Женщина, державшая камеру, опустила руку так, что камера сейчас показывала ее колени, но продолжала записывать – поэтому зрители и поняли, что она обречена, еще до нее самой. Пока женщина нервно разговаривала с водителем, на ее животе образовалась розовая полоса. Потом появилась и стала углубляться дыра, как будто в нее выстрелили самой медленной пулей в мире.
На колени вывалились кишки, беспорядочное переплетение мокрых сосисок.
Женщина закричала.
Видео резко оборвалось.
Эми выключила передачу. Потом глубоко вздохнула и позвонила Дэвиду. Автоответчик. Несколько минут она ходила по спальне, пытаясь придумать, что делать дальше. Потом пошла в туалет, и ее вырвало.
6 дней 6 часов до резни в лечебнице Фирф
Джон видел, как сообщения Эми накапливаются на мобильнике, и к вечеру понедельника уже хотел выбросить его. Он знал, насколько серьезна гребаная ситуация, он мог включить телек или выглянуть из окна – мотель стоял в квартале от церкви пятидесятников, и он мог видеть, как люди валом валят через дверь. В понедельник.
И, кстати, он хотел сказать, что подружился с Дэвидом за десять лет до того, как Эми узнала его чертово имя. Она даже не могла вообразить себе всю глубину его утраты. И для чего она звонит ему каждые пять секунд? Хочет, чтобы он сделал… что именно?
Джон пообещал себе, что сегодня не будет пить; в субботнюю ночь он перебрал. Но в понедельник вечером в голове и в кишках началось странное шевеление, и он сообразил, как было глупо пытаться расслабиться на неделю вперед, когда ему надо быть готовым на 110 процентов. Однако он решил, что пиво ему только поможет. Купил коробку в двенадцать банок и весь вечер оставался в комнате мотеля, внимательно следя за новостями.
Эми он позвонит завтра.
Из дневника Эми Салливан
Вторник 8/11:
Очереди повсюду. Очереди в магазины, очереди на бензоколонки. Все нервные. Народ покидает город и устремляется на север, новые люди, приехавшие с юга, выглядят как беженцы. Национальная гвардия расширила зону карантина еще на пять миль за пределы Неназываемого. Занятия отменены. Я не спала.
Джон весь день не отвечает. Попыталась дозвониться доктору Маркони. Оставила сообщение.
Среда 9/11:
Отправила Джону девять сообщений. В кампусе и в остальном городе введен комендантский час. Я думаю, что они ищут нас. МЫ НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ОКАЗАТЬСЯ ЗДЕСЬ.
Решила не возвращаться в общежитие. Осталась с некоторыми парнями, которые живут не в кампусе. Не сказала никому в общежитии, куда пошла.
Из карантина приходят сумасшедшие слухи. Дескать ЦКЗ вывел всех своих сотрудников из больницы. Правительство отрицает. В любом случае Дэвид не там.
Четверг 10/11:
НАКОНЕЦ-ТО поговорила с Джоном, после полудня. Внезапно он разбушевался и сказал, что если мы ничего не узнаем до СУББОТНЕГО ВЕЧЕРА – через неделю после того, как все началось, – мы с ним сами поедем и в воскресенье вытащим Дэвида. Я сказала ему, что нет необходимости его вытаскивать, мне только надо узнать, что с ним все в порядке.
На мой телефон приходят звонки от незаписанных у меня номеров. Я на них не отвечаю.
Пятница 11/11:
Мне позвонила Ниша и сказала, что кто-то из правительства приходил в общежитие и искал меня.
Я позвонила Джону. Автоответчик. Весь день. Автоответчик.
Я опять расплакалась. Не выдержала.
Суббота 12/11:
Абсолютно ничего нового из Неназываемого. Никаких видео, никакой новой информации. Я схожу с ума. Не могу сохранить в себе еду. Неделю. Где Дэвид спит все это время? Он ранен? Голоден?
Правительство – НАКОНЕЦ-ТО! – открыло сайт, где друзья и родственники могут найти имена жертв эпидемии. Три категории – Карантин, Неизвестно, Погиб. Список тех, кто в карантине, просто ОГРОМЕН, сотни имен. Дэвида там нет. Список в алфавитном порядке, но я прочитала его четыре раза, чтобы убедиться, что они не поставили его имя не на то место. Потом перешла к «Неизвестно», но и там его не было, и тогда я решила, что это очень глупый список. Чей именно статус мы действительно знаем в любое время? Они могут засунуть туда весь мир. Просто закрыла браузер.
Маркони не перезвонил. Пыталась позвонить Джону, только автоответчик. Опять.
Оставила сообщение, напоминающее ему, что завтра срок. Написала ему адрес и сказала забрать меня в одиннадцать утра. Нет никакой причины, по которой он не встанет и не сможет приехать в этот час.
Испугана. Возбуждена. Завтра еду, чтобы увидеть Дэвида. Любым способом.
18 часов до резни в лечебнице Фирф
Эми даже не знала, что ее больше шокировало: безумная суматоха в кампусе неделю назад или нынешнее его состояние города-призрака. Кампус опустел: опасаясь, что расширяющаяся зона карантина проглотит и университет, все вернулись домой к папам и мамам. Ну, во всяком случае, те, у кого они были.
Этим утром Эми целый час пыталась одеться, стоя в «комнате для гостей» дома, в котором она сейчас жила (огромное старое здание занимали три гея, с которыми она познакомилась на уроках керамики). «Комната для гостей» была переделанным чердаком, оклеенным постерами болливудских фильмов и полным выброшенных тренажеров, каждый из которых блистал собственной рекламой. Весь этот час она простояла в одних трусиках над чемоданом с одеждой, пытаясь понять, что будет практичным надеть в такой ситуации. Представив себе сотню возможных сценариев того, что они увидят, когда окажутся там, она в конце концов сообразила, что персонал карантина заберет у них любую одежду и даст взамен больничные пижамы или что-нибудь в этом роде. Так что самое лучшее – надеть что-нибудь такое, что она бы без сожаления отправила в мусоросжигатель.
В результате она оделась очень поздно, и еще должна была зайти в аптеку. Она оттягивала это всю неделю, потому что думала, что там сумасшедший дом, как и повсюду. Но в ней, как и повсюду, было подозрительно пусто.
На полках? Тоже пусто. И всюду написанные от руки вывески об ограничениях при продаже. Она хотела выкупить лекарства по обеим рецептам, но Окси у них не было, и только небольшая часть таблеток для расслабления мышц. Она попыталась не показать парню за прилавком, насколько испугалась, и быстро мысленно сосчитала, сколько дней осталось до того, как боль уложит ее на спину и она будет не в состоянии встать (ответ: девять). Но в карантине наверняка полно врачей всех видов, и у них есть таблетки от всего.
Она купила пачку носовых пластырей – без них она не могла спать. Еще хотела таблетки от аллергии, продаваемые без рецепта. Исчезли. Она поискала антацид, для Дэвида, но его тоже не было. Остались только какие-то таблетки от изжоги с запахом тропиков, которые никто не купит даже в такой отчаянной ситуации.
