Мужчина, может, и был юродивым, но не был глухим. Он появился справа, вынырнул из пелены дождя и, схватив меня за волосы, опрокинул обратно на чужую могилу. Я выпустила руку Лиски, извернулась, а кошка… Кошка вцепилась мужчине в запястье. Вцепилась моими зубами.
Кто-то всхлипнул…
Солоноватый привкус крови во рту. Сердце стучало в ушах.
Залом не закричал, скорее удивился, насколько может удивиться такой, как он… Замахнулся и второй рукой ударил меня в лицо, разбил скулу. Я упала, стукнулась виском о камень, ноги и задница оказались на земле. Лиска еще что-то верещала, но из-за шума дождя было не разобрать что, или так сильно звенело у меня в голове…
Я упала и увидела ее. Босые ноги, перемазанные землей, льняная юбка, платок на плечах, волосы, обычно забранные в пучок, растрепались и повисли мокрыми прядями. Усталое лицо казалось постаревшим. Но, видимо, для ритуала внешность жертвы не имела значения.
— Пшшшш, — просипела я.
«Пелагея! — вот что это означало. И еще я хотела добавить: — Беги!» Но ничего не вышло, кроме шипения.
Женщина трясла головой и явно не понимала, где находится. В отличие от меня на нее отвар елики тратить не стали.
Залом дернулся и, зашипев от боли, схватился за бок. Схватился за появившуюся там рукоять смутно знакомого ножа. Зеленоглазая замолкла. Из серой хмари дождя выскочил Вит, такой же серый и такой же злой, лишь глаза горели алым.
— Кровь дасу! — взвизгнула Лиска, а я едва не рассмеялась. Какой музыкой прозвучали для меня эти слова!
Эол, как я была рада видеть его в эту минуту! Именно такого ужасного в своей нечеловечности!
Кровь дасу! Если бы могла, я бы сейчас бросилась ему на шею. Кошка замурчала, полностью разделяя мое желание. На что я там злилась? На то, что он мне шею сдавил и щеку облизал? Эол, какую только ерунду ты вкладываешь мне в голову…
Лиска замахнулась ножом. Какой неуклюжей она казалась по сравнению с кудесником, какой нелепой и злой. Что-то тонкое и хлесткое сорвалось с его пальцев и ударило девушку. Рыжая взвизгнула, на светлой коже предплечья расцвели алым две полосы. Она упала на соседний могильный камень, без таблички и без знака Эола. Ее зверь, ее ласка, верещала едва ли не громче хозяйки. Эол, я на самом деле это слышу?
Залом схватился за рукоять, вытащил нож и посмотрел на меня. Другой на его месте давно катался бы по земле и выл дурниной, этот продолжал смотреть пустыми глазами. Бабушка Сима рассказывала, что юродивый Ир тоже мог воткнуть в ладонь гвоздь, ходить и скалиться, а малышня в это время с визгом разбегалась. Боль существовала словно бы отдельно от него, так бывает, когда башка работает с перерывами.
Пелагея что-то промычала, качнулась, коснулась руками памятного знака, но пока не пыталась встать из рыжей кладбищенской грязи.
Бок мужчины окрасился кровью. Долго он на ногах не простоит, но вогнать ножичек мне в брюхо вполне успеет. Залом перехватил чужой клинок и пошел на меня. Молча и все так же бесстрастно. Шаг и удар.
Кошка зашипела, возвращая телу подвижность и обжигая тем же холодом. Давая силу мне и слабея. Я перекатилась, лезвие высекло из камня искры, которые тут же погасли. Руку снова дернуло болью, но на этот раз по-другому, ладонь напоролась на что-то острое и мокрое. На обломок памятного знака или еще какой-то камень, валявшийся в траве. Не раздумывая, я схватила его и ударила мужчину. И еще, и еще…
Лиска захлебнулась визгом, не знаю, что там сделал Вит, но я всецело одобряла его действия.
Первый мой удар пришелся в плечо, второй в руку, третий в шею. Мужчина опрокинулся на могилу, где еще минуту назад валялась я. Залом взмахнул ножом, на этот раз движение вышло смазанным, но тем не менее удар достиг цели. Лезвие вскользь прошлось по моему плечу, по ключице, теплая кровь потекла по груди…
Я испугалась. Наверное, впервые в жизни так испугалась. Не чего-то постороннего, не фигуры в темноте, не мага за пеленой тумана, от которого веяло жутью. Я испугалась того, что могло сделать со мной обычное железо, небрежно прошедшееся наискосок по телу. Испугалась настолько, что даже не смогла опустить голову и посмотреть, насколько глубока рана. Я просто замахнулась и ударила Залома камнем. Била снова и снова, не обращая внимания на то, что нож уже отлетел в сторону, не видя, что вода смешивается с кровью. Кошка рычала, в упоении обнажив когти, ей нравилась эта охота, нравилась добыча.
Воздух в легких вдруг сжался, осел солью на языке, потрескивая и чуть вибрируя. Эол поднял молот в третий раз. А я просто не могла остановиться. Мы ударили одновременно. Я камнем, а он молнией, раскалывая мир, делая его ослепительно-белым. Громыхнуло так, что в ушах зазвенело, а голова стала легкой-легкой. Через мгновение вся тяжесть мира опустилась на плечи. И исчезла.
Залом, не мигая, смотрел в темное небо, дождевая вода стекала с широко раскрытых застывших глаз. Я покачнулась, дыхание с шумом вырывалось из груди, словно я пробежала не одну тысячу вар. Пелагея тихо плакала, она позволила себе лишь разок взглянуть на меня. Опасливый взгляд, словно на дикого зверя. И зажала рот руками.
Камень выпал из рук.
Лиска захохотала. И столько всего было в этом булькающем неровном звуке…
Кто-то подхватил меня под руки. Не кто-то, а Вит. Моя кошка почувствовала его запах и тут же уютно свернулась клубочком. В ее понимании битва была выиграна и можно было отдохнуть.
— А-ка, — позвал вириец, оттаскивая меня от каменной плиты. С соседней неловко поднималась Лиска, живая, пусть и несколько потрепанная. — А-ка…
Вит снова глотал звуки.
— Третий удар, — торжественно прокричала рыжая. — Жертва принесена.
«Да, — хотела ответить ей, — и принесла ее я».
Но непослушные слова застряли в горле.
Небо заворчало. Где-то там готовился войти в наш мир дасу.
Глава 6
АРТЕФАКТЫ И ВЕРА
— А-ка! — повторил Вит, выдохнул и уже голосом, более похожим на человеческий, добавил: — Ради Рэга, сейчас не время для обмороков.
Вириец встряхнул меня. Ожидаемого результата это не принесло. Грудь жгло, смотреть на заливающую одежду кровь было по-прежнему страшно, поэтому я продолжала таращиться на труп Залома и кривить губы. А Пелагея продолжала скулить.
— Нужно остановить ритуал, иначе мы все покойники!
— Вы и так — покойники, — гортанно засмеялась Лиска, пусть в этом смехе и слышалась боль.
— Вот именно, — ответила я. — Мы дасу не противники.
— Тебе напомнить, кто уже остановил один ритуал? — Вит почти кричал мне в ухо, и кошка невольно отодвигалась от его колючей злости. Или это была я?
Вириец снова встряхнул меня.
— Бежать уже поздно! Айка!
Последнее он почти простонал, и я очнулась.
