До Центрального острова шли несколько дней. После двух дней перехода не выдержал, перехватил моториста и пристал к нему хуже репейника. Ну как такое может быть? Катер паровой, а где запасы дров или угля? На палубе чисто. В трюме? Или специальный бункер для топлива имеется? Тот не стал ничего объяснять, а просто поманил за собой. Я и пошёл, словно привязанный. Интересно же. Всё оказалось просто. И бункер был, один с дровами, второй с углём. Да только на таких переходах у каждого катера за кормой должна баржа с топливом бултыхаться. А тут работает техномагия. Руническая. Я только головой покивал на эти чудеса. Первый раз слышу. Никто мне раньше про такое не говорил. Впрочем, кто бы мне рассказал? Некому было. Так что вал с винтом вращают специальные рунические механизмы, а на коротких расстояниях, чтобы не выбивать дорогостоящий магический ресурс, за обновление которого порядочные суммы с катера маги снимают, пользуются обычным двигателем, на дровах который. Повезло мне, что моторист оказался понятливым человеком, не стал надо мной смеяться за моё незнание, просто объяснил и показал, как всё это работает. Ну как объяснил? В меру своих знаний, конечно. Впрочем, для меня это явилось неожиданным чудом.
– А ты дирижабли видел? И что, ни разу не задумывался, на каком топливе они летают? Если бы все только на твёрдом топливе работали, представляешь, сколько его с собой возить надо? Ни один дирижабль не взлетит.
– А раньше на солярке двигатели работали. Почему сейчас не могут? – воспользовался возможностью задать давно мешающий жить вопрос.
– А ты откуда это знаешь?
– На корабельном кладбище чего только не увидишь…
– А-а, понял. Страшно там, говорят… Да, ты прав. Есть такие моторы, которые работают на солярке. Дизеля называются. Ещё есть те, что бензин употребляют. Только мало их, и позволить себе это могут очень богатые люди… – моторист сделал длинную паузу, протирая ветошью какую-то блестящую деталь своего любимого стального детища.
– Почему? – оправдал его надежды и показал своё любопытство и заинтересованность.
– А ты сам подумай. Где столько топлива для такого мотора взять? Это раньше нефть спокойно добывали и перегоняли. А теперь ни вышек нет, ни оборудования. Мир изменился, где их ставить? Да и смысла особого нет, коли магия появилась.
– Но если такие моторы есть у богатых, значит, и топливо где-то покупают?
– Покупают. Кое-где сохранили нефтедобычу, вот и качают из-под земли чёрное золото, как его раньше называли. А мы сейчас нефть кровью Земли называем. Раньше-то много где нефтяные и газовые вышки стояли. Докачались. Матушка природа и не выдержала такого издевательства.
– А что лучше, паровик или солярка?
– Паровик, конечно. Вместе с рунами. И природу не портим, и польза огромная. Сам посмотри, везде паровики.
– А почему тогда у богатых по-другому?
– Да кто его знает? У них всё не так, как у простых людей. Ты там смысл не ищи, там другие понятия действуют. На Центральном ты только паровики увидишь. А вот если переберёшься на материк, в столицу, то точно с дизелями столкнёшься.
– А ты был на материке?
– Не довелось. Да и что мне там делать? У меня вся жизнь здесь, на Центральном. И семья, и работа… Заговорил ты меня. Ступай наверх, а я делом займусь.
– А руны посмотреть? Никогда не видел, как они выглядят.
– А здесь и не посмотришь. Вон коробка большая, со всех сторон закрытая, под охранным заклинанием стоит, видишь? Вот это и есть рунический двигатель. А внутрь залезть не моги, запрещено. Понял? Ступай давай, в следующий раз приходи. До Центрального долго идти, надоест ещё вопросы задавать.
К концу пути я сдружился со всей командой, всех замучил своим неуёмным любопытством. Даже в рулевую рубку меня пару раз запускали. Правда, с одним условием – ничего без разрешения руками не трогать. Да и ладно, что я, рубок не видел? Ещё побольше всех вас видел, только говорить об этом никому не нужно. Зато появилась прекрасная возможность позадавать новые вопросы и получить нужные и полезные ответы. Море оказалось совсем не таким страшным, каким оно представлялось с острова. Над большей половиной пересказанных мной баек все дружно посмеивались, тут же опровергая мои рассказы, вторую половину слушали со всем вниманием, живо обсуждая услышанное. Короче, развлекал команду как умел. И команде это нравилось. Поэтому и отношение ко мне было доброе и заботливое. Почти везде меня пропускали и охотно вступали в разговоры. И всё услышанное я усердно запоминал. Пригодится. Да, так вот, про чудовищ…
Ещё на ферме многое из того, что рассказывал о таинственных обитателях морских глубин Егор, было для меня полной неожиданностью. С самого малого возраста напуганный разными страшилками, я, как и все обитатели свалки, боялся моря и чудовищ, в нём обитающих. Но, как оказалось, море совсем не такое. В нём, конечно, хватало всякой живности, и живности очень опасной, но с ней можно было спокойно сосуществовать. Главное, знать – как.
А теперь эти мои страхи снова оказались надуманными. Нет, чудовища-мутанты существовали, рассказы о них кое в чём соответствовали действительности, но только кое в чём.
Главное не лезть на рожон, туда, куда лезть не следует, меньше суетиться и больше думать. Больше – это значит именно больше, а не дольше. Тот кто долго думает, как правило, живёт не долго.
И не провоцировать чудовищ на атаку. Мы для абсолютного большинства опасных для человека морских жителей слишком малы, чтобы на нас обращать своё внимание. Нами даже живот не набить. Так что если не нарываться, то никто тебя не тронет. О как! Почти как у нас на кладбище. Было раньше. Так вот. Вторая половина монстров гораздо мельче, но, тем не менее, реально опаснее для людей. Во-первых, потому что мы как раз и являемся для них лёгкой и лакомой добычей, вполне достаточной для того, чтобы наполнить желудок. И во-вторых, поскольку они меньше размерами, чем первые, значит, и пролезть могут туда, куда для первых хода нет. Как тот морской крокодил, что собирался мной закусить на мокрых камнях спокойной и тихой когда-то бухты. Кстати, та акула, что его тогда утащила, тоже относилась к не самым большим представителям морских глубин. Пока добирались до острова, каких только акул не видел и каких только размеров они ни попадались. Одни только треугольные плавники над волнами внушали почтение. Хорошо, что на железные катера они не нападают. Да и, как оказалось, у катера защита от таких нападений есть. И это как раз такая нелюбимая мной когда-то молния. Это раньше нелюбимая, а теперь я только ей и пользуюсь. На суше. А что? Молния всяко лучше огня будет. Следов меньше.
Скоро должны показаться вершины сопок Центрального острова. С утра меня никто не теребил, не заставлял работать. Все нужные дела давно были переделаны, порядок на катере морской, всё что должно блестеть – начищено, что нужно было надраить – надраено. Стоял на носу, вцепившись в железные поручни, не сводил глаз с горизонта. Нервная дрожь изредка прокатывалась по телу, заставляя ещё больше нервничать, а ну как кто увидит. Впрочем, меня понимали и не дёргали.
