— А почему ты обустроил себе тропу недалеко от кордона? — вдруг поинтересовался Лакр. — Почему не здесь? Не напрямик через лес?
— Так короче, — ровно отозвалась Белка. — Примерно раза в два.
— Зато и опасней.
— Верно. Но мне иногда нужна опасность.
— Зачем? — изумился ланниец, незаметно втягивая ноздрями воздух, чтобы убедиться, что запах меда шел именно от Белика.
Гончая на мгновение повернула голову, одарив его ледяным взглядом, а потом тихо сказала:
— Время от времени мне нужно кого-нибудь убить, чтобы удержать свою звериную ипостась от срыва. С некоторых пор она осталась без истинной владелицы, поэтому мне приходится сдерживать ее за нас обоих. А это, знаешь ли, непросто.
— Какая владелица? — не понял он. — Имеешь в виду Проклятый лес?
— Да и нет… сложно объяснить. Но порой мне нужно побыть одному, наедине со своими мыслями и самыми голодными тварями Проклятого леса, которые не помнят, кто дал им жизнь, и не побоятся схватиться ради пары капель моей крови. Когда они кидаются на меня, я какое-то время могу побыть собой. Перестать сдерживаться и ненадолго ослабить цепи. Тогда остаются только они и я. Просто бой — до победы или до смерти. Лишь потому что с некоторых пор я стал таким же зверем, как они. И, как мне кажется, с каждым годом это сходство становится все заметнее.
Тирриниэль кинул на невестку беспокойный взгляд, но Белка не сгорбилась, не сверкнула повлажневшими глазами. Голос ее по-прежнему оставался ровным, почти мертвым. Движения были все так же невероятно точны. Однако он все-таки ощутил отголосок той боли, которую слышал недавно, и мысленно поклялся, что избавит невестку от тяжелой ноши. Кажется, кровные узы с Траш все-таки подточили ее несгибаемую волю и медленно, но неумолимо заставляли скатываться к звериным инстинктам. Да и немудрено: четыре века без кровной сестры, когда ее тело оказалось заперто в камне, а истинная сущность пряталась в душе маленькой Гончей, не могли не сказаться. И Белка, как ни старалась, все-таки начала поддаваться. Не зря Тир так встревожился, когда после ссоры она почти на три года исчезла в недрах Проклятого леса. Быть может, вторая ипостась Белки уже тогда попыталась вырваться? Захотела свободы в отсутствие хозяина?
Правда, потом Белка все-таки вернулась — исхудавшая, с лихорадочно блестящими глазами. Показалась у золотых на пару часов, успокоила Милле, проигнорировала попытку Эла извиниться и, не дождавшись Тира, снова ушла. И с тех пор от силы раз в год заглядывала в Золотой лес — видимо, неожиданное исчезновение мужа и тот обман подкосили ее гораздо больше, чем она хотела показать.
Хотя, может, за этим стояло что-то еще? Владыка Л’аэртэ не знал. Вообще ничего не знал, потому что больше десяти лет ее не видел. Но неприятно поразился произошедшим с ней переменам и безумно тревожился, понимая, что ее силы могут быть на исходе. Белка не могла без конца разрываться между домом и долгом, между собой и дремлющей в ее сознании хмерой, которая с каждым годом все чаще поднимала голову. Кажется, они не обо всем подумали, когда открывали тот проклятый портал. Кажется, даже Таррэн не подозревал, что его Гончей станет настолько трудно бороться в одиночестве. Не рассчитывал, что придется уйти так надолго. И все еще не догадывался, что сейчас творится с Белкой.
А значит, им следовало спешить, как можно скорее забрать часть ключа и отправить Таррэну зов, чтобы он немедленно вернулся. И сделал все, чтобы найти проклятое лекарство, которое позволило бы продлить жизнь его стае так надолго, как это возможно. Жаль, что на Лиаре такого не сыскалось.
До позднего вечера Белка гнала отряд на северо-восток. Причем опять стартовала так резко, что Стрегон всерьез опасался: он начнет задыхаться еще на полпути. Правда, сейчас им давали время на то, чтобы передохнуть и напиться. Пару раз вовсе оставили одних, чего Белик не рискнул бы сделать всего день назад. А после полудня пацан сбавил темп до вполне приемлемой скорости и даже расщедрился на нормальный привал.
Когда в лесу начало темнеть, Гончая отыскала еще одно место мира и открыла проход. Однако сразу за спутниками не последовала: сперва обошла окрестности, чтобы убедиться, что неожиданных визитеров к ночи не появится. Дала мужчинам время привести себя в порядок, ополоснулась в ближайшем ручье и лишь после этого нырнула в густые заросли сама.
— Выходит, вы задумали вернуть хозяина? — задумчиво произнес Терг, когда эльфы, выполняя обещание, посвятили спутников в подробности своих ближайших планов. — И для этого хотите заглянуть в Лабиринт?
Тирриниэль кивнул:
— Другого пути его позвать я пока не вижу.
— Это не опасно?
— Для кого? — фыркнула Гончая, подсаживаясь к ясеню и с облегченным вздохом вытягивая ноги. — Для вас? Для Лиары? Или для леса?
— Для всего, — серьезно ответил Терг. — Насколько я понял, хозяин — сильный маг. Да еще и темный. Не вернется ли он оттуда слегка… неадекватным?
— Он пять веков берег ваши дома от Проклятого леса и сдерживал силу Лабиринта, чтобы Новые земли возродились.
— Да, но пребывание в другом мире… Вспомни о владыке Изиаре… Может, ему это уже не нужно? Может, он нашел там что-то иное, ради чего решил забыть о нас и уйти навсегда?
— Хозяину есть ради чего возвращаться, — тихо сказала Белка, опустив глаза. — Здесь его дом, его семья и его пара. Надо только показать ему дорогу.
— А может, он ее и сам знает, только не хочет? — неожиданно заупрямился Лакр.
— Все возможно. Но пока он не скажет об этом сам, будем надеяться, что этого не случилось.
— Конечно, — согласно вздохнул Брон и вопросительно обернулся к Тирриниэлю: — Но объясните, мастер, почему вы не сказали нам сразу, кто вы? Зачем понадобился официально оформленный заказ? Да еще деньги… Для чего они, если вы могли просто приказать, и вам хоть из-под земли достали бы все что нужно?
Владыка ненадолго задумался:
— Ну, во-первых, мне не хотелось, чтобы правда о моей связи с братством выплыла наружу. Я передавал заказ на Ходока через третьи руки. Но именно я настоял на том, чтобы в составе братства были только люди… Стрегон, не вертись, тебя я тоже причисляю именно к ним.
— Благодарю, мастер, — признательно наклонил голову полуэльф.
— Не за что. Дело в том, что после окончания последнего похода обстановка и в нашем лесу, и в Светлом, и в Подгорном королевстве была напряженной. А военный конфликт мог уничтожить не только человечество, но и нас. Поэтому же никто не должен был догадаться, что лучшими из вас занимаются перворожденные. Что ваши руны — это дело наших рук, и вообще вся эта затея с братством исходит из Темного леса.
— Дальше нас эти сведения не пойдут, мастер, — дружно кивнули наемники.
— Вторая причина состоит в том, что о моем участии в вашей судьбе не знает почти никто. К тому же при моем… высоком, надо признать, положении… — услышав эти слова, Белка тихонько фыркнула, — совершенно не годится заниматься такими вещами, как обучение смертных. И попади такая информация в ненужные руки, мое положение в Темном лесу могло бы пошатнуться.
