— Да у вас чертоги скоро развалятся, — снова фыркнула Гончая, прикрыв глаза. — Говорил я владыке, что к ногтю надо несогласных, так нет же — он все время тянул, выгоду выискивал, медлил, раздумывал… И что в итоге получилось?
Тирриниэль поморщился:
— Перестань, Бел. Такие вещи с наскока не решаются.
— Пяти веков тебе было мало?
— Иногда и тысячи лет не хватит, чтобы учесть все факторы. Не начинай, ладно? Я прекрасно помню, что ты не ошибаешься, но в этом случае имело смысл выждать. Думаешь, мне нужна междоусобица?
— Все равно же пришлось кого-то хоронить, — недовольно пробурчала она, не открывая глаз. — За нами почти полторы сотни молодых ушастых идиотов увязалось. Вон только стреляй и увязывай, как куропаток.
— Да, — грустно согласился Тирриниэль. — Но если бы я не вывел их оттуда, жертв было бы гораздо больше. Эти глупцы — лишь капля в море… Самые торопливые, решительные, жадные, а скорее всего, просто обманутые. Думаешь, если бы я поубивал их дома, это понравилось бы остальным? В последние годы наш лес похож на тлеющий костер — стоит ветру чуть подуть, как он тут же вспыхнет. Усиление смертных, отделение золотых, новая политика светлых, слишком явное сближение гномов с людьми… с каждым новым признаком стабильности мира недовольство совета только растет. Хватило бы одной искры, чтобы это пламя разрослось в пожар, гибельный для всего живого. А магия крови, как и магия Изиара, все еще остается в этом мире немалой силой… Так что давай не будем спорить, ладно? Что сделано, то сделано. Я принял решение и намерен его выполнить.
Гончая пробурчала что-то невнятное, но глаз так и не открыла. Только непримиримо сложила руки на груди и сделала вид, что задремала. Хотя тихонько шевелящиеся ноздри и едва уловимые движения круглых ушек наглядно показывали, что она внимательно слушает.
И Тиль продолжил:
— Третьей причиной моего молчания стал… Ходок. — Белка дернула ухом, но, против ожиданий, комментировать не стала. — Вернее, его более доступная для контакта ипостась — Белик. Найти его оказалось нелегко, потому что постоянной личины он носить никогда не любил. Удержать его рядом — задача еще более трудная. Особенно если учесть, что нанимателем стал темный эльф. Поэтому я велел вам молчать о моем происхождении и по этой же причине не дал никакого описания. Я надеялся больше на любопытство, которое заставит Ходока выбраться наружу и дотошно выяснить, кто именно желает его столь настойчиво видеть.
— Очень умно, — все-таки съязвила Белка.
— Хочешь сказать, что ты бы согласился со мной встретиться? — мягко спросил владыка Л’аэртэ. — Если бы узнал, что тебя ищут эльфы?
— Они давно меня ищут, но безуспешно. Так что я просто послал бы тебя в бездну вместе с твоими планами.
— Вот видишь.
Гончая вдруг открыла глаза и внимательно посмотрела по сторонам. Встретила сразу девять изучающих взглядов, поморщилась, без труда прочитав все, что они хотели бы спросить, но пока еще не смогли побороть неловкость. Наконец со вздохом поднялась и схватила ножны.
Стрегон и эльфы одновременно насторожились, когда по их макушкам прошелся невесть откуда взявшийся ветерок, но Белка просто отстучала по палисандру затейливую дробь, поймала выскочившие оттуда родовые клинки, а затем медленно и подчеркнуто неторопливо обвела поляну двойным кругом. Так, как поступила в прошлую ночь, когда они только-только вступили в Проклятый лес. После чего так же медленно прошлась вдоль сделанной клинками защитной полосы. Полюбовалась рядами молчаливых деревьев, за чьими кронами не было видно остального леса. Наконец остановилась у внутренней черты и словно невзначай обронила:
— И долго мне ждать, пока вы решитесь? Одер, опять ты?
— Да, Бел, — после краткой паузы прошелестела ночь, а потом бесшумно слетела с ближайшего дерева на распахнутых крыльях. — Тебя, как всегда, нелегко найти…
ГЛАВА 15
Незнакомец оказался рослым, почти на две головы выше Белки, и таким массивным, что казался глыбой из черного базальта. Лица и рук его было не видно — они искусно прятались под плащом и низко надвинутым капюшоном. Только глаза посверкивали в темноте отчетливыми изумрудными огоньками, да недобро поблескивали ослепительно-белые зубы.
Незваный гость без единого звука соскользнул с толстой ветки, на которой прятался неизвестно сколько времени, упруго приземлился, не смутившись ни высотой, ни присутствием посторонних. От резкого движения тяжелый кожаный плащ распахнулся, на мгновение показав вполне человеческую фигуру, одетую по моде прошлого века, но у Тиля, когда он попытался прощупать ауру чужака, внезапно волосы на затылке зашевелились: ее не было! Совсем! Разве что чужак… был не живым?
Незнакомец насмешливо хмыкнул, когда наемники и эльфы с поразительным проворством ощетинились сталью. Но в его усмешке не было ничего, кроме презрения к более слабым и менее удачливым соперникам. Если бы он хотел, давно разорвал бы их на куски. Вернее, он непременно сделал бы это, если бы не одно «но».
— Здравс-ствуй, Бел, — вкрадчиво, как-то по-змеиному тихо шепнул гость, незаметно пробуя на вкус ночную прохладу. — Я смотрю, ты опять с новичками?
— Не твое дело. Как жизнь, Одер?
В оглушительной тишине прозвучал неприятный смешок.
— Ничего. Спасибо за заботу.
— Ну, раз ничего, то, может, скинешь капюшон? — невозмутимо попросила Белка, небрежно поигрывая клинками. — Ты же знаешь, я люблю видеть собеседника.
Незнакомец странно наклонил голову, пристально изучая Гончую крупными изумрудами глаз. И, глядя в эти странные зрачки, Терг вдруг почувствовал, как по виску скатилась крохотная капелька пота. Чужак был опасен и очень-очень скор.
— Каким ты хочешь меня увидеть, Бел? — все тем же проникновенным шепотом осведомился наконец гость.
— Одером. Таким ты мне нравишься больше.
— Как скажешь.
Темнота под капюшоном на мгновение шевельнулась, а потом сгустилась, обозначив твердый волевой подбородок, болезненно выпирающие скулы, тонкие губы, алым цветком выделяющиеся на поразительно бледной коже. В ту же секунду чужак стремительным движением поднял руки, отчего у Ивера едва не сорвался с ложа заговоренный болт, так же быстро откинул капюшон и выжидательно посмотрел на Гончую непроницаемыми черными глазами, на самом дне которых посверкивали знакомые изумрудные искры.
— Так лучше? — спросил Одер почти нормальным голосом, в котором змеиное шипение теперь едва ощущалось.
Белка спокойно кивнула.
— Так ты хотя бы похож на настоящего. Зачем пришел?
— След ваш увидел.
— Врешь, — будничным тоном заметила Гончая, бесстрашно изучая его бледное лицо. — Запах учуял, верно?
Одер раздвинул губы в неестественной улыбке, и только тогда Стрегон подметил, насколько же сильно выделяются среди нечеловечески острых зубов верхние клыки.
