— Мы не знаем, — развел руками Рион, — мы были у травницы, а потом… — Он посмотрел на меня, но все же продолжил: — Айка сошла с ума, стала рычать, шипеть, то ли убежать хотела, то ли покусать кого-то. Я как раз схватил ее, когда закричала женщина. — Чаровник опустил голову, разглядывая мертвое лицо. — И все.
— С господином вирийским чаровником было почти то же самое, — буркнул Михей, качнул оружием, встретился взглядом с Витом и, сглотнув, добавил: — Тока он не кусался и в лес не бежал, но очень уж на зверюгу, что за черень
[16] показывали в лийском балагане, походил: рычал, аки волк, и слюна капала…
— Как же все не вовремя, — запустил пятерню в волосы Рион. — И что теперь делать? Может…
— Не может. Надо уходить, иначе нас в ее смерти обвинят. — Я огляделась, но на дороге пока никого не было. Тишина, ни одна собака не залаяла. Даже странно.
— С чего бы это? — не понял чаровник.
Я могла бы ему рассказать, «с чего», но вряд ли тот, кого ни разу не закидывали камнями, поймет того, кто неплохо научился от этих камней уворачиваться.
— Как проклял кто-то, — расстроенно сказал Михей, опуская наконец оружие. — Словно шалые — все беды да несчастья цепляем.
— Какая интересная мысль, — протянул чернокнижник.
— Предлагаю обсудить ее не здесь, — сказала я.
— Поддерживаю, — кивнул Вит.
— Никто никуда не пойдет, пока вы не объясните мне, что это было? — Рион скрестил руки на груди. — С Айкой и с тобой. Я не собираюсь поворачиваться спиной непонятно к кому.
Молчаливая Майана переводила взгляд с одного лица на другое и в конце концов снова стала смотреть на труп. Правильно, так оно безопаснее.
— А ты можешь остаться, — великодушно разрешил Риону чернокнижник, кивнул мне и зашагал по улице. Даже поднятый и нацеленный в спину арбалет не заставил его обернуться. Я помедлила не дольше секунды и бросилась за Витом.
— Что это было? — первым делом спросила, поравнявшись с мужчиной. — Мне-то хоть скажи.
— Да ничего серьезного, — отмахнулся он. — Кровь отреагировала на готовящийся выплеск силы.
— Какая кровь? — спросил Рион, догоняя вирийца, Михей пыхтел рядом.
Я обернулась — травница все еще стояла на коленях радом с телом. Меня кольнуло чувство легкого недовольства. Не дело, если ее застанут рядом с убитой. Ох не дело, она, конечно, травница, а не ведьма, но от одного до другого рукой подать.
А вообще, разве это мое дело? Не мое. Отчего же недовольство лишь усиливалось?
— Обычная темная кровь, — буднично поведал Вит. — Все мы — потомки дасу, но в ком-то она спит, а в ком-то просыпается.
— Дасу? — рявкнул Рион, и за соседним забором залаяла собака. — Ты спятил, кудесник? — Рион недовольно поморщился. — В том, что ты нелюдь, я никогда не сомневался, но Айку в это не впутывай.
— Решать не тебе и не ей. Предки за нас уже все решили, — усмехнулся Вит. — Зря ты так дергаешься. На себя в зеркало сначала посмотри и подумай, откуда у простолюдина из Пограничья такая светлая кожа? Оглянись, чаровник, и раскрой глаза пошире.
— Да как ты смеешь, отродье…
— Я хотела убежать в лес, — перебила чаровника. — И убежала бы, если бы не Рион. В воздухе словно разливался… разливалось… Я не знаю, что это было.
— Предчувствие опасности, — кивнул Вит. — Знаешь, как дикие звери бегут от лесного пожара, всегда инстинктивно выбирая правильное направление? Вот и здесь так. Что-то вроде инстинкта.
— Но раньше такого не было, — нахмурилась я. Впереди показался домик Пелагеи. — Неужели мой папочка и в самом деле маг? Вернее, демон? — Я задумалась, засомневавшись, что лучше.
— Уверена, что не было? — прищурился мужчина. — И по спине никогда не пробегали мурашки из-за предчувствия неудачи?
— Пробегали, — призналась я, стараясь отогнать воспоминания о твари в родной деревне Михея и о колодце с живым туманом. — Убежать мне хочется часто, особенно когда смотрю на тебя. Но не покусать тех, кто пытается помешать.
— А кто-то пытался? На самом деле? Наш геройский маг? Айка, кровь не обманешь, иногда ты знаешь, что бежать бесполезно, а иногда знаешь, что незачем. К примеру, если тебя настигает не огонь, а охотник. Надо просто развернуться и дать бой. Тарийские недоучки даже не поняли, что попало к ним в руки, — покачал головой вириец. — А насчет папочки — не знаю. Может, мамочка, а может, двоюродная бабка, — пожал он плечами. — Крови капля, но она есть. И она проснулась. Тебе придется с этим жить. — Вит открыл дверь в дом Пелагеи.
— Или умереть, — недовольно пробурчала я, заходя следом. Эта капля едва не превратила меня в зверя, я даже думать ни о чем не могла. Такого раньше не было!
— То, что произошло сегодня, — Вит обернулся, — просто…
— Сегодня вы оба чуть не спятили, — закончил Рион. — Исходя из твоих объяснений, нам едва не оторвали головы, а мы и не поняли этого?
— Точно, чаровник, — согласился чернокнижник. — Вот видишь, ты тоже умеешь думать, когда напряжешься.
Михей закрыл дверь и с беспокойством спросил:
— А теперь что? Седлаем лошадей?
— Ничего, — ответил Вит. — Мы ничего не знаем, ничего не делали и ничего не видели. В конце концов — это правда.
— Но как же… — не понял стрелок.
— Никак, — неожиданно согласился с вирийцем Рион. — Это не наше дело. Пока. А вот если нас попросят разобраться, то мы должны будем…
Что «мы должны будем», так и не услышали, потому что в дверь громко постучали. Где-то за окном тоскливо завыла собака, по спине побежал холодок нехорошего предчувствия.
Глава 5
ИСЧЕЗНУВШАЯ ЖЕРТВА
Стук повторился, настойчивый и нетерпеливый. Мы переглянулись, словно мыши, застигнутые котом у миски со сметаной.
— Господа колдованцы! — закричали с улицы, и мы узнали голос Казума. Михей даже неуверенно улыбнулся, а вот я радоваться не спешила. — Господа колдованцы, дело до вас есть. Спешное!
— Точно, — пробормотала я. — Спешно на костер препроводить.
— Айка, — покачал головой Рион, но без особого удивления, и громко выкрикнул: — Заходите.
Мельник не заставил себя ждать — так и непочиненная дверь скрипнула, мужчина тяжело переступил порог, миновал сени, вошел в комнату и с облегчением вывалил на стол перед Витом ворох бумажек.
— Вот, — удовлетворенно выдохнул Казум, а я заметила, что он уже успел переодеть портки, так как рыжая грязь исчезла.
— Что это? — удивленно поднял брови чаровник.
Тот же вопрос мучил и меня. Честно говоря, я ожидала чего-то более неприятного вроде топоров и факелов. А тут бумажки, лежат себе тихо-мирно, не кусаются. Скрученные листки, некоторые даже с ленточками, некоторые без, некоторые небрежно сложены, с рваными и истрепанными уголками, будто бумагу уже использовали, причем не один раз.
