– Что скажешь?
Первый же вопрос государя не ко мне, а к своей супруге.
– Можно отсылать охрану. Умный мальчик, дурить не станет.
– Хорошо. За дверью подождите! – властным движением руки словно вымел всех стражников из комнаты, включая магов. Только старший попытался было задержаться и что-то сказать, но передумал и, коротко поклонившись, аккуратно закрыл за собой дверь.
Тишина в кабинете вязкая, слышно, как в воздухе пыль летает, друг за друга цепляется.
– Подойди ближе. А похож на меня, похож… – и опять потянулась длинная пауза.
Государь задумался, наверное, воспоминания навалились? Заметил, как нахмурилась государыня, и поторопился выбросить из головы ненужные мысли. Брови женщины тут же разгладились, значит, я прав, и она все мои мысли читает? Пронзительный взгляд пробрал до печёнок, заставил поёжиться.
– Да-а… Сколько времени прошло… Надеюсь, ты не думаешь, что я распахну тебе свои объятия и ты бросишься ко мне на грудь, заливаясь слезами счастья? – потянул паузу. – То, что ты остался жив, и хорошо, и в то же время плохо. Если бы меня не уверили, что в тебе действительно течёт моя кровь, этого разговора бы не было. Впрочем, тебя бы тоже уже не было. Только из уважения к памяти моей первой жены я с тобой говорю. И скажу сразу, твоё появление внесло сильную сумятицу в нашу жизнь. То, что было когда-то, много лет назад – давно прошло. Не желаю ворошить забытое. У меня жена, государыня, которую я люблю, которая принесла мне сына, наследника. Да, его сразу же объявили наследником. И тут появляешься ты. В качестве кого?
– Я просто хотел хоть что-то узнать о своих родителях… кто я и откуда…
– Узнал? Кому от этого легче стало?
Голова пошла кругом. Как сказать, что ничего мне от них не нужно, пусть живут как жили, а я буду жить своей жизнью, уеду куда-нибудь, хотя бы на Центральный, к Алексею с Алёной.
– Не получится, к сожалению… – вступила в разговор государыня. – Слишком много людей знают, кто ты теперь на самом деле. Оставить всё, как есть, так нас не поймут. Приблизить тебя к себе? Это значит сломать всё, что уже давно построено, налажено, и заново перекроить всю государственность.
– Так что? Мне не жить? – вырвалось само собой.
– Тогда проще было бы с тобой вообще не разговаривать, а тихо удавить в подвале. Потом сказали бы, что умер от ранений, и всё.
– Но я не хочу ни власти, ни денег, ничего не хочу.
– А сейчас ты говоришь неправду. Ведь была у тебя мысль рассчитаться со всеми своими врагами? Хотел власти? Вспомнил, вижу… Про деньги да, не думал, это так.
– Я же не по-настоящему, это просто мечты были…
– Это ты сейчас так говоришь, а что скажешь через год? А через два? Когда подрастёшь? Понимаешь?
Да всё я понимаю! Хотел со всеми проблемами разобраться, все корни, мол, в столицу тянутся, думал. Дотянулся до этих корней, и что теперь, конец всем проблемам и мне вместе с ними?
– Не всё так печально, как ты думаешь. Есть выход и для тебя, и для нас. Дорогой? – женщина властно посмотрела на мужчину. – Оставь нас.
Ох, ё-ё. Что же сейчас мне скажут? Я подобрался.
– Расслабься, – пренебрежительно бросила государыня. – Поговорим откровенно?
Мне только и осталось, что кивнуть. Я и так откровенен со всех сторон, даже мысли мои, что открытая книга для неё.
