– Как тебе, детка? Что тебе виделось?
Полина помотала головой: ей не виделось ничего, кроме черноты…
* * *
А потом чернота расступилась, и Полина оказалась вдруг в комнате, совершенно ей незнакомой. Это была комната девушки или молодой женщины – светлая и просторная. Видно было, что недавно здесь кто-то старательно занимался интерьером: по стенам цвета пепельной розы были раскиданы ниши, обтянутые шелком в изысканными вышивками. С ними гармонировали изящные светильники в форме тюльпанов, в крошечных вазочках красовались веточки, усыпанные белыми и алыми ягодами – наверняка декоративными. Постель, на которой лежала Полина, покрывал нежнейший пушистый плед. Рядом с Полиной, на маленьком столике, наигрывала свою мелодию музыкальная шкатулка. Хрупкая танцовщица из слоновой кости, воздев руки, плыла по кругу. Ее ресницы и платье, усыпанные блестками, сияли.
Полина с трудом подняла голову. Боже, куда же она попала?
Эта комната – где она находится? Неужели и правда сумасшествие, провал, и сейчас она снова увидит какого-то мужчину, который представится ее мужем, и доктора в белом халате?
Было ли с ней то, что было? Был ли Глеб, был ли Петя Соболь? Или она… какая-нибудь Илона, которой приснился ужасный сон?
Полина попыталась подняться, но не смогла. Слабость и тошнота были колоссальными. В таком состоянии она не смогла бы даже ноги спустить с постели. Оставалось только лежать и приходить в себя. В этой комнате, чья бы она ни была, должно остаться что-то, что поможет Полине.
Шкатулка все играла. Балерина кружилась. Больше не раздавалось ни звука.
Мелодия-мелодия-мелодия… Навязчивая музыка, перешагнувшая тот рубеж, за которым прекрасное становится ужасающим – благодаря стократному повторению.
Неужели нельзя как-то выключить эту дурацкую шкатулку?
Полина поползла по широченной кровати, по мягкому белому пледу, словно раненая по снежному насту, постанывая и то и дело утыкаясь носом в белый мех.
Нужно спасаться, думала Полина, кем бы я ни была, мне нужно спастись… от этой музыки.
И она дотянулась, схватила неожиданно тяжелую шкатулку, и та открылась, высыпались наружу все ее маленькие ящички, обитые изнутри мягким бархатом. Полина откинулась назад и улыбнулась. Наконец-то.
Хоть какое-то спасение.
Хоть какой-то шанс.
Она все еще улыбалась, когда в комнату вошел ее муж, Глеб Захаржевский, а с ним вместе – маленький мужичок, похожий на елочный шар фигурой, отблесками лысины и любовью к ярким костюмам – на нем был ярко-синий, в серебряную полоску. Галстук тоже сверкал, как фольга.
Это был старый Полинин знакомец – Карл Валерьянович Шелепа, ее бессменный доктор и мучитель.
– Полина Сергеевна, здравствуйте! Ну что, рецидив?
Он присел на краешек кровати довольно опасливо. Улыбался, но Полина видела, что глаза его – профессионально холодны. Глаза-крючочки, которыми он намеревался вытащить наружу все Полинино сокровенное.
– Муж ваш говорит, гулять отправились без сопровождения? А я предупреждал вас, Полина Сергеевна.
– Где я? – спросила Полина, пытаясь закутаться в плед, чтобы хоть как-то защититься.
Отбиваться она уже не могла и боялась.
Глеб стоял в дверях, огромный и мрачный, как охранник ночного клуба. Его тяжелая фигура среди розовых обоев и цветочков смотрелась нелепо.
– Дома вас оставлять было нельзя, – сказал Карл Валерьянович. – Вас там все раздражало. Пришлось сменить обстановку. Ничего, подлечимся, и вы снова вернетесь домой. Вы, скажите мне, дорогая, кто сейчас?
– Я Полина, – пропищала Полина, в ужасе глядя на Глеба.
– Час назад была какой-то Дианой, – поделился с Шелепой Глеб.
– Очень вы нестабильны, дорогая моя, – вздохнул тот и попытался взять Полину за руку, чтобы посчитать пульс. Полина отдернула руку. – Нервничаете-то как, – сочувственно произнес он, – вон, метались, голову себе разбили. Швы пришлось накладывать.
– Это не я разбила, – поспешила опровергнуть Полина, – это ангел…
Карл Валерьянович нежно улыбнулся, словно одобряя сказанное Полиной. Глаза его по-прежнему смотрели цепко, жестко.
– Ну, вы и сами видите, что вам нехорошо, – заключил он и поднялся со вздохом. Галстук его пустил блик, и тот отразился в сияющем платье балерины, замершей на крышке шкатулки. – Надо ехать. Надо везти ее, Глеб Анатольевич, – обратился он уже к Глебу.
– Конечно, – сказал он.
– Тогда еще укольчик, чтобы не раздражать ее поездкой, и…
И они вышли, а Полина заплакала от бессилия.
Глава 11
В которой Петр является на свидание и угадывает любимые цветы Марго; Глеб задумывается о семье и детях, а о Полине ничего неизвестно
И снова такси остановилось возле красных ворот бывшего Полининого дома, высадив гостя. В руке он держал огромным букетом лилий. От них шел пьянящий аромат ванильного безе. Темно-зеленые листья бросали тени-стрелы на подъездную дорожку.
Гость переложил букет из одной руки в другую, и показалось его лицо с точеными чертами. Глаза гостя, светлые, по радужке опоясывались синим кольцом. Оттого они казались строгими, пристальными, хотя гость явно волновался.
Он вынул из кармана брюк платок и промокнул лоб. Пиджака на нем не было, светло-серая рубашка не по этикету распахнутая у ворота, соседствовала с жилетом стального цвета.
В кармане у гостя, помимо платка, лежала коробочка, обитая изнутри белым шелком, а в ней покоилось лучшее кольцо из тех, которые ему доводилось видеть.
Классическое желтое золото свивалось в косу, украшенную россыпями драгоценных камней. Кольцо не выглядело девически-нежным. Оно выглядело царски-роскошным. Его могла бы носить Екатерина Великая… и Диана Стрелецкая. Вечная королева сердца Петра Соболя, а гостем был именно он.
Отпустив такси, он решительно двинулся к воротам и нажал на кнопку звонка. Самого звонка он, конечно, не услышал. Ответом ему была долгая томительная тишина.
На соседнем участке тоже было тихо, и через участок – тоже. В жаркий будний день коттеджный поселок словно вымер.
Самое то время для тайного свидания! Петр не сомневался, что свидание будет тайным – ведь говорила же Полина-Диана, что замужем. Или – нет? Или ее замужество такая же ложь, что и ее новое имя?
Впрочем, семейный статус Полины-Дианы его мало волновал. Если Диана настоящая, то судьба дала ему еще один шанс, и он намеревался им воспользоваться: надеть кольцо на палец любимой и увезти обратно в Москву.
Какие бы легенды и тайны ни окутывали Полину-Диану, какие бы обстоятельства ни заставили ее исчезнуть, повергнув в черное горе Марину Петровну, сегодня им придет конец.
Петр прогулялся по дорожке взад-вперед, набрал Полинин номер – номер не обслуживался.
