— Ай-ка, — нараспев произнес Вит, проглотив среднюю букву, словно ему было неудобно ее произносить, словно его горло не могло воспроизвести человеческие звуки. И мое имя прозвучало совсем иначе, четче и жестче, оно прозвучало как «А-ка».
— Не надо, — шепотом попросила я, цепляясь за его руки. — Не… хххррр.
Я тоже хрипела. И тоже рычала, потому что моя кошка, та самая, которую едва не разорвали на части чаровники Велижа, вдруг подняла голову и рыкнула. Без особой злости, скорее для острастки, так собака фыркает на расшалившихся детей, таскающих ее за уши. Тихий недовольный рык без желания обнажать зубы.
Что это? Магия или, как сказал чернокнижник, кровь? Потому что магию из меня вытянули, чаровники не глупы, они, скорее, жестоки. Но что, если это кровь?
Вит склонился к моему лицу, обнажил зубы, кошка зевнула и немного раздраженно дернула хвостом. Где-то рядом безостановочно ругался Рион.
Чернокнижник мог разорвать мне горло, все, что надо было сделать, — это наклониться и заставить меня запрокинуть голову. Но вместо этого щеки коснулось что-то теплое и шершавое. Кошка выгнулась, и я выгнулась вместе с ней, по коже побежали мурашки. Словно домашний пес лизнул.
— Сладкая А-ка, — прорычал вириец и разжал руку.
Я грохнулась в пыль у его ног. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как светящийся шарик врезался в плечо Вита. Чуть поодаль, на дороге, бледный Рион уже создавал новый. Золотые нити огня сплетались в его ладонях в плотный клубок.
— Детская игрушка, — проговорил чернокнижник, слегка пошатываясь. Огненный шарик растекся по куртке. Запахло горелой тканью, рукав осыпался пеплом, а золотой огонь втянулся в смуглую кожу.
Чернокнижник развернулся и перехватил занесенный над головой арбалет, который отчаявшийся Михей решил использовать вместо дубины. Схватил, вывернул и ударил коленом стрелка в живот.
Что бы я ни думала о парнях — об уме Михея или о несговорчивости Риона — именно сейчас, в данный момент, я осознала, что не забуду этого. Не забуду, как они вступились за меня на пыльной дороге, ввязались в схватку с заведомо более сильным противником ради вредной чужой девчонки. Как не забуду и пальцы Вита на шее и его шершавый язык на щеке.
Михей упал на дорогу. С ладоней чаровника сорвался шарик. Вит перехватил арбалет, замахнулся и опустил приклад на голову хозяина.
Вернее, попытался опустить, потому что чернокнижник с воем затряс рукой, отбросил арбалет, словно простая деревяшка обожгла ему ладонь.
И все кончилось. Кончилось так же внезапно, как и началось. Вит отступил, огненный шарик пролетел мимо, врезался в забор на противоположной стороне, сухое дерево тут же занялось огнем. Арбалет упал на дорогу, Михей очумело смотрел на чернокнижника, и наверняка так же на него смотрела я. Кошка зевнула и уснула, лишь самый кончик хвоста еще подергивался.
Вириец тряхнул головой, на миг закрыл глаза, а когда открыл, он снова был знакомым нам Витом. Да — загадочным, да — опасным, но не диким и злым, как выпущенный из преисподней зверь.
— Я в порядке, — хрипло проинформировал он, увидев, что Рион начал махать руками, то ли создавая новое заклинание, то ли отгоняя мух.
— А мне наплевать, — ответил чаровник. — Таких, как ты, надо в бочках с солью прикапывать, а мы поверили… Почти поверили, что ты человек.
— Да прекрати ты. — Чернокнижник стряхнул пепел с рукава. — Для «сети Эрира» нужна концентрация, так ты ее не соберешь, слишком психуешь.
Рион и не подумал опускать руки, продолжал стягивать что-то невидимое.
— Прошу прощения, монна. — Чернокнижник повернулся ко мне и протянул руку. Жест был слишком нарочитым. И одно то, что он вернулся от Айки или А-ки к «монне», говорило, что ни черта у него не в порядке. Вернее, у нас не в порядке. — Просто не каждый день деревенская девчонка, пусть и с каплей темной крови, рисует в пыли знак вызова дасу. Вот и не сдержался. Виноват.
Странные слова произносил Вит. В них не было лжи, но в них не было и правды. Он не врал, но для вирийца это были просто звуки, настоящей вины чернокнижник не чувствовал.
— Господа колдованцы! — раздался крик, и из-за угла дома выглянул Казум. За его спиной топтался Шугар с вилами. — Вы тама разобралися промеж собой? Али нам еще подождать?
— Разобрались, — ответил за всех чернокнижник и опустил руку, в которую я так и не вложила свою ладонь.
Мельник покивал, но, судя по всему, верить не спешил, обернулся к вилоносцу и стал о чем-то его спрашивать. Шугар с разнесчастным видом отвечал.
— Да откуда Айка может знать, как вызвать дасу, если даже я этого не знаю? — Рион посмотрел на полустертый рисунок.
— Твое невежество меня как раз и не удивляет, — скривился мужчина.
— А меня удивляет, что в княжестве карают за знания. Может, зря мы туда едем? — Чаровник зло взмахнул ладонью, но заклинание отказалось появляться на свет. В который раз Вит оказался прав.
— Она начертила схему вызова дасу и воззвала к части моей крови напрямую. Думаешь, легко не обернуться, когда кто-то на улице кричит твое имя?
Михей тяжело поднялся, подобрал арбалет и стал его осматривать на предмет нанесенного ущерба. Ущерб, нанесенный собственной шкуре, похоже, волновал стрелка куда меньше. Я вспомнила, как Вит отбросил арбалет… Нет, не отбросил, а уронил, словно схватился за раскаленную кочергу и не сразу это понял.
— Айка? — повернулся ко мне Рион. — Скажи, что он врет.
— Он врет, — послушно повторила я, поднимаясь. Горло горело. — Я всего лишь вспоминала Хотьки. — Стрелок отвлекся от разглядывания арбалета. — Отмечала места, где находили тела.
— Так, — встал Вит, поднял прут и, протянув Риону, скомандовал: — Рисуй.
— Щас, — скрестил на груди руки чаровник. — Чтобы ты мне тоже лицо облизал? Обойдешься.
— Дурак ты, тариец. Дураком и помрешь. Скоро, — пообещал чернокнижник.
— Господа колдованцы, — снова закричал Казум. — Вы это… сами к Пелагее дойдете али еще какие покойники надобны? Кладбище на юго-востоке, но, если копать надумаете, Шугара кликните, — мельник обернулся. Шугар грустно посмотрел на вилы.
— Рисуй, обещаю не облизывать, сразу обглодаю. — Вит сделал шаг к Риону, но парень, вместо того чтобы взять прут, стал снова стягивать силу, сжимая и разжимая пальцы.
— Третью жертву как раз нужно принести на юго-востоке, — сказала я. — Чтобы все было как в тот раз.
Вит обернулся, посмотрел на меня так, что… Не знаю как. Так на меня никогда не смотрели, ни парни-односельчане, ни Рион с Михеем, ни Тамит, ни Дамир. Он посмотрел так, словно видел нечто важное. По-настоящему значимое. Я — Айка Озерная — вдруг стала важна. А может, не я сама, а сказанные мною слова? Или капля темной крови?
Какая разница? Я подняла руку к шее, и Вит едва заметно поморщился.
