— Некогда объяснять, — как будто шёпотом быстро тараторит Димка. — Сейчас же удали свою страницу с того сайта знакомств! Быстро! Это очень важно…
— С чего бы? — Спрашиваю я, но на том конце уже раздаются короткие гудки.
Я матерюсь и быстро начинаю набирать адрес сайта в браузере телефона. Я промахиваюсь пару раз по виртуальным клавишам, снова матерюсь, и мной овладевает паника. Что это Сорокин так волнуется? Даже СМС мне прислал и даже перезвонил. Очевидно, что говорить он не мог, поэтому и бросил трубку. Что такого может случиться с моей анкетой? Может быть, пришло время, когда его прижали дружки-гопники, и он слил им все ресурсы, чтобы остаться не битым. Наверное, кто-то заподозрил его в чём-то, и Сорокин сразу всё слил. А потом решил предупредить меня. Похоже на то. Я пытаюсь войти на сайт, но с телефона почему-то не получается. Если всё так срочно, что Димка даже позвонил, то надо действовать быстрее.
— Твою мать! — Ругаюсь я и обращаюсь к Андрею. — Мне комп нужен срочно!
Он кивает на ноутбук на столе. Я быстро открываю сайт, набираю логин, пароль и удаляю свой профиль.
— Что за паника? — Спрашивает Андрей.
Мы говорим о Димке. Андрей всегда был скептически настроен по поводу него. Он не доверял ему. А сейчас, я думаю, что-то совсем не так. Я до сих пор, конечно, злюсь на Сорокина из-за того парня, которого даже не знаю. Но дело ведь не в этом. Дело в том, что он поступил как самый настоящий предатель. А теперь… Теперь, мне кажется, он и не был никогда искренним. Мне кажется, всё это было игрой. Он узнал очень многое, он узнал про эти сайты, про то, как знакомиться, что говорить… А теперь они просто хотят поймать ещё одного… Теперь Сорокин с ними. Он предупредил меня, конечно, спасибо ему, но он с ними заодно. А значит, если меня и прижмут когда-нибудь в подъезде его ребята, он не вступится. Если в школе меня разорвут на части, он ни слова не скажет. Теперь от него — только короткие гудки. Короткие гудки — это значит «я тебя предупредил, у меня тут дела поважнее, у меня тут компания друзей». Это значит «ты же понимаешь, я могу только отложить момент, когда вместе со всеми буду пинать тебя по почкам». Это значит, он определился. Я много читал о таких раскладах. Признаться самому себе в том, что ты педик, не так-то просто. Многие предпочитают обманывать себя всю жизнь. Ну спасибо, что хоть предупредил, Дима.
Глава 20. Дима
Порыв холодного ветра обдувает моё лицо. Я выбегаю на балкон и, тяжело дыша, дрожащими пальцами набираю СМС Артёму. Я знаю, он ненавидит меня после того, что я сделал, но мне срочно нужно отправить ему СМС. Мне срочно нужно предупредить его.
Сегодня брат приходит домой в удивительно хорошем настроении. Родителей нет, он влетает в комнату — я едва успеваю закрыть сайт с порнушкой — и воодушевленно так рассказывает о новом увлечении в его фашистской компании. Они решили последовать всеобщей истерии и наказать как можно больше геев. Я не понимаю, что за соревнования могут быть в том, кто больше изобьёт парней, но у Серёги, кажется, железная мотивация. Он взахлёб рассказывает мне, что они нашли какой-то сайт знакомств и уже сегодня один из их пацанов начинает выискивать там парней в нашем районе. Они решили действовать по стандартной схеме, о которой я уже знаю: знакомиться, втираться в доверие, назначать свидание, а потом, как выразился мой старший брат, «ломать рёбра пидорам». Он рассказывает мне это, через слово матерясь и захлёбываясь праведным гневом. Он хлопает меня по плечу, ждёт ответной восторженной реакции, а я застыл на месте. У меня ком встал в горле, спина покрылась мурашками. У меня вместо сердца и всех внутренностей теперь только страх.
— Да на фиг вам они сдались… — Почти ощущая боль в горле, выдавливаю я.
— Кто? — Переспрашивает брат. — Пидоры что ли? Ты чо, Диман! Они ж не люди! Извращенцы долбанные! Общество надо лечить от этой заразы! Ты чо! — Он толкает меня в плечо довольно сильно. — Не врубаешься что ли!
