Он открыл парадную дверь, в его руке появилась визитка.
– Позвони мне, если захочешь рассказать побольше и сэкономить нам обоим время. В любом случае я тебя еще навещу.
Десять минут спустя, когда его «порше» прорычал, отъезжая от дома, я все еще стоял в гостиной, глядя на дверь, через которую прошел детектив. И потел, как бутылка пива на пляже.
Я выкопал из кармана телефон. И позвонил Джону.
Автоответчик.
2 часа до Эпидемии
Это была не самая долгая ночь в моей жизни, но в финал она вышла. На мою долю выпало немало ужасных бессонных ночей, и я разработал довольно сносную систему выживания: ментальные упражнения на расслабление, позитивное мышление и амфетамины. Не беспокойся, приятель, у меня был рецепт. По крайней мере он был у того парня, что мне их продал.
Не исключено, что позже меня ожидал жуткий коллапс, но пусть об этом побеспокоится дневной Дэвид. Ночной же Дэвид лишь пытался остаться в живых. И у меня это получилось. Я стоял на крыльце, и, когда через ветви деревьев на дворе пробились лучи света, я едва не закричал. Насколько помню, впервые за всю свою жизнь я увидел два рассвета подряд.
Ирония, но в этот момент я слишком взбодрился, чтобы заснуть. И не только от оранжевых пилюлек, уже растворившихся в желудке. В ожидании рассвета я разработал план действий. Во-первых, выкинуть хлам из сарая и где-нибудь его утопить. Может быть, в реке. Потом уехать из города на какое-то время. Пока все не уляжется. Куда? Не имеет значения. Могу делать все что угодно. Например, добраться автостопом до Фриско и пожить на пляже. Присоединиться к цирку. Не важно. Меня засосала рутина, вот что я осознал. Мне нужно встряхнуться, что-нибудь поменять. Похудеть. Выучить карате. Подожди, вроде бы я случайно принял четыре таблетки вместо двух? Ого.
Похоже, пришло время принять душ. Бельевая корзина все еще была перевернута. Я поднял ее и набил всей одеждой, которая под ней валялась. Пошел в ванную и…
Молли залаяла. Она уставилась на дверь, и я услышал, как остановилась машина. Потом услышал «Криденс» и, посмотрев через занавески, увидел старый кадиллак Джона. Слава богу.
Шаги на крыльце.
– Не открывай дверь, – крикнул я. – Я голый. Дай мне минуту.
Но дверь открылась.
Я повернулся и оказался лицом к лицу с Фрэнки Бёрджессом.
Фрэнки приоткрыл рот, и оттуда вытекла тонкая струйка жидкости, что-то вроде «здрасьте». У меня мелькнула мысль поднять руку и защитить лицо, но, прежде чем мускулы успели послушаться, раздалось громкое «хлоп!», я увидел голубоватую вспышку и почувствовал, как пол сильно ударил меня в спину. Я ошеломленно уставился на потолок, в ушах звенело, смутно сознавая, что слюна, которую плюнул чертов Фрэнки, взорвалась в воздухе с такой силой, что я грохнулся на задницу.
Ошеломленный, я лишь моргал. Фрэнки перешагнул через меня. В каждой руке он нес что-то похожее на красно-белые мешки из какой-нибудь бакалейной лавки. Он направился в спальню. С пола я увидел кадиллак, стоявший около открытой двери, и только вполне здраво решил броситься в него и голым помчаться через всю Америку, как почувствовал: железная хватка сжала мне шею.
Фрэнки, обладавший силой нескольких Фрэнки, вздернул меня на ноги и поволок в спальню.
Молли опять залаяла. Она помчалась к нам, мимо нас, из двери, во двор и как можно дальше, лая всю дорогу. Звать на помощь она не собиралась.
Сейчас я видел то, что происходит в спальне, но никак не мог врубиться, что это такое. На моей кровати лежали четыре огромные белые птицы; они были мертвы, и из них текла кровь.