– Мой сын будет наследовать государю! Это не обсуждается нигде и никогда! Понял? Ты прав, за всеми твоими неприятностями стою я. И меня удивляет, что ты сумел выкрутиться и остаться живым и невредимым. Почти невредимым, но это мелочи, не считается. Кровь, она много значит. И судьба. Если тебе суждено было обойти все мои препоны, то не будем противиться судьбе. И воле государя! Доложили ему о тебе, только поэтому ты ещё живёшь и здесь стоишь. Помни об этом! И пусть будет так! Жить будешь прежней, обычной жизнью. Останешься Алексеевым, тут для тебя всё удачно сложилось. Во дворец тебе отныне хода нет! И пригляд со стороны за тобой и твоим окружением всегда будет, это ты должен понимать. О боярстве можешь забыть, от рода твоей матери почти никого не осталось, кроме Георгия по боковой ветви, пожалуй. Вытянул ты его с того света, я даже не ожидала, что целительский дар вашего рода в тебе проснётся. Даже грех тебя уничтожать после такого известия. Обрадовался? Рано. Боярином тебе никогда не быть, не хватало нам новой боярской смуты за трон. Подпишешь отречение от власти и привилегий… на всякий случай. Вот магом можешь оставаться, государству сильные маги, а тем более целители всегда нужны! Ты в Академию хотел поступить? Для начала училище закончи на своём острове. Сможешь дальше пробиться, значит, пробьёшься. Жить будешь пока у Георгия, он за тебя поручился. Оправишься, улетишь на Центральный. С ним я уже поговорила. Это не обсуждается! В метрополии тебе делать нечего! Хорошо бы было тебя вообще в столицу не допускать, но посмотрим, не будем совсем закрывать дорогу молодому дарованию. Если ты дурить не станешь, конечно…
– И на меня больше никто нападать не будет? – вставил, дождавшись паузы. Всё сказанное было понятным, больше добавить нечего. Спасибо, что живой!
– ПОКА не будет. Сам понимать должен. Кто знает, как жизнь дальше повернётся? Видишь, я с тобой полностью откровенна. Если бы не твой отец, ты бы передо мной сейчас не стоял и из камеры не вышел. Помни об этом!
– Я понял, – только бы лишнего не подумать, выкинуть из головы все мысли, о… прачке лучше вспомнить.
Похоже, моя затея удалась. Брови государыни нахмурились.
– Снова ты меня удивил. Силён. Даже жаль, что так жизнь сложилась. В иное время было бы интересно тебя к себе приблизить. Ладно, можешь не закрываться, не буду в твоей голове копаться.
Нет уж, я лучше остерегусь, на всякий случай.
Дверь отворилась, вошёл государь с сундучком в руках:
– Самому приходится всё делать…
Поставил на стол, поднял тяжёлую резную крышку, вытащил плотно свёрнутый рулончик бумаги, разложил осторожно, пригладил рукой.
– Подписывай. Надеюсь, ты понимаешь, ЧТО ИМЕННО сейчас будешь подписывать?
На миг мне показалось, что в его глазах проскользнула какая-то искорка сожаления, что ли?
Впрочем, я только о прачке думаю, о чёрном влажном треугольнике и больше ни о чём… А власть.... Да зачем мне она? И без неё мне так хорошо жилось. Вернусь на Центральный, к друзьям, буду в лечебнице работать, на море ходить, рыбу ловить, в лесу охотиться на свинок.
Лицо государыни разгладилось, глаза перестали меня буровить. Но не расслабляюсь, продолжаю о прежнем думать. И государь ответа ждёт. Именно Государь! Не отец… Так было, есть и будет! Медленный, еле различимый, подтверждающий мою мысль кивок стоящей напротив меня женщины.
– Понимаю.
– Тогда что ждёшь? Бери ручку.
Оба чуть наклонились к столу, пока я выписывал свою подпись. Задавил в себе все чувства, только о смятой постели думаю, о пряном запахе. И что-то я переусердствовал в воспоминаниях, в штанах тесно стало. Зато все мысли теперь только об одном, даже выдохнул незаметно от облегчения. А у государыни что-то брезгливое в лице мелькнуло. Хорошо! Не будет она в моей голове копаться, как же! Молодец я! Ай, забылся, рано обрадовался – штаны, постель, треугольник, смятые простыни… уф… пронесло!