Я оцепенел и не могу двинуться. Мне кажется, мой страх и застывшая в глазах паника сейчас выдадут меня. Мне кажется, сейчас Серёга обо всём догадается и убьёт меня прямо тут.
— И чо за сайт? — Тихо, почти по слогам, спрашиваю я.
— Ща покажу, — брат садится за мой комп и набирает буквы в строке браузера.
На экране открывается тот самый сайт, на котором я познакомился с Артёмом. У меня голова кружится, я едва не теряю сознание. Я вспоминаю, что удалил свой профиль. Точно удалил. Но вдруг что-то ещё сохранилось? Вдруг как-то можно выйти на меня? Да нет, я же точно всё удалил и проверял сто раз. Но там же есть Артём, и у него указан родной город.
— Фу, долбанные пидарасы, позор, — бурчит Серёга, кликая на фотографии парней, — Чтоб вы все сдохли!
— Я покурить пойду, — выдавливаю я и выхожу на балкон.
Я быстро набираю СМС Артёму, нажимаю «отправить» и тут же звоню ему. Он снимает трубку, но ничего не говорит.
— Некогда объяснять, — быстро говорю я, стараясь, чтобы брат не услышал. — Сейчас же удали свою страницу с того сайта знакомств! Быстро! Это очень важно…
Я хочу объяснить ему ситуацию, но тут на балкон выходит брат. Я быстро вешаю трубку и убираю телефон в карман.
— Ты сигареты забыл! — Говорит Серёга и протягивает мне пачку.
— Точно, — киваю я.
— Чо позеленел-то, Диман? — Спрашивает он. — Ты, я надеюсь, не за пидоров выступаешь?
— Да мне по фигу, — отвечаю, потом, после долгой паузы обращаюсь к брату. — Ну а если бы твой друг оказался… — я запинаюсь, понимая, что слово «гей» сдаст меня с потрохами, как и слово «гомосексуал», как, может, и любое другое слово, — таким, ты бы как поступил?
— Ты чо! — Серёга толкает меня. — Среди моих друзей пидоров нет! А если б и оказался, убил бы извращенца. А ты чо это спрашиваешь?
— Да ничо, ничо, — отвечаю я, стараясь поскорее замять тему. — Забей!
— Ты, надеюсь, с такими уродами не общаешься?
— Нет, не общаюсь. Не волнуйся.
— Смотри мне! — Угрожающе говорит брат и уходит.
А я только думаю: хоть бы Артём серьёзно всё воспринял и удалил этот свой профиль с сайта.
Вечером я остаюсь дома. Мне не хочется никуда идти, не хочется видеть Влада и Пашка. Мне, если честно, хочется просто тихо и быстро сдохнуть, но приходится составлять компанию маме и смотреть дурацкий телек. А там как по заказу опять какие-то идиоты в каком-то ток-шоу обсуждают, как геи развращают нашу невинную молодежь. И какая-то толстая баба со слезами на глазах рассказывает про своего сына, который «стал геем» после того как попал в «плохую компанию». Меня прямо на куски разрывает, а мама всё охает и ахает, всё причитает, всё говорит, какие же эти гомики негодяи, преступники и больные уроды. Спасибо, мама, такие нужные слова, такие вселяющие надежду. Твой сын педик, да. Грязный извращенец, больной преступник и моральный урод. И знаешь, мама, меня ведь никто не развращал, никто вообще никогда не говорил со мной о сексе. Никто не говорил — уж тем более — об однополом сексе. У меня, милая мама, и родной брат фашист. У меня, по вашему, и шансов-то быть не могло где-то эту гомосексуальную заразу подцепить… А вот оно как вышло, мама. Но ты никогда не узнаешь. Мне хочется встать перед ней сейчас и рассказать. Хочется признаться, кто я. Хочется увидеть её глаза, услышать, скажет ли она, какое я дерьмо, глядя мне в лицо, плюнет ли, выгонит ли из дома… Но я никогда не скажу тебе, мама. Никогда. Я закусываю губу, стискиваю зубы и молчу. Я думаю об Артёме и том, какой же я трус. Я думаю о том парне, которого бил вместе со всеми. Я могу очень легко оказаться на его месте. А на моём тогда окажется мой родной брат. Только его не будет потом так мучить совесть, у него не будет щемить сердце. Он же всё сделает правильно — избавит мир от мусора. Мне снова хочется умереть. Теперь так сильно, как никогда раньше. Я ухожу в свою комнату, не говоря ни слова, и всю ночь притворяюсь спящим.