Курицы? Индейки?
Я попытался осмыслить положение. Быть может, эти птицы для меня? Как подарок или подношение? Кровь с них падала на простыни, словно кровь жертвы на ацтекский алтарь.
– Спасибо за индейки, Фрэнки, – сказал я. – Тебя все еще зовут Фрэнки?
– Заткнись.
Фрэнки говорил приглушенным голосом, как будто набил рот едой. Он крепко держал меня, и мы оба пристально смотрели на… что? Рука Фрэнки – сломанная рука – ощущалась как-то странно. Что-то длинное и сухое обвилось вокруг моего торса. Я не осмелился посмотреть вниз.
Движение на кровати. По простыням пошла рябь, словно рука высунула пальцы из-под матраса и покачивает ими. Несколько рук. Дюжины пальцев.
Я услышал, как ткань рвется. В простыне появилась щель, и наружу выползла крошечная версия одного из этих пауков, не больше двух дюймов в длину. И бросилась на ближайшую индейку. К ней быстро присоединилась еще одна. И еще. Через несколько секунд моя кровать кишела дюжинами личинок пауков, похожих на червей в куске мяса.
Собрав все оставшиеся унции силы, адреналина и ужаса, я вырвался из хватки Фрэнки и бросился к двери. Успел добраться до гостиной, и только там Фрэнки меня поймал. Я резко обернулся, и, падая на спину, ударил его в лицо так сильно, как только мог. И, как мне показалось, чуть не сломал руку. Он отмахнулся от нее, прижал к полу, поставив ноги мне на грудь. Я посмотрел ему в глаза и увидел широко раскрытый взгляд испуганного юнца. Фрэнки что-то прошипел мне; шепот шел из глубины горла. Наклонившись, он почти коснулся лицом моего. Я не разобрал его слова; вместо них услышал такие звуки, как будто старик, задыхаясь, говорит в респиратор. Он наклонился еще ближе. Я ощутил запах его дыхания.
– Они повсюду, – прошипел он. – Ты понял меня? Они повсюду.
– Фрэнки! Ты слышишь меня? Отпусти меня!
И тогда я увидел это. Когда Фрэнки открыл рот, я посмотрел на паука. Он находился там, где раньше был язык Фрэнки, за зубами. Просто занял нижнюю половину головы. Я представил себе, как его ноги приклеиваются к моему плечу, и содрогнулся. Теперь паук – часть Фрэнки. Может быть, паук уже и был Фрэнки в этот момент.
На крыльцо кто-то взбежал. Мы с Фрэнки посмотрели туда и увидели Джона, уже ворвавшегося через переднюю дверь.
– ДЖОН! – закричал я. – ЭТО РАЗМНОЖАЮЩИЕСЯ!
Джон не остановился. Он сшиб журнальный столик и заорал:
– КЛЮЧ! МНЕ НУЖЕН КЛЮЧ ОТ САРАЯ!
Ключ от сарая? Что он собирается делать? Занять газонокосилку?
– Послушай, – прошипел Фрэнки, опять уставившись на меня. Я сообразил, что он пытается говорить вопреки своему паразиту, сопротивляясь ему. – Они повсюду. Может быть, любой. Ты понял? Любой.
И тут Фрэнки завопил. Длинная многосуставчатая тварь вылезла из его рта. Она выглядела как черный дождевой червь, но длиннее, с маленьким шипом на конце, похожим на хвост скорпиона. Откровенно говоря, я ожидал, что тварь спустится вниз и ужалит меня, или что-то еще в этом духе. Вместо этого она изогнулась и вонзилась в глаз Фрэнки. Тот опять заорал. Червяк ввинтился ему в зрачок.
Из-за дома послышалось негромкое рычание – завелся мотор. И я чуть не сошел с ума от мысли, что Джон сейчас промчится вокруг дома с криком: «Спасибо за газонокосилку», бросит ее в машину и умчится.
