16 минут до бомбардировки Неназываемого
Джон не поехал по дороге. Вместо этого он наискось рванул через поле, наматывая на колеса кукурузные стебли и направляясь к массе злых людей, собравшихся вокруг баррикады на 131 хайвее.
Космонавты побеждали. Их было много, они укрылись за своими машинами и стреляли по толпе. Мы остановились, немного не доехав до этого дурдома. Я услышал, как шальная пуля ударилась в радиатор грузовика.
– Присматривай за ним, – сказал мне Фальконер и обратился к Джону: – Видишь кнопку, на которой написано «громкоговоритель»? Нажми на нее. Теперь поверни регулятор громкости направо, до отказа.
Джон так и сделал. Фальконер вытащил из кармана маленький черный ящичек.
– Включи микрофон. Нажми… да. И держи так.
Фальконер протянул руку со своим маленьким устройством к микрофону, смонтированному на консоли, и нажал кнопку на устройстве. Из маленького прибора послышался еле слышный гул. В кабине нашего чудовищного грузовика он чувствовался, как раздражающая вибрация, словно тебе вставили длинную полоску смятой алюминиевой фольги между зубами. Я увидел, как Эми мигнула.
На космонавтов это произвело мгновенный эффект. Они задрожали, опустились на колени или бросили ружья. Некоторые просто упали на землю. Чем дольше звучала мелодия, тем хуже им становилось.
Некоторые из них повернули винтовки в сторону грузовика и открыли огонь; пули звякали по броне и оставляли на пуленепробиваемом ветровом стекле белые оспинки, похожие на птичий помет. Потом космонавты бросились к грузовику. Один из них взобрался на передний бампер, и я сообразил, что он ищет на крыше громкоговоритель. Другие прыгнули к дверям и царапали ручки. Я вздрогнул, услышав удар в окно рядом со мной, и увидел космонавта, который чуть подался назад, чтобы опять ударить в стекло прикладом винтовки. Он ударил, и стекло треснуло. Эми пригнулась.
Тем временем парень на крыше добрался до громкоговорителя и шмякнул его прикладом своей винтовки. Но ни у одного из них не было и десятой части их обычной силы. Фальконер крепко держал палец на смертельном жужжателе, и космонавт свалился с крыши, упав на капот прямо перед ветровым окном; от удара его забрало разлетелось на куски.
Эми ахнула.
На нас глядело два открытых мертвых глаза, один коричневый, другой синий.
Остального лица не было. Его место занимал череп с прикрепленными к нему розовыми сухожилиями и ленточками изношенных гниющих мышц. Через весь череп бежали веревки, сделанные из чего-то, похожего на спагетти; они подергивались на дырах в костях и сухожилиях, и, я уверен, тянулись внутрь разрушенного тело бывшего человека, управляя им как марионеткой.
Космонавт за моей дверью тоже упал – земля вокруг грузовика была усеяна ими. Фальконер выключил жужжатель. На поле боя настала тишина.
Толпа по другую сторону баррикады застыла, пораженная увиденным. Они даже не праздновали. Даже если это и означало победу в битве, люди уже откровенно устали от любой странной хрено-тени.
Эми открыла дверь и закричала им:
– Мы – хорошие ребята. Не стреляйте!
– А это еще что за хрень? – удивился Джон.
Что-то странное происходило с лицом мертвого космонавта на капоте грузовика. Один из глаз задергался и втянулся под череп, извиваясь как змея. Второй сделал то же самое.
– Что? Что это? – спросила Эми.
Из мертвого черепа космонавта выбрались два паука, толстые, как жареные колбаски, и покрытые крошечными ногами; на каждой красовался лишенный века человеческий глаз.
Трава за грузовиком зашуршала. Забрала на мертвых космонавтах треснули и открылись. Из каждого выползла пара пауков с человеческим глазом.
– БЛЯДЬ! – заорал ДЖОН. – ТЕННЕТ, ПРИКАЖИ ИМ НЕМЕДЛЕННО БОМБИТЬ. СЕЙЧАС! ТВОЮ МАТЬ!
Пауки бежали через траву к нам. И Эми глядела прямо на них из открытой двери, но ничего не видела.
Я метнулся мимо нее и стал закрывать дверь именно тогда, когда один из пауков прыгнул, вклинившись в дыру в последнюю секунду. Эми закричала, потому что теперь увидела эту тварь, а та извивалась в дыре почти закрытой двери в футе от ее лица. Чудовище бешено махало ногами, пытаясь освободиться и пробраться внутрь, человеческий глаз глядел в кабину грузовика.
Пауки на капоте ползли по ветровому стеклу. Другие присоединились к ним; мечущиеся паразиты прыгали на грузовик, бегали по капоту и окнам. Вскоре на нас пялилась уже дюжина человеческих глаз без тела, жадно высматривая новые черепа, которые можно занять.
Они метнулись к двери Эми, где первый паук держал своим телом открытой крошечную щель. Собравшись рядом, они начали протискиваться внутрь, масса бестелесных глаз на черных телах паразитов. Я жал изо всех сил, пытаясь раздавить маленького ублюдка. Но на них было слишком много брони, а у меня не хватало силы.
В конце концов одному удалось прыгнуть внутрь, прямо на колени Эми. Она закричала. За ним последовал другой. А потом в кабину полился поток извивающихся тварей.
Один прыгнул на лицо Джону. Тот выругался и поймал его.
Фальконер, который не видел захватчиков, но быстро догадался, что происходит, заорал:
– ВКЛЮЧИ МИКРОФОН! СНОВА ВКЛЮЧИ МИКРОФОН!
Джон, одной рукой сражаясь с паразитом, пытавшимся зарыться в его лицо, нажал второй кнопку громкоговорителя. Фальконер включил свое устройство. Воздух наполнился приглушенным гулом. Пауки завопили.
И стали взрываться один за другим, в воздух взлетели внутренности и брызги желтой жижи.
Наконец крики боли прекратились, остался только мягкий перестук дождя.
Я стер с лица паучьи кишки.
– Нет, серьезно, – сказал Джон. – Прямо сейчас. Все бомбы. На это место. Мы подождем.
– Согласен, – сказал я. Эми была слишком психологически травмирована, чтобы что-то сказать.
– Мы опаздываем, – сказал Фальконер Джону. – Езжай.
Тот так и сделал.
12 минут до бомбардировки Неназываемого
Джон переехал через тела космонавтов – похоже, специально немного взяв в сторону, чтобы сделать это – обогнул трупы, которые остались после сражения, бушевавшего несколько минут назад. Отшвырнув в сторону машины БИЭПИ, он через разрушенную баррикаду выехал на хай-вей. Толпа перед нами молча расступилась, когда мы медленно поехали в город, в зону поражения бомб, которые как раз сейчас летели к нам в животах самолетов, находившихся за горизонтом.
– Достаточно далеко.
Джон остановился, и Фальконер вытянул Теннета из грузовика. Потом вернулся в кабину, взял рацию с микрофоном, и оттащил так далеко, как позволил тонкий спиральный провод. Опять приставив пистолет к голове психолога, Фальконер сказал:
– Все в порядке, засранец. Это эпицентр. Они сбросят бомбы, и тебя поджарят вместе со всеми нами. Теперь бери передатчик и прикажи им отменить операцию.
