– Хочешь сказать, Скарлетт пыталась тебя пристроить? – рассмеялся Нокс.
– Скорее она пыталась пристроить тебя. Ты показался ей печальным.
– Так и есть, – посерьезнел он.
– Мне очень жаль.
– Только не надо извиняться. Черт подери, у тебя нет причин просить у меня прощения. Ты ни в чем не виновата. Никто ни в чем не виноват.
– Я не то чтобы извинялась. Просто мне жаль, что в жизни все так наперекосяк.
– Что у тебя, что у меня, – горько рассмеялся Нокс. – Я не знаю, что делать с грудой обломков, – через силу выдавил он. – Когда кроме них у тебя в жизни ничего не осталось. Когда у тебя была полноценная жизнь, а потом в одно мгновение ты лишился ее. Черт, я не знаю, что с этим делать.
– Я тоже, – честно призналась Селена. – Но, может, стоит попытаться начать новую жизнь. Склеить что-то новое из этих осколков.
– Мне кажется, у меня нет ни сил, ни желания.
– А что ты предлагаешь в таком случае? – тихо спросила она. – Я серьезно. Если ты не начнешь восстанавливать разрушенное, то так и будешь сидеть среди обломков? Мне кажется, ты заслуживаешь намного лучшую судьбу.
– А смысл? В любой момент у тебя может быть отнято все. – Нокс не мог понять, как они вышли на такую ужасно болезненную тему. У него только что впервые за пару лет был секс, и вдруг они ведут разговор о хрупкости жизни. – Отняты понятия, которые определяют тебя. Муж. Отец. Миллионер. Все это может исчезнуть, и тогда что? Ты вчера рассказывала о своей матери. Сначала ты теряешь из виду то, кем ты являешься, а потом просто боишься того, что останется. Стоит тебе лишиться тех названий, которые определяли тебя, и тогда… ты получаешь пустоту. Вот как я чувствую себя. Только я не нахожусь в свободном падении… но не уверен, что так будет продолжаться. Я не уверен, что весь мир не разлетится на куски еще раз.
Они съехали с шоссе и не проронили ни слова, пока не вошли в дом Селены. Тогда она повернулась к Ноксу и посмотрела на него своими темными глазами, полными сострадания. Но он не нуждался в нем. По его мнению, сострадание было сродни жалости, которую он терпеть не мог.
Нокс схватил Селену за запястье и, обняв ее за талию, крепко прижал к себе. Он хотел удержаться за нее, словно за якорь. Селена всегда была рядом. И когда его мир рушился на похоронах Элинор, она не покинула его. И теперь Ноксу казалось, что только Селена могла заглушить ту ужасную боль, пожиравшую его изнутри.
– Когда-то я был мужем, – резко бросил он. – Я был отцом. А сейчас я человек с дырой внутри и не знаю, как залатать ее. Я даже не уверен, что хочу этого. Я не знаю, кто я.
– Зато я знаю, – мягко ответила Селена, нежно коснувшись его щеки. – Нокс, ты мужчина. Мужчина, которого я хочу. Этого может быть достаточно… по крайней мере, пока? Ты можешь быть таким для меня?
Ему хотелось закричать «да». Потому что единственное, в чем Нокс не сомневался, так это в том, что он может быть любовником Селены. И может доставить удовольствие им обоим. Нокс не знал, что творится в мире, но он знал, что могло бы произойти здесь, в ее спальне.
Поэтому он подхватил Селену на руки и, крепко прижимая к груди, отнес в ее комнату и уложил на кровать. Нокс стянул с них обоих одежду, не выключая в спальне свет, чтобы насладиться красотой восхитительного тела Селены. Он был близок к тому, чтобы повторить то, что сделал вчера, раздвинуть ей ноги и насладиться ее вкусом. Но Селена села на кровати, сдвинувшись к ее краю, и уперлась ладонями в его грудь.
– Теперь моя очередь, – прошептала она и прижалась губами к его груди. – Я хочу показать тебе, как сильно хочу тебя.
Нокс почувствовал, как его тело напряглось словно натянутая тетива, когда Селена продолжила покрывать его тело поцелуями, опускаясь все ниже, пока не добралась до его отяжелевшей плоти. Она обхватила пальчиками его мужское достоинство и лизнула язычком его головку. Нокс судорожно выдохнул, не в состоянии пошевелиться.
– Этого я тоже никогда в жизни не делала, – сказала Селена и бросила на него шаловливый взгляд. – Если тебе интересно.
Конечно, ему было интересно, потому что он был чертовски эгоистичным собственником. И то, что она ласкала так только его одного, приводило его в невероятный восторг.
Селена изогнула спину и заглотнула его плоть еще глубже. Нокс положил ладонь между ее лопаток и пытался не терять голову, когда Селена продолжила ублажать его своими губами и языком. Он не мог понять, почему все это время наказывал себя и лишал удовольствия.
Ведь Нокс не мог думать не только о сексе, он не мог даже расслабиться как следует.
После похорон дочери он ни разу не позволил себе насладиться чертовой едой. Всегда поспешно заглатывал ее и возвращался к работе. После работы тащился в спортзал, а потом работал на ранчо. И только в последнее время, которое Нокс проводил здесь, с Селеной, он начал переживать вещи, которые оставил далеко в прошлом. Такие, как общение с людьми, которыми дорожил, поездки в гости к знакомым. Нокс вспомнил, как сильно ему нравилось прикасаться к женщине. И он не знал, как относиться к таким откровениям – тому, что он наказывал себя, и тому, что на этой неделе он начал избавляться от этого наказания.
Шаг за шагом.
Нокс испытал острое чувство вины и вместе с тем ошеломительное удовольствие, которое изливала на него Селена своими ласками.
Он сгорал от неутоленной страсти и с большим трудом сохранял остатки самообладания. Ему не хотелось терять его, но в глубине души он готов был перестать сопротивляться и полностью подчиниться Селене.
Только она заслуживала лучшего, чем Нокс, но он оказался слишком слабым, чтобы отвергнуть ее.
Когда дело коснулось серьезных вещей, у него не хватило сил повлиять на исход событий.
Но он мог доставить ей удовольствие. И получить его сам.
– Я хочу по-другому, – хрипло сказал Нокс.
Он схватил Селену за руки и, притянув к себе, жадно набросился на ее губы. Потом он уложил ее на спину, положил ее ногу себе на поясницу и резко вошел в нее. Нокс продолжал двигаться, пока они не обессилели и их не поглотила пучина острого наслаждения.
Потом они лежали рядышком. Просто мужчина и женщина, которые хотели друг друга. Которые нуждались друг в друге и которые решили пойти на поводу у своих чувств.
Нокс наслаждался окутавшим его покоем и позволил своему разуму немного отдохнуть. Он прислушивался к размеренному дыханию Селены, вбирал в себя ощущения от прикосновения ее атласной кожи и того, как ее волосы блестящей копной рассыпались по его груди.
Но реальность не заставила себя ждать слишком долго. Благодаря тому, что случилось между ними, Нокс чувствовал себя словно заново родившимся, но глубоко в душе он понимал, что остался прежним.
Селена крепче прижалась к нему, и он обнял ее, наслаждаясь теплом, исходящим от ее тела, ее нежностью и хрупкостью.
