– Селена беременна, и я не знаю, что мне делать. У меня такое чувство, словно я променял нашу жизнь на новую версию. Это нечестно по отношению ко всем нам.
Нокс понимал, что говорит глупости, но боль, которая гнездилась глубоко в его сердце, была такой сильной, что он не мог подобрать правильных слов, чтобы выразить ее.
– Не говори так.
– Прости. Я звонил тебе, чтобы разозлиться на тебя за то, что у тебя все хорошо. Что ты продолжаешь жить дальше. Но сейчас мне хочется попросить прощения. За то, что не был рядом с тобой, когда ты нуждалась в поддержке. Может, нам следовало уделять больше внимания друг другу.
– Может, – тихо ответила Кассандра. – Но мне не хотелось этого.
– Мне тоже, – после долгой паузы сказал Нокс.
– Я любила нашу жизнь. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что любила ее больше, чем мы любили друг друга. А когда мы потеряли Элли… Той жизни больше не было. А та, что осталась… Ее оказалось недостаточно, чтобы удержать нас вместе.
– Думаю, ты права, – согласился Нокс.
– Ты должен найти человека, которого полюбишь независимо от обстоятельств. Не того, кого можно любить, потому что он занимает какое-то место в твоей жизни, выполняя определенную роль. Тебе нужна не просто жена, тебе нужен партнер.
– Я боюсь, – сипло ответил Нокс.
Кассандра сочувственно рассмеялась:
– Нашего полку прибыло. Поверь мне, я боюсь не меньше твоего. Потому что еще раз открываться другому человеку очень тяжело. Но мне кажется, что ты уже влюблен. Не надо уклоняться от этого чувства. Избегая любви, ты не защищаешь, а наказываешь себя. И если ты и правда истязаешь себя… тебе нужно бросить это дело.
– Но как? Как я могу перестать наказывать себя, если я здесь, а ее больше нет? Если я не смог защитить ее? Как я могу продолжать жить дальше как ни в чем не бывало?
– Нокс, тебе придется двигаться дальше, – едва слышно сказала Кассандра, – потому что ее больше нет с нами. Мы мало что могли сделать, когда она болела, но теперь мы ничего не можем сделать для нее. Ты ничего не изменишь, если будешь цепляться за свою скорбь. Элли больше не нуждается в тебе. И ей не нужны твои страдания.
Нокс не мог говорить, и ему казалось, что он задыхается.
– Ты нужен Селене, – продолжила Кассандра. – И ты нужен ребенку, которого она носит под сердцем. И тебе придется выяснить, как стать поддержкой для них, иначе ты на самом деле не тот мужчина, которого я встретила много лет назад.
Он не знал, что сказать, и Кассандра позволила ему уйти от ответа. Она просто попрощалась и положила трубку.
Да, он не был тем мужчиной. Да и не хотел. Он изменился, и внутри его поселились страх и пустота. Он был словно лес, выжженный огнем, в котором не осталось ничего, кроме мертвых, обугленных деревьев.
Селена нуждалась в нем…
Слова Кассандры эхом отдавались у него внутри. Он нужен был Селене, а не Элинор. Элли ушла, и это было несправедливо. Только Нокс не мог изменить того, что произошло, и ему не оставалось ничего, кроме горечи. Он знал, что эта скорбь останется с ним до конца его дней. Потому что такие вещи невозможно забыть. Но, может, есть способ научиться жить дальше. Позволить хорошим воспоминаниям вернуться и поселиться в сердце вместе с болью.
А еще впустить туда любовь.
Возможно, двигаться дальше по жизни не значило быть мужчиной, которым он был раньше. Может, это значило то, о чем говорила Селена, – чтобы из разбитых кусочков построить что-то новое.
Селена нуждалась в нем. Так же как и их ребенок.
Только теперь Нокс начал подозревать, что он сам нуждался в Селене. Потому что без нее он навсегда погрузится во мрак.
Оставалось решить, хотел он впустить свет в свое сердце или нет.
Селена сходила на прием к врачу, чтобы подтвердить свою беременность, а потом отправилась на ранчо к своей подруге.
– Тебе нравится? – спросила она, глядя, как Скарлетт играет со своим малышом.
– Что именно?
– Быть матерью.
– Интересный вопрос.
– Ага. Потешь мое любопытство.
– Ладно. Иногда я так сильно устаю, что мне хочется лечь на пол и уснуть. Бывает, я задаюсь вопросом, почему я решила завести ребенка, не пожив для себя как следует. Но… оказалось, что мне очень нравится быть матерью. Усыновление Карла было самым большим вознаграждением. Пусть иногда мне бывает трудно. Но я люблю его. Знаешь, чудесно, когда в твоей жизни появляется любовь.
Глядя в окно, Селена постучала пальцем по своей кружке с чаем.
– Мне нравится то, что ты говоришь.
– Правда, помимо любви, появляется и много работы, – улыбнулась Скарлетт. – Ты подумываешь о том, чтобы взять ребенка?
Она шутила, потому что знала, что Селена и думать не хотела о том, чтобы стать матерью. Наверное, настало время огорошить ее своей новостью.
– Нет, я не думаю о приемных детях. У меня будет свой. Я беременна.
Скарлетт потрясенно уставилась на Селену. Она открывала и закрывала рот, но была не в состоянии произнести ни одного слова.
– Что? – пискнула Скарлетт, когда наконец пришла в себя.
– Все произошло во время той верховой прогулки.
– Черт подери. Похоже, эти палатки в самом деле очень романтическое место.
– Романтика тут ни при чем, – скривилась Селена. – Мы просто дали волю страсти, которую носили в себе больше десяти лет. – Она вздохнула и откинулась на спинку дивана. – Но он не готов к серьезным отношениям и не хочет иметь со мной дела.
– Нет? – помрачнела Скарлетт. – Просто… Я не очень хорошо знаю Нокса, но мне показалось, что он прекрасный человек.
– Ты права. Но он живет в страхе и не может совладать с ним. Я узнала о своей беременности в тот вечер, когда его бывшая жена организовывала благотворительный бал, чтобы почтить память их дочери. Нокс вышел из себя. И я не виню его. Его захлестнуло слишком много эмоций.
На ее глазах появились слезы.
– Я сама только узнала о своей беременности, и сегодня врач подтвердил это. И пока я сидела и ждала результаты анализов, мне стало дурно при мысли, что могу потерять этого ребенка. Что, может, я не беременна на самом деле или что-то не так с анализами. Я даже еще не держала на руках этого маленького человечка, но уже так сильно люблю его. Я злюсь на Нокса за то, что он причинил мне боль. Но вместе с тем я не могу ненавидеть его за то, что он бросил меня, потому что он уже потерял одного ребенка.
– Тебе незачем ненавидеть его. Но, может, тебе хочется врезать ему как следует.
– Нет. Даже этого не хочется. Хотя… Может быть, но только не очень сильно. Но я… Просто мне придется растить малыша в одиночку. Но ты ведь справляешься? Значит, и у меня все получится. Я смогу позаботиться о нас двоих. У меня есть куча денег. И мой ребенок никогда ни в чем не будет нуждаться.
