Чаровник хрипел, нагибаясь все ниже и ниже, пока не опустился на колени. Пока сила не кончилась. Дамир убрал ладонь, и мужчина упал. Бывший маг, который сейчас походил не на человека, а на пустой горшок.
Я попятилась, не сводя взгляда с бывшего действительного Вышграда.
Неужели сила — это все, чего стоят маги? Все, что в них есть? Все, что они есть? Без магии они никто и ничто? Это страшно. Сейчас я как никогда не желала быть магом. Я — это я, а не сила, что клубится внутри.
Дамир сделал шаг в сторону, даже не посмотрев на съежившегося в траве человека. Пустой кувшин. Учитель Риона выпил его одним глотком, не оставив после своего касания ничего. Я знала, как это бывает. Самое ужасное, что какой-то своей вечно голодной частью до жути ему завидовала.
Еще одно прикосновение, почти ласковое. Это так естественно — положить руку на затылок раненого чаровника, что перетягивал пробитое бедро кожаным ремнем. Отеческий жест участия. Смертельный жест. Маг замер, скрючившись, пальцы разжались, выпуская ремень. Кровь полилась на траву. Сломанная стрела лежала рядом.
— А ты думала, что незаменима? — Дамир все еще продолжал улыбаться черными губами.
Еще один бывший союзник, хрипя, упал на землю, он был жив, но даже я видела, что это ненадолго. Вот так, походя, зеркальный убил двух магов. Двух своих магов. Или он уже перестал делить чаровников на друзей и врагов?
Дамир отступил к Фонтану. Оставался еще один чаровник, тот, которого тошнило. И еще дасу. Грязь все текла и текла в чашу. А Источник… плакал. Именно так. Звуки казались слезами.
— Думала, что я буду зависеть от тебя? — Эта мысль казалась ему настолько смешной, что он не смог даже договорить.
— Но тогда… Тогда зачем вам я?
— Ты же не дурочка, скажи сама.
— Либо ты с ним, либо против него, — ответил за Дамира Вит. — Если ты с ним…
— Только представь, что сделают с этим миром два зеркальных! — рассмеялся Дамир, поднимая руку, и стрела, которую выпустил Эриш, замерла в воздухе, а потом упала на землю.
— А если… если я откажусь?
— Я знаю, что откажешься, — покачал головой бывший действительный. — Почти уверен в этом. — Он отвел руку в сторону и словно невзначай коснулся тени дасу, вскользь провел по чернильной кляксе.
— И что тогда?
— И тогда он свалит все это на тебя, — процедил Вит и закашлялся, словно чахоточный. В груди снова поселилась боль, она рвала легкие на части, не давая вдохнуть.
— Думаешь, — Дамир оглядел поляну, — того, кто устроил все это, не будут искать? Не будут ненавидеть? В глазах остальных я был и остаюсь действительным Вышграда, членом совета магов, а ты… Ты — жалкая девчонка, которая не знает, что делать со своим даром. Зеркальный маг, которому удалось выжить после ритуала. Спутавшаяся с вирийским выродком девка, которая настолько свихнулась, что решила уничтожить полстраны. Даже мой бедный ученик, потерявший всю семью в Белой Подгорице, пошел по ложному пути. И только я, Дамир Вышградский, смог остановить отступников! Поверь, легко увидеть злодеев в тех, от кого не ждешь ничего хорошего. А я помогу им увидеть.
— Но это значит… — Я растерялась. — Это значит, что кто-то выживет. Что вы не собираетесь уничтожать…
Я не договорила.
— Уничтожать мир? — Дамир вздохнул, словно разговаривал с неразумным ребенком. — Зачем? Нет, конечно. У меня на него большие планы.
Он сжал ладонь, и тьма дасу, которой он касался, заколыхалась, словно вода в крынке, в которую опустили руку.
Тьма стала обволакивать его ладонь, покрывать кожу, словно перчатка. Она покрывала руку и исчезала, растворяясь во внутренней силе. Я неосознанно подалась вперед, чувствуя, как маг втягивает в себя черноту.
Демон заметался, потерял форму, собрался снова, но уйти от руки зеркального мага не смог, продолжал отдавать магию и молчаливо исчезать.
Именно поэтому зеркальных магов выставляли против дасу. А потом убивали.
Второй демон качнулся в сторону Дамира, изменив форму и превратившись во что-то, хищно скалящееся. Черные челюсти сомкнулись на плече бывшего действительного.
Я хотела услышать, как тот закричит. Даже ждала этого, пусть дасу мне не союзник.
Челюсти сомкнулись и… исчезли. Учитель Риона запрокинул голову и захохотал. То, к чему я шла долго и упорно, даже не зная, куда и зачем иду, пастырь подарил ему в один миг. Действительный мог впитывать все, к чему прикасался, мог убивать одним движением.
Второй дасу исчез.
— Так, значит, весь этот бедлам даже не для «высокой» цели? — хрипло спросил Вит, встав рядом со мной. — Великий действительный Вышграда — всего лишь обычный вор?
Дамир выпрямился, оборвав смех.
— Не тебе читать мне нотации, порченая кровь. Ты сам наглотался силы выверта. Думал, не увижу или не пойму?
— Страшные события требуют страшных решений, — ответил чернокнижник.
— Именно, — согласился Дамир и снова улыбнулся знакомой, немного неловкой улыбкой. — Тьма дасу внутри тебя. Чего нам делить?
— Почти нечего. — Вит шевельнулся, сделал шаг вперед. — Кроме нее, — последовал быстрый взгляд в мою сторону. — Ничего, кроме твоего ученика Риона.
Бывший действительный небрежно отмахнулся, надо полагать, ученика мы могли забирать себе.
— Ничего, кроме чужих жизней, которые ты приравнял к медным череням и расплатился с дасу.
В опущенной руке чернокнижника снова стала собираться сила.
— Малые Охапки, — начал перечислять вириец, делая очередной шаг к действительному, — Волотки…
Слова падали, как монеты из дырявого кошеля.
— Приоров хутор… Олотье…
Да, еще и это… Олотье. Я впервые услышала название села, что «умерло» в княжестве. Село, после смерти которого в Тарию был направлен отряд Вита.
— А ведь там ты даже не завершил вызова, — покачал головой вириец. — Не смог или не захотел?
— Не твое дело.
— Мое, чаровник. Выверт мы опознали бы сразу, а так… Ты же просто всех убил. Целое село. Зачем?
— Лес рубят, щепки летят, — с насмешкой ответил Дамир. — Они могли опознать меня, какой-нибудь востроносый мальчишка обязательно однажды ткнул бы в меня пальцем. Я должен был учесть все, перепроверить, отрепетиро…
— … вать. — закончил Вит. — Как актер, выходящий на сцену. И надевающий маску.
Слова… Они не имели никакого значения. Ничто из того, что они говорили друг другу, не имело значения. Всего лишь отсрочка.
Песнь Источника закончилась, осыпалась сухими звуками к нашим ногам. Последний сгусток грязи вывалился из прорехи мира и упал в Фонтан. Дыра стала расширяться, расползаться во все стороны. Мир пошел волнами, словно кто-то сминал его пальцами, как старую ткань.
