Коп.
Молодой парень. Вроде бы его звали Фрэнки. Мы вместе ходили в школу. Я выпрямился и спросил:
– Чем могу помочь вам, офицер?
Он посмотрел на мое плечо, на пачку красных полотенец, прижатых к кровоточащей ране, а потом на распухший глаз, прикрытый изодранным веком и засохшей кровью. Руку он держал на рукоятке пистолета, готовый ко всему, как все копы.
– Сэр, в доме еще кто-то есть? – первым делом спросил он.
– Все в порядке. Я имею в виду, никого. Я живу один. То есть со мной живет моя подружка, но сейчас ее нет, она учится в колледже. Здесь только я. Все в порядке. У меня была неприятность, э, что-то, э, забежало в дом. Какое-то животное.
– Вы не против, если я войду, сэр?
Ну что тут скажешь? Он, ясен пень, уже решил, что я убил и расчленил проститутку. Я молча отошел в сторону. Это словечко, «сэр», чертовски раздражало меня. Мы же с ним ровесники. В школе я ходил на те же вечеринки, что и он, и помню, как он играл в твистер, повязав на голову трусы.
«Бёрджесс, – подумал я. – Его фамилия. Фрэнки Бёрджесс».
Он прошел мимо меня.
– Я бы включил свет, – сказал я, – но в доме нет электричества. Может быть, сгорела пробка или что-нибудь в этом роде.
Он посмотрел на меня так, как если бы я только дал ему совершенное новое описание моего душевного состояния. Я отчетливо видел его лицо, потому что в гостиной горел свет.
– О. Хорошо, – замялся я. – Похоже, его включили.
Я мигнул. Неужели он был все это время?
В гостиной царил кавардак. То есть я хочу сказать, что кавардак был и раньше (кровь, пролившаяся на ковер, на самом деле смешалась с пятнами от кофе), но с того места, где мы стояли, отчетливо было видно кухню с ее вытащенными выдвижными ящиками, валявшимися на полу пакетами с бумажными полотенцами и грудой пластиковых крышек, вывалившихся из шкафа. Еще пара шагов, и он увидел бы спальню, выглядевшую так, словно в ней взорвалась бомба. О, и еще там был инопланетный монстр, заключенный в бельевой корзине, на которой лежал тяжелый столик.
Коп вошел в кухню, я за ним, и услышал, как в спальне скребется паук, отчаянно пытаясь проскользнуть между пластиковыми решетками своей тюрьмы. Коп не обратил на это внимания. Зато он уставился на окровавленный нож на полочке, потом посмотрел на меня и мои кровавые раны. Я осторожно отступил назад, встал перед дверью в спальню и оперся о дверную коробку, как если бы пытался не дать ему увидеть, что творится в комнате.
– Да, это, – сказал я, кивнув на маленький нож. – Я немного порезался, не о чем говорить. Я… я пытался оторвать от себя эту тварь. Опоссум, или что-то такое, не разглядел. И он здорово поцарапал меня.
Он посмотрел мимо меня, в спальню, и сказал:
– Вы можете отойти в сторону, сэр?
«Вот зараза. Пусть эта тварь укусит его за глаз, мне то что? Вперед, Фрэнки».
Я отошел в сторону и Фрэнки-коп вошел в спальню. Он осмотрел место кровавой схватки, и наконец взглянул вниз, на перевернутую корзину. Уже пять маленьких бронированных лап дергались между пластиковыми перекладинами. Коп еще небрежно осмотрелся и без всякого интереса заглянул в шкаф. Наконец он опять посмотрел на меня.
– Так вы убили его или?..
Тварь сидела прямо перед ним, в корзине. На виду. Челюсти щелкали о пластик, как будто собака грызла кость. Несколько лап уже полностью вышли из корзины, и теперь паук старался пропихнуть свое тело. А офицер Бёрджесс его не замечал.
Не видел вообще.
– Э, нет. Я пытался поймать его.
Тварь высунула из корзины голову. Фрэнки посмотрел вниз. И ничего не увидел. Он опять взглянул на меня.
– Сегодня вечером вы что-нибудь пили, сэр?
– Пару пива, раньше.
– А что-нибудь другое?
– Нет.
– Скажите мне, какой сегодня день?
Паук уже вылез из корзины на треть туловища. Броня, прикрывавшая его живот, застряла между пластиковыми перекладинами. Четыре лапы усердно трудились, чтобы ее вызволить.
– Четверг, э, нет, уже утро пятницы. 4 ноября, как мне кажется. Меня зовут Дэвид Вонг, и это мой дом. Я совершенно трезв.
– Ваши соседи беспокоятся о вас. Они услышали очень громкий крик…
– А что бы вы сделали, если бы какое-то животное укусило вас в разгар сна?
– Мы уже не в первый раз приходим к вам, а?
Я вздохнул.
– Да.
– Вы специально положили тяжелый столик на эту корзину?
– Я же сказал вам, я пытался поймать…
– Нет, вы пытались поймать корзину. Мне кажется, что вы придавили ее, потому что решили, что поймали.
– Что? Нет. Было темно. Я…
Монстр уже протащил через решетку самую широкую часть панциря. Половина дела завершена. Самая трудная половина.
– Неужели вы сами сделали себе все эти раны? Тем ножом?
– Что? Нет. Я…
Я так не думаю…
– Почему вы все время смотрите вниз?
Я вышел из комнаты на шаг.
– Просто так.
– Вы что-то видите на полу, мистер Вонг?
Я посмотрел на копа. Меня опять прошиб пот.
– Нет, нет.
– А ночью вы что-то видели?
Я не ответил.
– И не в первый раз, верно?
– Это было… нет. Все в порядке. Я в порядке.
Я сосредоточился и отвел взгляд от корзины. Внезапно паук перестал жевать.
Больше я не мог терпеть и посмотрел вниз.
Он исчез.
Я почувствовал, как внутренности расплавились. Оглядел комнату, посмотрел на потолок. Нигде не видно.
Коп повернулся и вышел из комнаты.
– Мистер Вонг, почему бы вам не пойти со мной? Я отвезу вас в приемный покой.
– Что? Нет, нет. Я в порядке. Эти порезы, ерунда.
– Мне так не кажется.
– Нет, нет. Все в порядке. Напишите в рапорте, что я отказался от лечения. Я в полном порядке.
– У вас есть родственники в городе?
– Нет.
– Никого? Родители, тети, дяди?
– Долго рассказывать.
– У вас есть друг, которому мы можем позвонить?
– Только Джон.
Я огляделся, пытаясь заметить паука, хотя понятия не имел, что сделаю, если увижу его.
– Тогда сделаем так: вы позвоните ему, а я подожду, пока он не появится. Составлю вам компанию, на случай если животное вернется.
Я никак не мог придумать, чего бы такого сделать, чтобы этот парень ушел. Можно, конечно, попытаться ударить его, и тогда он точно засадит меня в тюрягу. Однако это не решение, верно?
