предчувствуя, что хозяин уже не придет, и созрел для нового претендента. И тот факт, что двенадцать камней бездны (единственный в своем роде артефакт, некогда принадлежавший Изиару) сумели пробудить Проклятый лес ото сна, — лишнее тому подтверждение.
