Оуэн направил ствол вверх и сказал:
– Если бы это сказал любой другой, кроме вас, док…
– Вы же знаете, что я не прошу необдуманно. – А мне он добавил: – Почему бы тебе не использовать эту возможность и не дать мне кое-что тебе показать? И примириться с создателем, с которым ты вот-вот встретишься?
3 часа до бомбардировки Неназываемого
Джон проснулся, словно его толкнули, и обнаружил, что прямо на него смотрит дуло дробовика в руках его злейшего врага – себя самого.
Он заснул в Кэдди, с дробовиком на коленях. Наверно, поменял позу. Если бы кашлянул, его череп разнесло бы на куски. Через лобовое стекло зло глядело Солнце. Джон мигнул и распахнул водительскую дверь – нужно было выйти поссать. И едва не упал и не сломал шею – Кэдди находился в шести футах от земли. И тогда он вспомнил.
Прошлой ночью он отделился от компании зомби-ополчения Неназываемого и, нервно поглядывая по сторонам, отправился пешком от дома Дэйва к ларьку буррито, и только для того, чтобы обнаружить, что Кэдди там уже нет. Единственная надежда найти его – это подумать, куда бы его могли отбуксировать на той стадии апокалипсиса, когда частичное блокирование улиц машинами еще считалось приоритетным. Джон прошагал двенадцать кварталов к двору эвакуаторной компании, каждое мгновение ожидая, что какой-нибудь монстр отрежет ему голову.
Хорошая новость – не отрезал. Еще одна хорошая новость – Кэдди действительно оказался там, и стоял за высокой изгородью, которую какие-то вандалы или грабители пробили несколько дней назад. Плохая же новость состояла в том, что Кэдди, похоже, был последним автомобилем, который сюда притащили; потом стоянку закрыли и Кэдди остался на безбортовой платформе тягача. Эту платформу можно было наклонить вниз, чтобы закатить или скатить машину – технология, очевидно разработанная после того, как старый добрый крюк вырвал с корнем немало бамперов, пока арестованные машины вытаскивали с парковок для инвалидов.
Джон прыгнул на пол платформы и открыл багажник Кэдди, ожидая, что все украли. Но, вероятно, даже те мародеры, что разграбили штрафную стоянку, решили, что в этом ржавом куске дерьма не может быть ничего, стоящего усилий, чтобы открыть багажник. И это было хорошо как для жителей Неназываемого, так и для сил безопасности. Внутри они бы нашли вышеупомянутый дробовик (изготовленный на заказ обрез с тремя стволами), две сотни патронов, запачканную кровью бензопилу Дэйва, загадочный зеленый контейнер из сарая Дэйва, сумку с одеждой Дэйва, бутылку «Серого Гуся», старый черно-фиолетовый образок Иисуса Христа и чертов огнемет.
В замке зажигания тягача все еще торчали ключи (на деле, дверь водителя осталась открытой, когда тот с криком убежал от какой-нибудь толпы или кошмарных тварей). Джон потратил минут двадцать, пытаясь понять, как опустить рампу, но так и не смог. Надо было либо садиться в тягач, либо идти пешком. И вот, в третий раз за десять дней, он реквизировал транспорт для своей миссии, пообещав себе, что вернет, когда кончится необходимость. Пока ему удалось вернуть лишь один.
Так что эту ночь Джон провел, крутясь по городу в эвакуаторе с Кэдди на платформе. И заметил на улицах что-то странное: людей. Много людей. С тех пор, как БИЭПИ отступил и перестал следить за соблюдением комендантского часа, каждый угол оккупировала банда, щетинившаяся охотничьими ружьями, дробовиками, револьверами и мачете. Секунд пять Джона это успокаивало, а потом, заметив взгляды этих замученных, усталых, продрогших и отчаявшихся типов, он сообразил, что они запросто отрежут ему задницу, если им покажется, что его зевок похож на вой монстра.
Прямо перед рассветом Джон проехал мимо карантина, который выглядел еще более неприступным, чем при остановке времени. Все прожектора светили, и вооруженные роботы стояли на страже. Джон ехал медленно, избегая вооруженных толп, и добрался до лечебницы. Там уже собралась толпа. Дюжины ополченцев окружили фургон, припаркованный на стоянке. Пикап с измельчителем стоял рядом с длинным рвом, вырытом во дворе; измельчитель работал.
Джон подъехал ближе настолько, насколько мог, хотя и не стал выходить из эвакуатора (этого он не собирался делать ни за какие коврижки), и увидел тела. Ополченцы выволакивали их из окна подвала и клали на траву. Другая команда подхватывала их, одно за другим, и скармливала измельчителю, который, в свою очередь, наполнял ров красной жижей.
«Твою же мать…»
В это мгновение Джон услышал крик и увидел отряд милиции, приближающийся по улице; они тащили ругающегося человека, покрытого татуировками. Тот вырывался и костерил последними словами своих похитителей, настаивая на своей невинности и взывая к человечности. Похитители посовещались с Ковбоем-Обтягивающие-джинсы, который, вероятно, стоял во главе отдела по измельчению зомби. Суд над татуированным мужиком продлился ровно сорок пять секунд, а потом Ковбой выстрелил ему в лоб из обеих стволов своего дробовика. И отправил в измельчитель.
Джон нажал на газ.
* * *
Выехав из города так далеко, как только мог, он так и не наткнулся на кордоны БИЭПИ. Припарковал эвакуатор с Кэдди на платформе на кукурузном поле, где-то в миле от водонапорной башни; так что сейчас только кордон БИЭПИ отделял его от того места, где он в последний раз говорил с Дэйвом. Ему захотелось спать, и он залез в Кэдди, потому что ему показалось, что более высокая точка обзора даст преимущество, если ему устроят засаду во время сна.
Джон сел прямо, размял окостеневшие суставы и отбросил дробовик на пассажирское сиденье, где тот звякнул о пустую бутылку «Серого Гуся». Это сделанное на заказ ружье он купил на одном из оружейных шоу. Оно не было таким уж красивым, но работало на славу – одновременный выстрел из трех стволов мог срубить небольшое дерево. Два боковых ствола он загружал картечью 0.3 дюйма, а средний заряжал пулей. Осталось только выбрать цель для такого боезапаса.
Ему нужно попасть в карантин. И не пациентом. Ему нужно войти внутрь с оружием, лежащим в багажнике Кэдди. Джон представил себе, как пропарывает изгородь на эвакуаторе, но вовремя вспомнил о бетонных надолбах, которые бы остановили даже эвакуатор.
Ну, сидя здесь, ничего не добьешься. Джон спрыгнул вниз, отлил, а потом залез в эвакуатор.
2 часа 45 минут до бомбардировки Неназываемого
Маркони привел меня на второй этаж, с Оуэном на хвосте. Он заставил Оуэна остаться снаружи самодельной больницы внутри больницы, сказав ему, что есть риск распространить неприятный желудочный грипп на весь остальной карантин.
Оказавшись по другую сторону двери, Марко-ни прошептал:
– У нас меньше времени, чем я думал.
– Что? Перед тем как Оуэн застрелит меня?
– Нет. Верь не верь, но это наша не самая насущная проблема.
Он подвел меня к окну и сказал:
– Посмотри. За ограду.
Я так и сделал. Блин, да там собралась толпа.
– Е-мое, доктор. Кто все эти люди?
