– По отношению к кому? Из-за риска что-то повредить? Дэйв, они собираются взорвать все это ко всем чертям. Если когда-то и будет время использовать… это, то сейчас.
Я недовольно поставил загадочный зеленый контейнер на пол.
Снаружи громыхнул гром.
– Не вижу защелку, – сказал я Джону. – А ты?
– А я вижу, сейчас.
Я уже говорил, что на контейнере не было видимой защелки или замка. И это правда. Но была невидимая. Я уставился на переднюю стенку ящика и сконцентрировался. Если глядеть достаточно усердно, то прямо на глазах из небытия всплывал простой рычажок. Но я уже давно не принимал Соевый соус. Наверно, Джон может видеть его более отчетливо.
Быть может, ты слышал о «призрачной конечности» – инвалиды чувствуют ее своим обрубком, их нервная система посылает ложные сигналы, и у них возникает иллюзия, что настоящая конечность все еще там. Ну, и если Джон глядел на отсутствующую кисть Эми, он видел самую настоящую призрачную конечность, полупрозрачную кисть. Если она закрывала глаза и сосредотачивалась, чтобы сжать и разжать кулак или согнуть пальцы, Джон – и любой под действием Соевого соуса – мог видеть, как пальцы сгибаются. Хотя сама Эми не видела. Способности Эми увеличивались и уменьшались, она никогда не принимала Соус, но я думаю, что она восприняла некоторые возможности от меня благодаря, э, передаче телесной жидкости.
Она прищурилась и сказала:
– Я могу видеть защелку, но с трудом. Просто мерцание, как в «Хищнике».
Однажды Эми уже проделала этот трюк с задвижкой. Она наклонилась и для постороннего наблюдателя обрубок ее левой руки оказался в нескольких дюймах от ящика. Но Джон видел, как ее призрачная ладонь схватила невидимый рычаг и потянула.
Щелчок. Крышка медленно поднялась сама по себе.
Внутри ящика находилось то, что выглядело как серый ком шерсти размером с футбольный мяч. На самом деле ком был металлический, и «шерсть» состояла из тысяч металлических волосков, жестких и прямых, каждый тоньше иголки. В первый раз, когда я увидел его, то сказал, что он выглядит как стальной дикобраз, а Джон ответил, что, скорее, как парик для робота. Единственная часть устройства, не покрытая металлическим мехом, была простой металлической ручкой, за которую его можно было держать. На рукоятке находился спусковой крючок.
Это было оружие. Что оно делало? Ну…
* * *
Летом, после того как мы взяли контейнер из кузова грузовика, мы принесли его домой и впустую провели несколько дней, пока не разглядели призрачную задвижку. Потом некоторое время разглядывали объект внутри и спорили, что с ним делать. Джон окрестил его «шерстобоем», потому что, как мы решили, это какой-то вид оружия, и, конечно, он покрыт металлической шерстью.
Потом, поздно ночью, мы с Джоном как следует набрались и вынесли шерстобой в поле, чтобы его проверить. Джон поставил три зеленые бутылки от пива Хейнекен на бревно, наставил оружие на них и нажал спусковой крючок.
Раздался звук, словно кто-то громко высморкался. Воздух замерцал, в нем появилась странная рябь, словно под ним развели огонь. Бутылка пива, стоявшая напротив устройства, внезапно стала в пять раз больше. Джон радостно заорал, заулюлюкал и заявил, что устройство испускает увеличивающие лучи. Он сказал, что направит его на кукурузное поле и избавит человечество от голода. Он опять выстрелил, в следующую бутылку. Та осталась того же размера, только стала белой. Подойдя к ней, мы поняли, что она превратилась в кучку картофельного пюре, имеющую форму бутылки. Джон все еще считал, что накормит все человечество, но, и это более важно, вспомнил, что думал о картофельном пюре в то мгновение, когда нажимал на спусковой крючок, и предположил, что это оружие может каким-то образом реагировать на мысли. Мы выстрелили в третью бутылку, и она мгновенно превратилась в двухголовый дилдо. Черный. Джон сказал, что это подтверждает его теорию.
Он передал шерстобой мне, и я выстрелил в первую бутылку.
Бутылка, дилдо, бревно и земля исчезли; их всех сожрал шар пламени, настолько яркий, что казался миниатюрным солнцем, приземлившимся посреди поля. Взрыв оказался столь сильным, что мы с Джоном ослепли на полчаса, и большую часть дня видели перед собой сине-белые пятна. Наконец огонь погас, оставив после себя выжженный круг земли радиусом футов в двадцать, превращенный в черное стекло. Газеты написали, что свидетели видели вспышку в шести милях от поля.
Следующим утром мы сидели за моим кухонным столом, ели макароны Эми, омлеты с сыром и глядели на зеленый ящик, стоявший перед нами. В моей голове пульсировала тупая боль.
– Я хочу опять попытаться сегодня ночью, – сказал Джон.
Эми покачала головой:
– И тогда кому-нибудь станет совсем плохо.
– Ага, – сказал я. – Это, очевидно, не сработает.
– Мы не знаем, – ответил Джон. – Мы только учимся использовать его.
Я покачал головой:
– Нет. Вспомни грузовик и то, что случилось с парнями, охранявшими эту штуку. Если даже Они не могут ее контролировать и Они создали эту чертову хрень… ну, нам стрелять из нее – все равно, что смешать порох и пули и сунуть себе в задницу.
– Секи, – сказал Джон, – у меня другая теория. Не думаю, что ее создали Они. Мне кажется, Они ее нашли, и сами не знают, что с ней делать. Но дело в другом. Пока ты ссал с башни, я думал о самом лучшем подарке на день рождения, который когда-либо получал. Мне было девять, мой дядя пошел на гаражную распродажу и нашел, за десять баксов, коробку с фигурками солдат Джо. С винтовками, рюкзаками и вообще всем. И их было больше тридцати, чья-то полная коллекция. Ну, ты сам видел, что случилось с людьми в грузовике. И это сделал я, Дэйв. Силой мысли. С расстояния в тысячу футов. Мы можем научиться управлять этой штукой. Надо только потренироваться.
– Ты едва не вызвал лесной пожар, – сказала Эми.
– Не я, Дэйв. В следующий раз мы будем осторожнее.
Эми поставила перед ним тарелку и сказала:
– Ага. Ты просто превратил всех людей из грузовика в игрушки. Так удачи тебе с открытием ящика, только без меня.
Нечего и говорить, что больше мы не открывали его. До сегодняшнего дня.
* * *
Я протянул руку и взял шерстобой за рукоятку.
– Э, нет, – сказал Джон.
– Что?
– На самом деле я соглашусь, что в твоих руках он не безопасен. Дай его мне.
– Я возьму его, – сказала Эми.
И взяла.
– А что предлагается использовать мне? – спросил я.
– Мы не должны вообще ничего использовать, – сказал Джон. – Мы войдем в дверь – одну из этих дверей-червоточин – и выйдем прямо у водонапорной башни. Мы сломаем их глушитель, все телефоны заработают, и мир увидит, что город вовсе не полон зомби; так что у плохих парней не останется выбора, и им придется отменить бомбардировку. Теннет отправится в тюрьму, а мы пойдем в Вафельный дом и позавтракаем.
