было навсегда.
— Отпусти, — сухо сказала я.
Илья послушался, поставил меня на землю. Вид у него был растерянный.
По-человечески растерянный. «Дурак! Идиот! Что ты наделал?» — носилось у меня в
голове. Илья тихо сказал:
— Извини. Что-то я разошелся…
Я улыбнулась ему уголками губ.
— Я домой, — сказала я, повернулась и пошла прочь.
И, не поворачиваясь, подняла правую ладонь.
Я даже не удивилась тому, что Сашка оказалась у меня дома — просто заметила
ее кроссовки среди обуви. Подумаешь, пришла и ждет меня. Мне было не до того,
чтобы разбираться. Я проскользнула мимо родителей, зашла в свою комнату и плотно
закрыла дверь. Сашка сидела на моей кровати и смотрела в потолок. Уже темнело,
но Сашка, как и я, не включала свет.
— Сашка! Он видел меня! — почти крикнула я. — Он видел меня с Ильей!
— Игнат?! — сразу догадалась Сашка.
Я кивнула, села рядом и уткнулась лицом в ладони. Почему все так плохо,
почему?
— Илья дурачился, закинул меня на плечо… — рассказывала я. — И я вишу, а
впереди Игнат. А я еще с цветком этим… — я кивнула на розу.
— Да… — сказала Сашка и почесала нос. — Дурацкая ситуация. Но ты побежала
за ним, объяснила все?
Я замотала головой:
— Нет. Что тут объяснишь? Просто пошла домой.
— Тин! — возмутилась Сашка. — Надо было бежать следом! Сделать хоть
что-нибудь! Что угодно! Ведь это же… Тин… Это же…
— Хуже и быть не может! — с отчаянием говорила я, всхлипывая. — Теперь я
снова его потеряла, насовсем, насовсем!
И Сашка тихо, почти неслышно сказала:
— Юрка уехал.
Я удивленно повернулась к Сашке и вытерла слезы. Она смотрела вперед,
куда-то на стену.
— Как — уехал? — громким шепотом спросила я. — Насовсем?
— Они же переехали сюда из другого города, тут квартиру купили, — сказала
Сашка. — И оказалось, недооформили какие-то документы. Уехали обратно. Юрка пока
походит в свою старую школу. Им быстро пришлось уехать, Юрка только позвонить
успел. Сказал, на месяц…
Ясно. Целая вечность.
Я вздохнула, прижала Сашку к себе, и так мы сидели.
Если посмотреть на наш дом сверху, вы не увидите нас с Сашкой. Увидите
только крышу обычного дома, вот и все. Этот дом ничем не будет отличаться от
того, что рядом. И даже море находится от нас только через десять домов, я
считала. А если подняться еще выше — туда, к звездам, и перенестись на несколько
лет вперед, а потом спуститься снова к нам, в нашей квартире вы услышите шум и
галдеж. И Сашка будет отбиваться от моих брата и сестры, а они будут лезть ей на
плечи, пытаясь ухватиться за волосы. И я буду сидеть за столом и что-то писать,
а Сашка время от времени заглядывать, что я делаю. Брат с сестрой будут звать
меня играть, называя совсем коротким именем «Ти». И, если заглянуть в окно
напротив, можно будет увидеть силуэт худощавого повзрослевшего Федьки.
Но сейчас мы сидим в темноте, склонив друг к другу головы. И не видим, как
люди в домах напротив раскрывают свои окна, и становится видно море. Мы только
слышим его. Волны с шумом разбиваются о причал, накатываясь одна на другую. «Ты
слышишь море, Сашка?» — мысленно спрашиваю я. «Слышу, — так же мысленно отвечает
Сашка. — Но ведь это просто шумит в ушах…» «Да, — говорю я. — Потому что ты
сама — море».
— Надо его найти! — вдруг решительно говорит Сашка.
— Юрку? — удивилась я.
Сашка посмотрела на меня, как на ненормальную.
— Игната, конечно!
— Зачем? — все еще не понимала я.
— Чтобы поговорить, попробовать что-то объяснить, — терпеливо проговорила
Сашка.
— …Или просто посмотреть в глаза, — сама додумалась я.
— Или просто посмотреть в глаза, — согласилась Сашка.
Мама косо на меня смотрела, когда я один за другим сооружала бутерброды.
— Собираю конструктор, — сообщила я маме.
— Тин, может, поешь нормально? — спросила мама.
Я чмокнула ее в щеку, что должно было значить: «Спасибо, мама, за то, что ты
так обо мне заботишься». А потом достала из холодильника пару бутылок газировки
и поставила их на поднос. Мама покачала головой.
Просто Сашка сказала: «Тащи еду, и будем думать», а как я могла сегодня не
повиноваться Сашке?
Мы разложили на полу листы бумаги, рядом же поставили поднос, Сашка взяла
карандаши в одну руку, а бутерброд в другую. На одном листочке она написала
большими буквами слово «Игнат». И положила чуть вдалеке. А на другом обозначила
три точки: магазин, памятник Гоголю и неизвестный объект.
— Это что? — ткнула я пальцем в неопознанную точку.
— Это где ты его видела в последний раз, — объяснила Сашка. — Где это было?
— На главной площади… — пожала плечами я.
— Ладно, — сказала Сашка. — Неважно.
И соединила линиями три точки. Получился треугольник. Сашка задумчиво на
него посмотрела, сморщив нос, повертела в пальцах карандаш. А потом провела две
приблизительные медианы, чтобы получилось пересечение.
— Игнат здесь! — смело сказала она и ткнула карандашом в точку пересечения
медиан.
Я хихикнула. Сашка толкнула меня плечом и тоже засмеялась.
— Теперь нам надо сделать то же самое на нормальной карте.
Мы включили компьютер, загрузили карту города, соорудили треугольник и
провели медианы. Точка, где, по мнению Сашки, должен был быть Игнат, оказалась
посреди трассы.
— И что он там делает? — поинтересовалась я.
— Не знаю, — пожала плечами Сашка. — Ждет трамвая. Или троллейбуса. Или
дорогу переходит.
— Круто, — сказала я.
